Семь лет назад прекратил. Психолог записал эту дату, снова задаваясь вопросом, почему таинственный абонент вдруг перестал звонить. Интересно, будет ли достаточно последнего добавления к списку тех, кто видел малыша Батигола, чтобы разрешить дилемму между реальностью и вымыслом? Если молчун снова появится, даже если через семь лет просто позвонит на автоответчик, значит эпизод с карнавалом реален и рассказу Эвы можно верить. «Или этот ублюдок сдох», – сказал Пьетро Дзанусси. Тогда никакого подтверждения не будет. Джербер осознавал, насколько опасно поддаваться самовнушению. Кроме того, поиск доказательств, позволяющих опровергнуть или подтвердить истинность рассказа Эвы, – не лучший способ ей помочь. Но он был слишком вовлечен в личном плане. Сложившаяся ситуация порождала сомнения, разрешить которые оказывалось очень трудно. Ведь, как ни тяжело было в этом признаваться, какая-то его часть страстно желала, чтобы все подтвердилось. По крайней мере, найдется ответ на мучительный вопрос, не дававший покоя двадцать пять лет. Что случилось с Дзено Дзанусси? Как прекрасно было бы явиться к старшему брату пропавшего малыша и преподнести ему, пусть с опозданием, истину, освобождающую от сомнений. Но Джербер отдавал себе отчет в том, что делает это также и ради синьора Б.: отец гордился бы сыном, если бы тот разрешил загадку, причинившую столько боли. Синьора Б. больше нет, напомнил он себе. Пусть память об отце невыносима из-за того, что случилось после его смерти, Пьетро не мог не соразмерять свои поступки с тем, что сказал бы или подумал старший Джербер, будь он еще жив. Но была еще и скрытая причина, по которой психолог надеялся, что Эва говорит правду. Я счел само собой разумеющимся, что ты из окна мог последним видеть Дзено перед тем, как он пропал. То, что сказал Пьетро Дзанусси, утяжеляло чувство вины. Парадоксальным образом Джербер утратит это первенство, если десятилетняя девочка в самом деле вступила в контакт с малышом Батиголом. Эту последнюю, абсурдную мысль он выбросил из головы, кляня себя за то, что вообще до такого додумался. А еще психолог. В эту минуту мобильник завибрировал, оповещая о том, что пришла эсэмэс. Калиндри справился меньше чем за час. Джербер открыл сообщение, и перед ним предстал перечень имен и телефонов. Он посмотрел на часы. Десять вечера – не лучшее время, чтобы объявиться, да еще и рассчитывать на хороший прием. Но у него не было выбора. Ишио пообещал приехать, но нелегко будет уломать других членов ватаги из Порто-Эрколе, чтобы и они согласились на встречу старых друзей. Во-первых, он не видел никого из них со дня символических похорон Дзено, которые состоялись в десятую годовщину исчезновения мальчика. Тогда каждый из них положил что-то в сундучок. Во-вторых, чтобы добиться нужного результата, Джерберу придется их обмануть. 25 Он заказал столик на семерых в «Пелликано», на крытой террасе. Договорился, чтобы в этом отсеке ресторана они были единственными клиентами. Очень надеялся, что вид на зимнее море, прекрасный выбор рыбных блюд и хорошее вино как-то сгладят ощущение, будто он всех заманил сюда уловками. Ради такого случая он привел себя в порядок. Подстриг бороду, как следует перевязал палец. Первым на встречу явился Этторе. В детстве он любил спускаться по крутым склонам на велосипеде и, по-прежнему отчаянный, несмотря на плохую погоду, приехал на мотоцикле. Уговорить его было нетрудно, но, как и все остальные, он думал, что Пьетро пригласил только его одного. – Кого мы ждем? – спросил Этторе, кладя перчатки и шлем на стул рядом с собой. В этот момент вошел Карлетто. Официально – профессор Карло Бонини, доцент факультета самолетостроения в Пизе. Заслуга матери, которая с младых ногтей заставляла его учиться даже в летние каникулы. Друзья тотчас же узнали друг друга. На уловку Джербера пока что никто не сетовал. По телефону Джованноне говорил так же весело и так же звонко смеялся. Через двадцать пять лет он стал чуть ли не вдвое толще, но благодаря изрядному росту походил на этакого симпатичного великана. Он занимался подержанными машинами, и приглашение в «Пелликано» сразу пришлось ему по сердцу. Данте стал адвокатом и работал в основном со страховками. Интересно, знают ли его клиенты, что в детстве у него была мания ломать любую вещь, какая только попадала ему в руки, просто чтобы посмотреть, как она устроена внутри. Эти двое тоже не были против неожиданной встречи. Все еще думали, что это славная мысль – собрать ватагу после стольких лет. Никто не догадывался об истинной причине приглашения. Ишио сдержал слово и приехал на машине из Милана к половине первого. Сразу крепко обнял Пьетро Джербера, и тот насладился моментом: после долгих лет, когда они просто перезванивались или в лучшем случае общались по