Небольшое и вполне уютное кафе работает только для нас. Выставленные в рядок столики сдвинуты к одной стене. Освобождено место для танцев. Поверх бардовых скатертей сервировка, разнообразные закуски, запотевший алкоголь всех мастей, точно приглашение к разгулу. Организаторы постарались! Все расселись по интересам и дружеским предпочтениям, сохранившимся с ученических времен. Я очутилась между Петровой и Петькой Самойловым. Нужно сказать, стараниями Любки. Сама бы выбрала иную компанию. К примеру, Наташку с Иркой - те бы удерживать не стали, соберись я уходить. Наталья слишком мягкая и воспитанная, а Ира зацикленная на себе - любит быть в центре внимания. Когда-то она соперничала с Любкой по этому поводу, но перещеголять не смогла. В ту пору Петрова блистала. Вскоре выяснилось, что для сопровождения встречи приглашен тамада. Именно его вдохновенная речь о лучших годах жизни положила начало застолью. Первый тост за выпустивших нас в жизнь учителей, и кто-то на другом конце стола выкрикнул: - За Галину Васильевну! - Все поддержали. Я пригубила вина, любезно налитого Петром, и время понеслось, обратив меня к мысли - с возрастом ничего не меняется. Чем сильнее разбавлена кровь, тем ниже барьеры, выше самомнение и жарче страсти. Разговоры становятся громче, жесты откровенней, поведение вызывающим. И вот уже кто-то, забыв о существующих связях, воскрешает в памяти чувство первой любви, украдкой целуясь во время танца. Владимир точно в воду глядел! Я и сама невольно вспоминаю, как млела от знаков внимания Лешки Пахомова, как гордилась, когда он провожал меня до дома, с какой тревогой ждала заветного клевка в щеку на прощание. Сложно сказать, когда именно я окончательно расслабилась и стала наслаждаться происходящим. Просто в какой-то миг поняла - хорошо здесь, среди этих людей, которые несмотря ни на что продолжают восприниматься мною, как ребята из нашего класса. Пусть повзрослевшие, пусть изменившиеся - все это неважно! Как истинный джентльмен Петр ухаживал за мной, наполнял бокал, подавал закуски, развлекал беседой. Он слыл интеллигентом в школьные годы, и оставался таким по сей день. Приглашая на танец, смущался, точно мальчишка, а о работе и науке говорил столь же вдохновенно, сколь Вовка. Они бы, несомненно, нашли общий язык. Как и многие я несколько раз обошла вокруг стола: с кем-то посидела поговорила, с кем-то выпила, за кого-то порадовалась, кому-то посочувствовала - у каждого жизнь сложилась по своему. Много и с удовольствием танцевала, особенно под песни нашей юности. И вместе с девочками попыталась воспроизвести танец, поставленный совместными усилиями для школьного праздника, и долго хохотала, за компанию, когда пришло время Любке делать колесо - естественно, она не рискнула. А потом аренда помещения подошла к концу. Без десяти одиннадцать тамада объявил о завершении вечеринки и предложил поднять по последней - за удачный вечер! Все собрались за столом, одни для прощальных слов, другие договориться о новой встрече, но тут в расстановку точек вмешалась Ирка, вышедшая в центр зала пряча что-то за спиной. - Вы же не думаете, что на этом все закончится? - поинтересовалась она в микрофон, стреляя в нас заговорщическими взглядами. - А разве еще что-то осталось? - выкрикнул кто-то с правого конца стола, и его поддержали заливистым хохотом. - О чем это она? - спросил у меня Петр. - Понятия не имею, - я пожала плечами, как и все остальные ожидая продолжения. И оно последовало. - Помните, наш выпускной? Как загадывали желание на полную луну? - Я не загадывал! - Это вновь был Сашка Иванов. - Оно и видно! - отреагировала на его реплику Петрова и погрозила кулаком, призывая к молчанию. Александр из всех из нас вроде как наибольший неудачник. На втором курсе вылетел из института. В итоге вышку не получил, закончил как-то техникум и ныне трудился разнорабочим. Со слов Любки, руки золотые, и все бы ничего, если не пьянка. - Хочу вас обрадовать, как и тогда, сегодня полнолуние! И потому предлагаю повторить! - между тем продолжала Ирка, продемонстрировав нам керамическую копилку в виде хрюшки. - Мы тут подсуетились, и для каждого из вас нашли по рублевой монетке девяносто седьмого года выпуска. Что скажете? Народ одобрительно загалдел, не в пример прошлому разу проявив поразительное единодушие. Я не смогла вспомнить, кто выдвинул это предложение в вечер выпускного, то точно знала, что тогда многие отнеслись к нему скептически, особенно мальчишки. - Раз так - собираемся! - обрадовано рассмеялась Медунова и кивнула официантам, которые по ее приглашению устремились к столу, собирать недопитое. После душного кафе на улице хорошо, свежо. Веселой гурьбой мы шли по дремлющим улицам, сопровождаемые лаем растревоженных собак. Любка затянула "Огней так много золотых...", некоторые подпевали. У меня от выпитого слегка кружилась голова, но в целом и настроение, и самочувствие были отменными. Сейчас не жалела, что позволила уговорить себя остаться. На городском пляже Ирка вручала каждому по монетке. Сашка принялся балагурить и призывать всех, поделиться сокровенным. Девчонки зашикали на него, мол, не сбудется, но на самом деле протест был скорее