— Никто нам не нужен, — сказал он. Вонючка, похоже, другого ответа и не ждал. Но продолжал смотреть на Кузнечика. Его круглые совиные глаза были слишком большими, почти бездонными, если смотреть в них долго. Они сияли странным, манящим светом, как небо, ощетинившееся звездами. Кузнечик смотрел дольше, чем следовало. Сияние притянуло его. — Приезжай, — произнес он непослушными губами. — Если хочешь… Вонючка заморгал, и сияние далеких звезд погасло. Он вытер грязной ладонью нос. Засопел и показал заборчик острых зубов. — Я только съезжу за вещами. Я мигом, — он развернул коляску и поехал к двери. На удивление резво. Из коридора донеслась его победная песнь. Дверь хлопнула. Кузнечик попятился и сел на кровать. — Что я наделал? — спросил он. Волк смотрел на дверь. — Ничего особенного, — сказал он, — всего лишь пригласил к нам жить самого известного пакостника в Доме. Кузнечик чуть не расплакался: — Волк, честное слово, я не хотел. Не знаю, как это получилось. Он смотрел, смотрел, и я сказал… — Ладно, не переживай, — Волк сел рядом. — Когда приедет, скажем, что передумали. Большинством голосов. Я ведь не согласился. Кузнечик лег лицом в подушку. Он чувствовал себя ужасно. В свой дом, в свою родную комнату, он позвал самого противного человека, какого только можно было найти. Как будто нарочно, чтобы все испортить. Шум возвращавшихся из столовой прокатился по коридору, стихая и рассеиваясь по комнатам. С ревом и топотом промчалась стая Хламовника, постукивая на бегу в их дверь. Вошел Горбач с большим пакетом бутербродов. Следом — Слепой с двумя бутылками молока. Красавица скромно плелся позади всех, и в руках у него ничего не было. — Мы принесли сосиски, — весело начал Горбач и запнулся. — Что-то случилось? — спросил он шепотом. — Чего вы такие несчастные сидите? — У нас был колясник Вонючка, — объяснил Волк. — Кузнечик разрешил ему переселиться к нам. Так вышло. Он не хотел. — Вонючке? — в один голос ужаснулись Горбач и Слепой. У Кузнечика защекотало в носу. Он молча смотрел в пол. — Скажем, что это была шутка, — предложил Горбач. — Скажем — Кузнечик пошутил. Ты ведь и правда пошутил, Кузнечик? Кузнечик смотрел в пол, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Что-нибудь придумаем, — неуверенно сказал Волк. — Может, он сам пошутил и не приедет. Когда это бывало, чтобы колясник просился к ходячим. Скажем — случайно вырвалось. Мало ли что можно сказать. Главное, чтобы он убрался. Красавица отрешенно смотрел в потолок. На свою лампочку. Вернее, на абажур. Они долго сидели в тишине. На полу засыхали бутерброды. Закрыв глаза, Кузнечик представлял Вонючку. Как он собирает свои вещи. При всех открывает свои тайники. И объясняет колясникам, что перебирается в расписную комнату. А они смеются и не верят. «Кому ты там нужен? — говорят они. — Эти ходячие просто пошутили». А Вонючка продолжает собирать вещи. Кузнечик представил все это так ясно, что чуть не задохнулся. И сразу открыл глаза. — Нет, — сказал он. — Я так не могу. Я сказал — приходи. Он знает, что это не шутка. Он примчится со всем своим добром… — Кузнечик замолчал. Что-то в горле мешало ему. Он зарылся лицом в колени, и они сразу стали мокрыми. — Эй, перестань, — попросил Волк. — Мы сами с ним поговорим. Ты чего? Горбач громко засопел в кулак. Кузнечик поднял заплаканное лицо и посмотрел на Волка: — Ты с ним поговоришь, и ты его выгонишь. А я буду молчать и делать вид, что я ни при чем? Он мне поверил, а не тебе. А я, получается, не