Постепенно мы добрались до "холодной". Это заняло некоторое время: Вовка чередовал шаги с поцелуями. Уже там я поинтересовалась: - А не проще было оставить меня на диване? Быстрее вышло бы. - Ни за что! - Он еще раз отвлек нас обоих до спертого дыхания, и уже потом занялся дверью. Я хохотала едва ли не до слез, когда Владимир в полуприседе, на ощупь пытался справиться с изредка заедающим замком и поминал того недобрым словом, обещая завтра же выбросить на помойку. И позже, когда, скрипя зубами, он прыгал на одной ножке, потому-то, спасая мою голову от удара, сам напоролся мизинцем на косяк. А потом веселилась и жалела обиженку, осыпая поцелуями лоб, щеки, плечи, покуда Вовка не решил, что этого ему недостаточно, и не взял инициативу в свои руки. Тогда нам обоим стало не до смеха. *** Этой ночью я просыпалась не единожды: от того, что Вовка ворочался (отвыкла), закидывал на меня руки, передвигал ради собственного удобства, но ни разу причиной моего пробуждения не стали кошмары, что было приятным исключением. Утром я вновь проснулась благодаря Вовкиным усилиям. Его руки блуждали по моему телу, выписывая замысловатые узоры, и оно откликалось мурашками, сладостной негой, томлением внизу живота. И совершенно не хотелось думать, открывать глаза, прерывать удовольствие. - Привет... - стоило мне запустить пальцы в его волосы, чтобы удержать на уровне груди. Я не смогла ответить, ибо задохнулась, ощутив влажное касание, и застонала, когда зубы чуть прикусили кожу. В отличие от меня, Владимир был вполне способен на разговоры, и принялся делиться, чередуя мысли с поцелуями. - Я смотрел на тебя... Такую безмятежную... Красивую... И не мог просто лежать рядом... А ты улыбалась во сне... И вздыхала, когда отстранялся... И стремилась ко мне, как сейчас... Он убрал руку, демонстрируя мне реакцию собственного тела, а я неосознанно выгнулась, стремясь сохранить соприкосновение, приподняла бедра, желая вернуть жар его пальцев. Но Вовка рассудил иначе - вместо нежных касаний подарил нечто еще более сладостное. Я заметалась, застонала, не понимая, чего хочу больше - отстраниться или прильнуть сильнее, и оказалась вжата в диван с раскинутыми в стороны ногами, а он творил сказку... Мою личную сказку, когда взмываешь ввысь, чтобы познать небеса и там взорваться, а затем с криком рухнуть куда-то и раз за разом переживать момент полета, разлетаться на части и собираться вновь, становиться собой и заново распадаться на молекулы - счастья, страсти, благодарности. Словно виртуозный музыкант он проник в меня, едва натяжение струн внутри стало ослабевать, и вновь довел мелодию страсти до крещендо. Сплетение тел, слияние губ, толчки-аккорды, и я рассыпаюсь на осколки, принимая в себя свидетельство его нужды во мне. И кричу при последнем погружении - насыщенная, опаленная, принадлежащая ему, потому что никогда, ни разу в своей жизни не испытывала ничего подобного. Потому что это больше, чем просто секс. А потом мы мыли друг друга, сооружая пенные башенки на разных частях тела. И готовили завтрак, используя не по назначению сливки. И проверяли на прочность кухонный стол, чтобы хохоча повалиться на пол, испугавшись стука в дверь. И обнимали друг друга, ожидая, когда непрошеный гость отправится восвояси. Жили лишь для того, чтобы любить. *** К вечеру я созрела для откровений. Не потому что сама решилась, а случайно включила "ТНТ", где на тот момент показывали столь популярную среди народа "Экстрасенсы ведут расследование". И завязался разговор. - Вов, а ты веришь в это? Мы валялись на диване, после очередного "обмена жидкостями", как говорила Ленина Хаксли устами Сандры Буллок в фильме "Разрушитель" - один из нас, однозначно, ненасытен. Вовка просматривал какие-то бумаги, я развлекала себя просмотром телевизора. До этого момента. - Во что? - опустив распечатки на