– И у нас с тобой будет хорошо? – Ну, не знаю, – Марис дёрнул рукой. – Может случиться всякое. Ты влюбишься в очередного лекаря, кучера, купца, уйдёшь от меня. От Кристианы. От детей. – Так ты меня и отпустил, – довольная, усмехнулась Элиза. – Бедный Франсуа, интересно, как он пережил? Марис не говорил ей про свою сделку с Дюма и говорить не собирался. – Думаю, что у твоего помощника всё сложилось удачно. Насколько я знаю, он женился, и жена уже в положении. А ты бы счастья ему не принесла, не по зубам орешек. – Марис Стронберг, ты никогда отныне не сделаешь со мной такого! Будешь, как все мужья, добиваться прощения, говорить… – И речи нет. Ещё тогда я понимал, что мечтаю о живой жене, а не кукле. Однако? – Ну разумеется. Трое детей обязывают к взрослению. Уезжали они на рассвете, верхом, сначала в Мальмё, освободить Белль от знакомства с чужим городом, посмотреть, как устроились Селена с младшими сёстрами. Потом домой. Лаймен, пролившую озеро слёз, и четыре дня как родившую мальчика Аде просили не провожать их, но мать всё же наблюдала блестящими глазами из верхнего окна. Увидит ли вновь их – и детей Мариса, она не знала. Увидит, наверное. Жизнь долгая. Эти двое твёрдо намерены прожить свою жизнь в любви. Господь да пошлёт им мудрости. Мужчина и женщина ехали по дороге, удаляясь. Он держал её за руку. Над Эльмареном стремительно разливался розовым заревом рассвет. * * * notes Примечания 1 Иди туда, где растёт перец (шведск.) 2 – Я не могу, прости… Нет! (шведск.) 3 – Доброе утро, Элиза. Я очень сожалею о случившемся. Как ты себя чувствуешь? (шведск.) 4 …мы спрятались и наблюдали за ней. И вот Женевьева встает… (шведск.)