держу свое слово. Кто я тогда? Волк отвернулся. — Пусть будет, как он хочет, — сказал Слепой. — Пусть он держит свое слово. Только пусть не ревет. А этот Вонючка — он что, тяжелый, как танк? Кузнечик не успел удивиться словам Слепого. Они услышали странный скрежещущий звук и одновременно вскочили. Дверь распахнулась, и на пороге появился шкаф. Потом они увидели, что это не шкаф, а большой ящик на колесах. — Эй, помогите! — донесся из-за ящика задыхающийся голос. — Мне его не протолкнуть! Волк и Горбач втащили ящик. В дверь он прошел только боком. За ящиком обнаружился Вонючка, прижимавший к груди распухший рюкзак и одетый в зимнюю куртку. На его голове красовалась полосатая шапочка. — Вот я сколько всего привез, — сказал он гордо. — Глядите… — Вонючка увидел заплаканное лицо Кузнечика и замолчал. Потом покраснел. Очень медленно, начиная с огромных ушей. — Ага, — сказал он. — Ага, — и стащил с головы разноцветную шапочку. — Понятно. — Что тебе понятно? — грубо спросил Волк. — Протискивайся и закрывай дверь, не то сюда весь Хламовник сбежится. Вонючка заморгал. Горбач обошел ящик и постучал по нему. — У тебя тут что, мебельный гарнитур? Красавица заглянул в него сверху. — Ой, там трактор, — удивился он. — Не трактор, а соковыжималка, — обиделся Вонючка. — Я ее сам сделал. Очень полезная в хозяйстве вещь. Кузнечик вытер мокрый нос о колено и улыбнулся. — А это что? — Горбач выудил устрашающую на вид железную конструкцию. — Капкан, — скромно ответил Вонючка. — Его я тоже сам сконструировал. — Тоже очень полезная в хозяйстве вещь, — съязвил Слепой. Он подошел к ящику. Волк и Горбач ныряли в него, доставая все новые и новые вещи. Красавица ничего не трогал, боясь сломать. Слепой ощупывал то, что клали на пол. — Чайник, — пояснял Вонючка. — Ванночки для фотографий. Набор инструментов. Чучело рогатой гадюки. Складная вешалка. Гитара… — Эй, — перебил его Волк. — Ты умеешь играть на гитаре? Вонючка почесался и посмотрел в потолок. — Вообще-то нет. — Тогда откуда она у тебя? — Прощальный подарок соседей по комнате. — Понятно. Унес все, что смог. Там хоть что-нибудь осталось? Вонючка вздохнул: — Тумбочки и кровати. Он виновато уставился в пол. Кузнечик и Горбач засмеялись. — Ясно, — сказал Волк. — Утром придут за этим ящиком. — Не придут, — твердо сказал Вонючка. — Пусть только попробуют. Я предупредил, что в таком случае немедленно к ним вернусь. Горбач поскользнулся на капкане и сел в салатницу. Кузнечик скорчился на кровати. Волк предупредил: — Эй, мне нельзя много смеяться, слышите? А потом был только смех и стон, и даже Слепой смеялся, а пронзительнее всех заходился Вонючка. — Он вернется! Шантажист! Сосед по комнате! — Вы не досмотрели! — кричал Вонючка. — Там еще много всего! Они завизжали, сотрясая кровати. Вдруг Волк выпрямился и сказал: — Шшш… слышите? Они умолкли — и услышали тишину. Тишину Хламовника, напряженно прислушивавшегося к их веселью. На гитаре Вонючка играть не умел, зато умел на губной гармошке и знал девятнадцать песен, веселых и грустных. Он сыграл их все. В ящике оказалось еще много интересного. Например, паутина проводов, в которой запутался Горбач. — Сигнализация, — объяснил Вонючка, распутывая его. — С сиреной. — Интересно, — сказал Волк. — Полезная в хозяйстве вещь. Для нас — так просто незаменимая. Надо ее установить. Они принялись устанавливать. После того, как всю дверь опутали проводами, и на нее стало страшно смотреть, оказалось, что сирена не работает.