живот. - В это... - я ткнула пальцем на телевизор. - В паранормальные способности. - Ну... скажем так, я их не исключаю. - А ты когда-нибудь встречал таких? - Встречал тех, что выдавал себя за таких, но реального подтверждения не видел. А что? - В целом ничего. Просто... - Просто? - он приподнялся на локте, ловя мой смущенный взгляд. - Похоже, я тоже одна из этих, - торопливо, чтобы не передумать. - Серьезно? - Вовка опустился обратно на диван. - Что ты имеешь в виду? Он отреагировал достойно, можно даже сказать ровно, но я все же услышала хорошо скрываемый скепсис, и стушевалась. - А-а-а... ничего. Все это ерунда, - вновь обратившись к телевизору, где вызывающе накрашенная женщина бродила по комнате со свечой в руках, то и дело закатывая глаза и что-то бормоча. Я попыталась представить себя на ее месте - не получилось. Тем временем Владимир завозился, выпутываясь из пледа, повернулся на бок, сбросил бумаги на пол и пристроил пятерню на мой живот. - Яр... - А? - не отрываясь от экрана. - Ну ты чего? - заискивающе. - Не дуйся. - Я не дуюсь, - невольно заулыбнувшись. - Расскажешь? - Что рассказать? - Обещаю быть хорошим мальчиком, слушать внимательно и не смеяться, - с просительными интонациями. - А ты так умеешь? - Мы встретились взглядами. - Естественно! Перед тобой самый лучший слушатель на свете! - нарочито клятвенно, но смотрел вроде бы заинтересованно. Я погнала прочь неуверенность. Поделиться безумно хотелось, ибо хранить подобное в себе тяжело. Да и мысль о том, что мои сны могут помочь приблизиться к разгадке убийства улыбчивой девушки с листовки "разыскивается" настырно свербела внутри. - Не расскажу, покажу, - решилась я и, убрав с живота его руку, соскочила с дивана. Почему-то казалось, что написанное Вовка воспримет быстрее и лучше, нежели очередное словесное упоминание о снах. Но на обычном месте - за пальмой дневника не оказалось. Я вернулась в "общую", задумчиво хмуря лоб. Куда дела? - Что-то не так? - Да, нет... - изучая поверхности на предмет зеленой обложки. - Куда-то положила... Вспомнила! - и помчалась на кухню, слыша, как он поднимается. Заинтересовала! Но и там застыла в недоумении, глядя на пустой стол. - Яр?.. - Владимир притопал следом. - Ты не видел мой ежедневник? - Нет вроде. А... В дверь забарабанили. Не сговариваясь, мы развернулись к "холодной", а затем пересеклись взглядами. Вовка окинул меня выразительным: слипы и майка - весь наряд. - Оденься, я открою. - Мужчина может себе позволить показаться на людях в шортах, с голым торсом. Меня не было около двух минут - найти домашние шорты в устроенном нами бардаке непростое занятие, а когда вернулась, увидела в доме людей в форме и онемела, услышав: - Могу я хотя бы одеться? - Можете. Только без глупостей. Леша... - Вчерашний знакомец - Дима. Я узнала его сию секунду. Еще двоих полицейских видела впервые. - Без глупостей, - Владимир бесстрастен. Направляясь в жилую часть дома, оглядывается конвоира. - Вов, что происходит? - Я отступила, чтобы освободить проход. - Все будет хорошо, не волнуйся, - мимолетом коснувшись моей щеки, но натужная улыбка говорит об обратном. - В чем дело? Что опять вам от него надо? Я направилась к Дмитрию, но напоровшись на безразличный взгляд, остановилась. - А вы, собственно, кем приходитесь задержанному? - словно видел впервые. - Задержанному? - внутри все оборвалось. Как устояла на ногах, одному Богу известно. - За что? Меня все также бесстрастно изучали, и пришлось лихорадочно соображать. Обозначить свою принадлежность Владимиру показалось правильным, и я соврала: - Невеста. Я его невеста. А почему вы спрашиваете? - не в состоянии скрыть дрожь в голосе. Во взоре служителя закона промелькнуло что-то вроде сочувствия, но в голосе, когда заговорил, такового не было. Только жесткость. - Ваш жених подозревается в убийстве. ***