шуточным, нежели основательным. Никто не воспринимал предстоящее всерьез. Я тоже. И, тем не менее, некоторое время погрела рубль в ладонях, посмотрела на луну, определяясь с желанием, и, замахнувшись, отправила монету в воду. А когда повернулась к остальным, из рук в руки уже кочевали стаканчики. - Без меня не пить! - на бегу выкрикнул Иванов, устремившись к ближайшим кустам. Ему посоветовали поторапливаться, не то не достанется, и услышали в ответ: - Я мигом! Кто-то рассмеялся, а кто-то из женщин - я не разобрала, кто именно, с сожалением констатировал, что нет одеяла и нельзя присесть. - Кто же знал, что ты созреешь рассвет встречать, - развела руками Ирка, обращаясь к нашей школьной тихоне - Ларисе, сегодня открывшейся совсем с другой стороны. К продолжению диалога я не прислушивалась. Ко мне подошел Петр. - Взял на себя смелость, принести тебе вина, - признался Самойлов, протягивая до краев наполненный стаканчик. - Спасибо. - Я аккуратно приняла, чтобы не выплеснулось. - Не за что. Он улыбнулся с поистине гусарским задором, и я не смогла не ответить тем же - широкой улыбкой. - Что? - Не думала, что увижу тебя таким, - сорвалось с хмельного языка. - Каким? - Взрослым и усатым, - засмущавшись. - Не идет? - Что? - Усы. - Почему? Хорошо, - с еще большей неловкостью. Кто за язык тянул, спрашивается? - А ты совсем не изменилась. - Неправда, - не зная, куда деть себя. - Что-то Сашка долго, - бросив взгляд на веселящуюся компанию. Наверное, стоит присоединиться, чтобы избежать недопонимания. Петр, правда, весь вечер вел себя предельно корректно, но Любка заставляла меня нервничать, периодически толкая в бок и шепча на ухо - "все еще не забыл, бедолага", либо "коварная ты, Ярка", либо что-то иное, но в том же духе, с одной стороны помогая не терять голову, с другой мешая наслаждаться. Что ни говори, а приятно знать, что даже спустя много лет ты не утратила привлекательности в глазах когда-то влюбленного парня. - Перепил, видимо, - Петр развернулся к реке, и некоторое время хранил молчание. - А я и забыл, какая бывает ночь... - Тихая? - обрадованная сменой темы. Винные пары постепенно выветривались из моей головы, хотя до абсолютной трезвости было еще достаточно далеко. Самойлов кивнул. - И это тоже. Но я хотел сказать настоящая. - Издержки жизни в больших городах, - отозвалась я, вспомнив собственные ощущения по приезду. - А здесь просто здорово, особенного когда понимаешь, что теперь так будет всегда, - имея ввиду тишину и размеренный ритм жизни. - Так ты серьезно решила не возвращаться. Я, признаться, не поверил - там, в классе. - Да, решила. - Отчаянно. - Почему? - Ну... В Петербурге много возможностей, а... Он не договорил. Словно лесной зверь, прокладывающий себе дорогу через бурелом, из кустов, сопровождаемый громким хрустом, вывалился Сашка. Упал, споткнувшись обо что-то, и, вскочив на ноги, бегом устремился к остальным. Увидев его, кто-то подначил: - Опоздал! Мы уже все выпили! - но Иванов не прореагировал, и только очутившись в непосредственной близости от одноклассников, выдавил осипшим голосом, положив тем самым конец всеобщему веселью. - Ребята, там, кажется, труп... Глава 19 После прибытия полиции на место, всю нашу компанию препроводили в участок и теперь вызывали по одному - давать показания. По совершенно непонятной причине, тех, кто отправился смотреть, что же именно с пьяных глаз Ивановым принято за труп, оставили напоследок. По логике вещей, должно быть наоборот, но моего мнения никто не спрашивал. Я позвонила Вовке, когда стало понятно - о скором возвращении домой можно забыть. И попыталась объяснить все в двух словах, хотя у самой голова шла кругом. А потом убеждала, что в порядке, что не стоит беспокоиться, не нужно приходить, что меня проводят, чтобы на последнем слове онеметь, когда на пороге отделения появился он - запыхавшийся, сосредоточенный, со сведенными в линию бровями. Увидев меня, все еще прижимающую к уху сотовый, произнес: - Яра! Как ты? - И не заботясь об окружающих, порывисто обнял. - В порядке? - отстранившись. - Более или менее, - отозвалась я, поверив, наконец, что он не плод моего взбудораженного воображения. - Ты откуда здесь? Так быстро... - Блин, я идиот! Прости! Не нужно было настаивать! Где была голова, спрашивается?! Что случилось? - горячим шепотом. - Вов... - останавливая. Вместо продолжения вновь прильнула к мужской груди: не смогла противостоять желанию ощущать его тепло. Закоченела вся. - Яр, я серьезно! Из всего сказанного по телефону, внятным было только одно - сиди дома и жди. И еще про участок, - когда я, все же оторвавшись, в сомнении нахмурилась. Вроде бы нормально изъяснялась! Или все же не очень? Сейчас сложно оценить. В голове полнейший сумбур - мысли, мысли, мысли... Оглянувшись на любопытствующих одноклассников, я тяжело вздохнула - уши греют. А еще разглядывают с неприкрытым интересом - Владимир сейчас точно после уличных боев или чего-то вроде: половина лица ободрана, припухла, глаз заплыл - головорез и только! Но Вовка ждал моего ответа, и я зажмурилась на мгновенье, ибо стоило воскресить в памяти увиденное на пляже, в глазах начиналась резь от накатывающих слез.