– Алис, милая Алис, вы не можете не знать, как мечтает наш дорогой Омар о наследнике… Светловолосую женщину явственно передёрнуло. – Насколько я знаю, вашим дорогим он был довольно далёкое время назад. – Ах! – баронесса всплеснула руками, страдальчески и вместе с тем понимающе улыбнулась. – Разве он мог сказать вам! – Сказать что? – мадам Лалие прищурилась. – Наша любовь выдержала испытание временем, – залепетала баронесса Грандье. – Когда мы встретились в тот вечер, у графини де Лери, мы оба поняли, что чувства не угасли. А теперь, когда стало известно, что я в состоянии подарить Омару дитя… Алис Лалие, разом обмякнув, повалилась в кресло. – Подарить… дитя… – Неужели именно мне, драгоценная Элен-Франсуаз? – мужской голос от входа в малую гостиную прямо-таки истекал сарказмом. Баронесса Грандье взвизгнула, с не приставшей даме её круга поспешностью вскочила на ноги. Ах, негодяй! Отчего он так рано вернулся? Один из друзей Элен-Франсуаз обязался задержать Лалие на конезаводе дотемна. – Лошадь захромала, – со сладкой улыбочкой пояснил на незаданный вопрос Омар. – А я вдруг почувствовал недоброе. Voila! Значит, супруга моя мешает планам второй Жозефины Богарне? – Мне пора ехать, – пробормотала Элен-Франсуаз. Поспешила к выходу, там её Омар Лалие и перехватил. – Нет-нет, неужели на самой интересной новости вы оставите нас сгорающими от любопытства? Чьё же дитя зреет в вашем плодоносном чреве, любезная баронесса? – Оставьте меня! Мельком взглянув на смертельно бледную жену, Омар схватил баронессу Грандье за руку. – К чему эти сказки, Элен? Какая цель преследовалась? – Я—тебя—верну! – прошипела в лицо ему брошенная любовница, брызгая слюной. – И выйду за тебя замуж! – Люблю сражения с открытыми картами, – мужчина так оттолкнул её, что Элен Грандье повалилась на пол. Другая на месте Алис Лалие бросилась бы гостье на помощь, а та только таращилась на лицо мужа расширенными глазами. Дурочка, что с неё возьмёшь! Но следовало прежде подумать о собственном спасении. – Алис, милая, – Омар Лалие остановился в двух шагах от поверженной интриганки. – Перед тобой не редкий, увы, в высшем свете зверь: потаскуха беспринципная и безмозглая. Я на такую не польстился бы и на необитаемом острове. Супруга что-то ответила ему на незнакомом языке. Элен-Франсуаз Грандье для неё больше не существовало. От её слов Омар Лалие встревожился: – Что значит – тебе не интересно? Нет, так дело не пойдёт. Элен! Немедленно и прямо сейчас – всю правду! Если вдруг по вине вашего буйного воображения пошатнётся мой брак, пощады не ждите. Не рискуя подняться с пола, та глянула дикими глазами. Алис Лалие махнула рукой: – Да поняла я уже всё, этой сбрехать – как собаке под забор нагадить, – выражения были красочными, Элен таких отродясь не слыхивала. – Но где гарантия, что не придёт следующая? Слишком уж лакомая добыча вы, мой господин. Омар Лалие расцвел в неосторожной улыбке: – Люби меня крепче, чтобы не пришла. – Тот, кто привык к толпе женщин, одной не удовлетворится. Супруги стояли у окна, Омар Лалие прижимался грудью к спине жены. На звук хлопнувшей двери даже не обернулись – и так было понятно, что при малейшей оказии незадачливая баронесса Грандье сбежит. – Не дави на меня, Стронберг, – Элиза сердито фыркнула. – Я думаю. Муж встревожился. – Не надо тебе этим заниматься. Выводы делаешь самые непредсказуемые. – К примеру? – Начинаешь думать, что подлый злодей насильно свернул тебя с райской дорожки. Где-то там ждал Ресья с нимбом на голове… – Ждал и ждёт. Андрес не из тех, кто предаёт любимую женщину. – Очнись! – Марис пощёлкал пальцами. – Достаточно делать из него святого. Твой Ресья – ничем не примечательный деревенский мужик! Лиз ожидаемо вспылила. Она терпеть не могла покушений на свои ценности. – Мужик. А я – баба, крестьянская баба! И место мне там, на земле, в деревне! Что за дурацкая прихоть – вытащить дрессированную обезьянку в парижский свет? И детей у нас нет, потому что в неволе звери не плодятся! Уверена, от Андреса я была бы уже вторым тяжела, самое меньшее. Муж отшатнулся. Зажмурившись и раздавая оплеухи наугад, она ткнула в самое больное. Тишина звенела