Мы поднялись. Поморщившись, он потер плечо. Поддерживая друг друга, доковыляли до конца улицы, а перед калиткой вынуждено остановились. Путь нам преградила свежая лужа с помоями: такое ощущение, что одним ведром не ограничились. - Вот уроды! - в сердцах бросил Владимир, увидев это безобразие. А я подумала о шушукающихся мальчишках. Мы шли не торопясь, прогулочным шагом, они вполне могли обогнать нас, если бежали по верхней улице. И, судя по всему, опередили. *** Если Владимир серьезно расшибся, и на следующий день значительная часть его тела раскрасилась гематомами, я практически не пострадала. Отделалась ободранным локтем и небольшим синяком на бедре: земля смягчила падение. Но при всем при этом Вовка волновался не о себе. - Все же стоило гаишников вызвать. Может, кто из соседей что видел, - в который раз об одном и том же, увидев меня переодевающуюся. Я также отозвалась привычным: - Хватит уже. Сделанного не вернешь. Время упущено. - Ну, почему же? Попытаться можно. - Он ухватил меня за руку и чмокнул в ладонь. - Поймать бы этих гонщиков и ребра пересчитать, чтоб неповадно было. Я только головой покачала. Сам выглядит, как измочаленная боксером груша, а все туда же - права качать. Мужчины! Оставив без отклика его кровожадный настрой, я вернулась к насущному: - Не хочу никуда идти. Дома останусь, - капризно. Вовка изменился в лице. - Яр, мы это уже обсуждали, - повалившись обратно на подушки. - Это называется обсуждали? - скуксилась я. - Да меня элементарно из дому гонят! - Никуда я тебя не гоню, - показалось, что обиделся. - Не хочешь, не ходи. Выбор за тобой. - Вов... - я собралась подлизаться, но мои намерения разгадали. И не позволили. - Яр, ну что ты как маленькая? Если будем отсиживаться дома, помои под дверь выливать не перестанут. Докажи всем, что тебе нечего стыдиться. Или хочешь, чтобы одноклассники только и делали, что кости тебе перемывали весь вечер? Мы и так второй день носа на улицу не кажем! - Вредина! - Я вернулась к нарочито пристальному изучению гардероба, хотя на самом деле плевать, в чем идти. - И как это "не кажем"? - смолчать не получилось. - К бабе Дусе ходили. Три раза. - Не придирайся к словам! Ты меня поняла. - Непонятливая я, - ворчливо. - Яр... Ну правда, неужели тебе совсем не интересно посмотреть какими они стали? - спустя минут пять. - Интересно, но не настолько, чтобы оставить тебя одного. - Боже мой, ты неисправима! - картинно закатив глаза. - Сколько можно из себя наседку изображать? Носишься со мной, как курица с яйцом, и это из-за пары царапин. Боюсь представить, что начнется, если меня серьезно прихватит! - Глупостей не говори! Накаркаешь! - подкрепив слова осуждающим взглядом. - Чур меня! Только этого не хватало! - вполне натурально изобразив испуг. Я прыснула и запустила в него очередным забракованным платьем. - Мне даже одеть нечего! - Твое "нечего надеть", уже некуда складывать. Вон, всю комнату захламила! Да и меня скоро откапывать придется, судя по всему, - когда поверх платья приземлился газовый шарфик. Он, конечно, изрядно перегибал на счет устроенного мною беспорядка и заслужил еще один прицельный бросок: на сей раз это был ремешок от блузки. - Шовинист! - подкрепила словесно выраженное неудовольствие. - Э, нет! "Вредину" я еще могу пережить, а вот с "шовинистом" категорически не согласен, - выдал Вовка, перехватив на лету запущенный мною снаряд. - А вот это, кстати, очень даже миленькое, - отреагировав на вид изучаемого мною наряда. - Как говорится, простенько и со вкусом. И синий тебе к лицу, - подмигнув с заговорщическим видом. - Произведешь фурор! Все мальчишки твои! Во мне проснулся бесенок. Я окинула платье подчеркнуто критичным взглядом. - Скромненько, значит? Тогда точно не пойдет, - небрежно отбросив в сторону ни в чем неповинное одеяние. - Если уж идти на этот праздник жизни - должна затмить всех! Что думаешь, может вот это - красное? - представив на его суд весьма откровенный наряд с глубоким вырезом, открытой спиной и полупрозрачной юбкой. Я надевала его лишь единожды, на свадьбу к товарищу мужа, и то, только потому, что платье очень понравилось Анатолию. На мой вкус - чересчур вызывающее. *** Наконец, я была готова. Волосы собраны в пучок, несколько прядей