скайпу, было прекрасно снова обрести кузена, который до отрочества был ему почти как брат. Дебора последней присоединилась к компании. Но она единственная, по-видимому, заподозрила что-то, поскольку, то ли в шутку, то ли всерьез, произнесла, входя: – Я надеялась никогда больше не видеть ваших гнусных рож – они навевают только скверные воспоминания. Она расцеловала каждого, красивая как никогда. Джербер вспомнил, как в четырнадцать лет она позволила дотронуться до своих грудей и это длилось целую минуту. Теперь она владела агентством недвижимости вместе с мужем, и у них было трое детей. За обедом они припоминали летние приключения в Порто-Эрколе, и каждый рассказал о том, как складывалась его жизнь за прошедшие годы. Кроме Карлетто, все были женаты по меньшей мере однажды. И произвели на свет наследников. Исключая Этторе, который, однако, мог предположить, что наплодил изрядное количество незаконных отпрысков. За белым вином, смехом и воспоминаниями время летело незаметно. Никто ни разу не упомянул Дзено Дзанусси. Но его призрак витал между ними, поскольку все тщательно избегали историй, относящихся к 1997 году. Как будто в тот год лета вообще не было. Пьетро Джербер прикинул, что счет за обед будет заоблачный. И, если предпосылки таковы, этот вклад не окупится. Заказав кофе, он встал и постучал ложечкой по бокалу, чтобы привлечь внимание. Только Ишио знал, что он сейчас скажет, и обещал оказать поддержку в случае необходимости. – Спасибо вам, что приехали и наелись за мой счет, – произнес он под дружный взрыв хохота. – Но я вас пригласил не только затем, чтобы обнять после стольких лет и убедиться, насколько мы все постарели. – Снова раздался смех. Джербер сделал паузу. – Основная причина в том, что этим летом исполнится двадцать пять… Двадцать пять лет, – выпалил он. – Я бы на этом остановилась, – прервала его Дебора напряженным тоном. – Не стала бы портить прекрасный день. Похоже, и остальным выпад Джербера не пришелся по душе. Но он упорно продолжал: – Мне тоже нелегко, поверьте. Не знаю, как вы шли по жизни, но я всегда чувствовал, что надо мной нависает какая-то тень. – В чем именно ты нас упрекаешь? – тут же набросился на него Данте. – Думаешь, ты лучше меня, раз я сумел оставить позади то, что никак от меня не зависело? – Тут ты ошибаешься, – возразил психолог. – Так или иначе, мы все к этому причастны. – Если бы я знал, что ты собираешься нам навязать сеанс групповой терапии, ни за что бы не приехал, – покачал головой адвокат. – Данте прав, – поддержал Этторе. – Погоди, ты не понимаешь… – пытался объяснить Джербер. – Что тут понимать? – вскинулась Дебора. – Вчера я навестил Пьетро Дзанусси, – начал рассказывать Джербер. – Он живет один в квартирке над магазином родителей и продолжает искать брата в лесах Арджентарио. Трагическое событие совершенно разрушило его жизнь. – То, что он не смирился, – его выбор, – цинично заметил Джованноне. – Никто не заставлял его вечно тосковать по младшему брату. Чтобы сгладить впечатление, вмешался Карлетто: – Думаю, Джованноне хотел сказать, что мы все пережили утраты, но при этом не замкнулись в себе и не удалились от мира. – Ты прав, но Дзено не умер. – Одно только имя, вслух произнесенное, поразило присутствующих. Джербер прочел это на их испуганных лицах. – Пьетро, ты серьезно полагаешь, что он до сих пор жив? – Карлетто уставился на него с упреком и состраданием одновременно. – Нет, я не думаю, что он до сих пор жив, – уточнил Джербер. – Знаю, что в это нельзя поверить. Но неужели вы не хотите знать, был ли то несчастный случай, или роковое стечение обстоятельств, или кто-то приложил к этому руку? Неужели вам не станет легче, если выяснится правда? – То есть обнаружится, что он стал жертвой маньяка? – фыркнула Дебора с досадой. – Спасибо, не надо. – Что бы с ним ни случилось, Дзено был один, – хмуро продолжил Джербер. – Мы должны были за ним присматривать. – С чего это? – вскинулся Данте. – С того, что его родители знали, что мальчик с нами. – Мы сами были почти что детьми, – возразил Этторе. – Мы отвечали за его безопасность, – отчеканил Джербер. – И не только потому, что он был самым маленьким. То же можно сказать о любом из присутствующих, – заявил он, поочередно указав на каждого. – Если кто-то из нас в то время нуждался в поддержке остальных, он знал, что может на нее рассчитывать… Или я ошибаюсь? – Пьетро прав, – вмешался Ишио. – Если бы я или кто-то из вас оказался в опасности, на кого бы он мог положиться? – На кого угодно, – сказала Дебора. – На того, кто поблизости, – уточнила она, коснувшись самой сердцевины спора. – Не на родителей – на друзей, – согласился с ней Джованноне. Все вдруг почувствовали свою вину, Джербер понял это по растерянным взглядам: никто уже не осмеливался возражать.