и давила. Развернувшись, чеканным шагом Марис покинул гостиную. Ночевать в супружескую спальню он не пришёл. Глава 34 Следующим утром она спала на удивление долго и крепко, а проснувшись ближе к одиннадцати, почувствовала себя прекрасно отдохнувшей. Постель со стороны Мариса была примятой, но самого мужа нигде не видно, что позволило ей радоваться хорошему дню ещё десять минут, пока Лиз одевалась. Белль подала ей завтрак на террасу. О местопребывании Мариса горничная знала только то, что на рассвете мсье Лалие уехал. Лиз отнеслась к новости легкомысленно, пожав плечами в ответ: мало ли что могло взбрести в голову этому безумцу? После лёгкого завтрака из овсяных хлопьев с фруктовым пюре Элиза спустилась вниз, в библиотеку, разыскивая дворецкого. Лоран находился внутри комнаты, наблюдая, как молоденькая служанка протирает толстые тома книг. – Лоран! – пальцем хозяйка поманила к себе дворецкого. Слуга подошёл быстро, но без угодливости. Время от времени Элиза задавалась вопросом, а что же думает Лоран о них, его нанимателях; но узнать истину было невозможно. – Доброе утро, мадам. – Bon matin, Laurent, – нетерпеливо взмахнула рукой Элиза. – Утро слишком хорошее, чтобы сидеть дома. Попросите Жерара подготовить экипаж к выезду. Дворецкий по непонятной ей причине колебался. – Выйди, – наконец, обращаясь к служанке, он указал головой на дверь. Девушка поспешно спустилась с лестницы, сделала книксен перед Элизой и покинула библиотеку. – Зачем вы разводите такую таинственность, Лоран? – Элиза нахмурилась. – Что особенного в моём распоряжении? Поеду на прогулку и в шляпный салон. Что, Жерар просит расчёта? – Нет, мадам. Дело в том, что вам запрещено покидать дом. – Что? – Элиза не сразу поняла, о чём он толкует. – Что значит «запрещено»? Кем запрещено? – Господином Лалие. До его возвращения вы не должны покидать дом ни на минуту. Инструкции на этот счёт совершенно определённые. Элиза задохнулась от негодования, ещё даже не осознавая до конца, что происходит. – Но это же насилие! Я обращусь к жандармам… – Мсье Лалие – ваш супруг, мадам. И он платит прислуге жалование, – двумя предложениями разъяснил ситуацию Лоран. – Другими словами, – холодно проговорила Элиза, – ни от кого в этом доме помощи и поддержки я не дождусь. У дворецкого был такой вид, словно он с трудом удерживается от философского пожатия плечами. – Если вам будет угодно, мадам. – Что мне будет угодно, что?! – закричала Элиза. – Мне угодно никогда не встречать это чудовище, вашего хозяина, мне угодно прожить жизнь по-другому и с другим!.. – Извините, мадам, – дворецкий смотрел поверх головы хозяйки, совсем не тронутый её истерикой. – За что? – Элиза махнула рукой. – Вы ни в чём не виноваты. Я только не понимаю, Лоран, за что вы меня так ненавидите. – Я, мадам? – Лоран удивлённо приподнял брови. – Мсье Лалие нанял меня не для того, чтобы любить или ненавидеть вас, а для того, чтобы быть к вашим услугам. И мне крайне неприятно ограничивать вашу свободу, мадам. – А мою свободу, Лоран, не так легко ограничить, – Элиза в упор смотрела в глаза дворецкого. Ей показалось, что где-то там, в тёмной глубине, мелькнула искорка понимания. – На этот случай, мадам, мне приданы самые широкие полномочия. Лиз промолчала в ответ на это весьма дерзкое замечание. В мыслях она была уже далеко. В течение двух часов Лиз продолжала обдумывать свой план, а в половине третьего, когда слуги, по её сведениям, собирались в кухне для совместного принятия пищи, хозяйка дома уже бродила по саду, сужающимися кругами обходя маленькую дверь в стене. Обычно этот вход использовали слуги и поставщики продуктов. Мадам Лалие огляделась по сторонам, коснулась ручки двери и начала медленно поворачивать её, придерживая рукой висящий над дверью колокольчик. Щель к свободе становилась всё шире, шире, почти достаточной для того, чтобы Элиза могла пройти в неё… – Прогулки на свежем воздухе вам противопоказаны, мадам. Не угодно ли вернуться в дом? – Лоран кротко улыбался ей из увитой плющом летней беседки. Колокольчик выскользнул из онемевших пальцев Элизы и громко звякнул. Дворецкий уже стоял рядом, заботливо придерживая дверь.