лежат на плечах, синее платье выгодно подчеркивает фигуру, но без намека на откровенность, в руках ридикюль, на ногах босоножки на невысоком каблуке - собственное отражение мне нравится. - Чур, с мальчиками по старой памяти не целоваться! Я жуткий собственник, говорил? - также изучая меня в зеркале. - Ничего не могу гарантировать, - поправив лямку на плече. - Подобные встречи, знаешь ли, славятся обилием необдуманных поступков. Мы пересеклись взглядами. Владимир подавил улыбку. - Яра! - с плохо получившимся звериным оскалом. Я расхохоталась: - Шучу, ревнивец! Уже успела воскресить старые связи - хватает! - Это я что ли "старые связи"? - обвив руками талию. - А кто? Сосед через дом? - подставив шею для поцелуя. - Ладно, пускай. Буду таксисту звонить. - Таксисту? Вообще-то, я собирался тебя проводить... - А смысл? Сама доберусь, - приученная мужем к самообслуживанию, даже не задумывалась о таком варианте. - Смысл? Хочется, - Владимир развернул меня к себе. - И к бабе Дусе потом наведаюсь. Должна же она, в конце концов, оказаться дома. - Завтра вместе наведаемся. Одного тебя она точно погонит, - отозвалась я, шлепнув по руке - пытался забраться под юбку. - Серьезно, Вов, я начинаю опаздывать. - Понял, не дурак! Отпускаю. - В отместку меня погладили по пятой точке. - Только, Яр, ты там аккуратнее, хорошо? - когда я с телефоном возле уха слушала гудки. - И домой одна не возвращайся. Либо тоже на такси, либо позвони мне - встречу. А то мало ли что... Я утвердительно кивнула. Мы уже не раз обсуждали эту тему. Наиболее сильно Вовку смущали вредители, пытающиеся организовать перед нашей калиткой выгребную яму. Боялся, что в одиночку застану на месте преступления. Что от них в таком случае ждать - непонятно. *** Конечно же Владимир оказался прав. Увидеться с одноклассниками спустя годы, минувшие с тех пор, как отзвенел последний звонок - занятное приключение. Я с интересом всматривалась в изменившиеся лица тех, кто практически десять лет являлись моей школьной семьей, и немного сожалела о пропущенных ранее встречах: обстоятельства не позволяли присутствовать, а было бы интересно понаблюдать за чужим взрослением. Мы посидели за до боли родными партами, пусть даже не единожды перекрашенными. Вновь почувствовали себя учениками, поочередно выходя к доске и делясь достигнутым. Выслушали наставление лучащейся Галины Васильевны: она на самом деле гордилась нами. А затем засобирались в кафе. Я же решила воспользоваться ситуацией и по-английски исчезнуть, но избежать объяснений, уговоров и оправданий мне было не суждено. - Эй, Ярка, не отставай! Водка стынет! - воскликнула Петрова, заметив меня задержавшуюся возле газетного киоска. Я махнула рукой, мол, не обращай внимания, сейчас догоню, но Любка не послушалась и стала дожидаться, остановив себе для компании Наташку Медунову. Они что-то эмоционально обсуждали, пока я не приблизилась. В итоге пришлось повиниться. - Девочки, слушайте, я наверно не пойду. Что-то самочувствие паршивое, да и настроение не ахти... Оторвитесь за меня, - просительно. Остальные ушли вперед, нас не слышали, и чтобы вернуться домой, следовало убедить лишь этих двоих, что, как выяснилось, далеко непросто. Петрова тут же уперла руки в боки. - Это еще что за "здрасти"?! Чего вдруг?! Сейчас примешь, и все как по маслу пойдет! Да, Натах? Медунова согласно закивала. - Серьезно, Яр, столько лет не виделись. Посидим, поболтаем, повеселимся... - в отличие от Любови без наездов, но с надеждою. Даже неловко стало. Я попыталась объясниться: - Наташ, да мне серьезно не до веселья сейчас. Тетка в больнице, сама чуть под машину не угодила. В другой раз с удовольствием бы, но сейчас... - Так, отставить разговоры! - Петрова не желала отпускать ситуацию из своих рук. - Никаких других разов. Тебя потом днем с огнем не сыщешь. Да и пока собрались все. Когда еще такое будет? Ярка, не дури! Двинулись! - схватив меня за руку. Я попыталась отнять: - Люб, ненужно. Что я буду настроение портить? - Не говори ерунды! Ничего ты не испортишь, - категорично. - Посидишь немного, а если не полегчает, уйдешь. Смотри, ждут все! Народ, и правда, толпился на перекрестке, не спеша переходить через дорогу. Смотрели в нашу сторону. Пришлось сдаться.