– А вы кто? Джеффри Томпсон вкратце повторил свою историю. – Ну, допустим. Как вы сюда попали? – Пешком. – Откуда? – Со станции в Эйре. – Пятнадцать миль шли пешком? – женщина прокашлялась. – Безумие. Каким поездом ехали? – Тем, что из Глазго. Женщина помолчала. – В Эйре он останавливается без четверти два ночи. – Верно, я шёл всю ночь. Без указателей было тяжеловато. – Вы проголодались! – прозвучало, как приказ. – И как же вы не заблудились? – Контролёр на станции объяснил дорогу, сказал, что надо идти через Соммердин, опустевшую деревню. Мне повезло, что он знал про утёс. – Потому что сам, должно быть, из Соммердина. Всякий, кто жил там, знает про утёс. Женщина опять прокашлялась. – Пятнадцать миль ночью через пустоши? Ради скалы? Вы хоть понимаете, какой опасности себя подвергли? – Вообще, учитывая, мою конечную цель… – Вы не поняли. Когда деревня вымерла, сюда пришли волки. Ночью на них напороться проще простого. Томпсон побледнел. – А быть загрызенным волками совсем не то, что в лепёшку расшибиться, не правда ли? – усмехнулась женщина. – Контролёр ничего не сказал про волков. – Меня зовут Барбара. Барбара Холлис. – Джеффри Томпсон, – повторил своё имя мужчина. – А что вы ей вкололи? – Хлорпромазин. Нейролептик. Всегда ношу с собой. Барбара откашлялась. – Бедняжка неделю пробыла на чердаке – доктор наказал её. Сегодня утром я меняла простыни, и ей удалось сбежать. – Знаете, я и предположить не мог, что с ней что-то не в порядке. Она говорила, как человек в здравом уме. – В том-то и суть. Выявить безумца только доктору под силу. Я имею в виду доктора Джейкобса. – Это его лечебница? Контролёр о ней и словом не обмолвился, хотя такое соседство с утёсом… – Второе Рождество тут справляем. Особняк выстроил крупный магнат, пациент мистера Джейкобса. Завещал дом доктору. В войну застрелился. – Банкротство? – Жить надоело, – бросила Барбара резко. – А что вас удивляет? У вас самого что на уме? – Ну, у меня-то заводов нет. – А будь у вас деньги, вы бы не прыгали? Томпсон понял, что сглупил. – Нет. Мои раны куда глубже, – сказал он. – Мне тоже так кажется. Вы не похожи на меркантильного джентльмена. – Вы считаете? – На вас хорошие перчатки. Они подходили к парадным дверям. – За что доктор наказал сестру? Барбара ответила, глянув через плечо: – За плохое поведение. Сюда, – она толкнула дверь ногой, они вошли в тёплый и уютный холл. – Что же она наделала? – Положим здесь, – Барбара указала на кушетку у стены. Она стянула с Урсулы пальто – под ним была лишь ночная сорочка – и, выпрямившись, громко прокашлялась. – Вас никогда не наказывали в детстве, мистер Томпсон? Глава 2 1 – Разумеется, – сказал Томпсон. – В детстве мне частенько перепадало. – Дальше я сама. Барбара взяла Урсулу на руки. – Обождите здесь. Снимите пальто и погрейтесь. Я скоро подойду. Джеффри Томпсон оказался в просторной гостиной с растопленным камином. Его охватило приятное тепло, а вместе с ним и незримое присутствие бывшего владельца дома. Деревянные панели, картины, торшеры и настенные бра, роскошные часы на каминной полке. Много комнатных цветов. У стены на столике стояли бутылки с напитками. Обитель ничем не выдавала лечебницу. Томпсон снял мокрые ботинки и присел на корточки у самого пламени. Теперь он мог расслабиться. А ведь минутами раньше, оступись он, его тело могло лежать, распластавшись на камнях… Рядом стояла рождественская ёлка в огнях и игрушках, заботливо украшенная, источавшая хвойный аромат. Два эркерных окна глядели на восток, на пугающее полотно снега, матовое, без конца и края. Вновь заныл укус на шее. Томпсон потрогал рану, на руке осталась спёкшаяся кровь. В коридоре раздались уже знакомые тяжёлые шаги. – Присядьте на диван. Барбара держала бутылочку с раствором и набор для перевязки. – Будет щипать. Томпсон послушно стерпел процедуру. Щипало – это мягко сказано. – Я объясню более понятно, – сказала Барбара, бинтуя шею Томпсона. – Урсула страдает диссоциативным расстройством идентичности. Вам известно, что это такое? «Да уж, диссоциативное расстройство – проще не придумаешь», – хмыкнул про себя Томпсон, а вслух ответил: