Лонс раскланялся. Барон тоже расшаркался, накинул плащ на руку и предложил согнутый локоть Лиле. Как и полагается по этикету. Лиля благосклонно улыбнулась и коснулась его кончиками пальцев. Уже теплых. А дальше был сироп. Сахарный. Много. Лиля улыбалась и была очаровательно любезна. Барон сиял так, что американцы бы сдохли от зависти. Мири Лиля приказала придержать в комнате и не выпускать. Ни к чему ей такие знакомства. И Марта мгновенно согласилась. Тоже что-то про барона слышала. Слуги сновали зайчиками. Эмма была торжественна, как флагманский корабль королевского флота. В ожидании обеда шевалье Лонс Авельс, которого также пригласили за стол – все ж таки шевалье, дворянин, а потому право имеет, – раскланялся с бароном и завел вежливую беседу. О погоде, о природе, о лошадях и собаках. Лиля улыбалась, поддакивала и украшала собой комнату. А через двадцать минут – и трапезу. Впрочем, угощением барон был доволен. Специи в это время ценились, а новая кухарка, которую нашла Эмма, умела их использовать. Лиля попробовала совсем чуть-чуть, и то оценила. И мясо в меду, и птицу в вине, и бульон со сливками, и тушеные овощи. Когда только состряпать успели? Разве что взяли готовое и чуть протомили? Лиля поддерживала легкую беседу и думала, что Лонсу причитается. По большому счету, беседу вел он. И так ловко, что барон этого даже не замечал. А Лиля время от времени вставляла несколько фраз из разряда «ни о чем». Вот чему надо учиться. И Мири учить. Барон даже не замечал, что шевалье ведет беседу, искусно вытягивая из него все интересное. А Лиля уже узнала, что Ирта – речка неплохая. Но только в низовьях. А где-то неподалеку от замка становится порожистой и каменистой. Ага. Тогда понятно. Вроде бы и широкая, и судоходная, а толку? Вручную каждый метр прощупывать, и каждый порог волоком преодолевать? Проще уж в обход, по морю. Правда, по морю тоже не сильно поплаваешь, но в отличие Иртона, у барона есть своя гавань – повезло. Море в этом районе вообще не слишком судоходное. Рифы, мели и течения создают своеобразный рельеф, от которого волками воют все моряки. Подойти к берегу? Ну разве что ты не дорожишь кораблем и готов добираться до суши вплавь. Лиля в очередной раз улыбнулась барону. Дверь тихо-тихо распахнулась. На пороге стоял Эрик. Лиля едва сама не подавилась овощами. Скромный вирманин под два метра в высоту и не меньше метра в ширину производил поразительное впечатление. Блестела начищенная кольчуга, посылал солнечные зайчики топор, сверкал шлем. Эрик был прекрасен, как Терминатор в последнем фильме. – Ваше сиятельство, разрешите доложить! Аж с потолка паутина посыпалась. – Ремонт практически завершен, осталось как следует просмолить, так что если вы распорядитесь… – Распоряжусь. – Лиля кивнула. – Завтра же вам дадут смолу. Вы кстати к обеду. Я так понимаю, ты с отрядом? Эрик кивнул: – Да, ваше сиятельство. – Вот. Полагаю, на кухне вас накормят? – Благодарствую, ваше сиятельство! – Это я вас благодарю за службу. – Лиля улыбнулась. Эрик развернулся и вышел. На приглашение к столу он не рассчитывал – этикет. Но барона надо было напугать. А поесть, это и на кухне можно. Не страшно. Готовят сейчас хорошо для всех, а не только для графини. Барон Донтер проводил Эрика ошеломленным взглядом. – Ваше сиятельство? Но вместо Лили ответил Лонс: – Барон, ну вы же понимаете, что в замке должна быть своя дружина. – Вирмане?! Таким тоном праведный христианин мог бы возопить «Черти рогатые»?! Лонс развел руками. – Госпожа графиня – слабая хрупкая женщина, сами понимаете, если супруг приказывает, она не смеет ослушаться. Лиля чуть в ладоши не захлопала. А то ж! Супруг приказал! Лонс, конечно, знал правду. Но где сказано, что граф вирман нанял? Нигде! Он просто приказывает, а она слушается. А впечатление… Светская беседа. Барон вежливо покивал. Мол, если супруг приказал, да попробовала бы жена не исполнить… И разговор вернулся обратно на тему природы и погоды. Пятеро свитских барона на кухне чувствовали себя королями. Щипали служанок, жрали все что хотели и похабно шутили. Продолжалось это ровно до появления вирман. Десяток качков в боевых доспехах, во главе с Эриком произвели такое впечатление, что у одного из прихлебателей из открытого рта вывалилась куриная нога. Эрик улыбнулся. И чего все так боятся его улыбки? Подумаешь, зубы слегка сточены и парочки нет. Так выбили… бывает! Чай на море, не в постели! – Доброго здоровья! – И вам, – прокашлялся один из свитских. – Да, и нам тоже. Шутить, щипаться и смеяться уже никому не хотелось. Разве что Эрику. Но он благородно сдержался. И просто попросил покормить и его и парней. Что было тут же выполнено с большим удовольствием. Барона проводили через три часа. Ужравшегося в зюзю. В карете. Но Лиля бы и побольше отдала, лишь бы он убрался. И в хорошем настроении. Впрочем, на возвращение кареты она надеялась. И о возвращении барона подозревала. Припрется. И еще как… каз-зел! Помахав платочком вслед свитским и карете, Лиля высморкалась (а то что ж – зря доставала?) и повернулась к Лонсу: – Шевалье, моя благодарность. Вы меня сегодня очень выручили. – Ваше сиятельство, это такие мелочи… Так должен поступать каждый мужчина. Лиля раскланивалась, Лонс тоже. Но друг друга они поняли. «С меня причитается». «Сочтемся». Вслух слова не прозвучали. Но Лиля умела быть благодарной. А Лонс собирался быть полезным. Два хороших человека всегда могут договориться. Получив письмо от Тариса Брока, Август буквально взвыл. Покушение?! Лиля живет в кошмарных условиях?! Но ведь раньше… Августу понадобилось ровно пять минут, чтобы понять – раньше его люди ездили в Иртон вместе с графом. А Лилюшка… Тихая, домашняя девочка, родной ребенок, доченька от любимой жены. Конечно, она и слово боялась сказать при супруге! Да и письма, наверное, он читал?! Первым желанием Августа было пойти во дворец и нажаловаться королю. Вторым – подумать головой. И чуть подождать. Жаловаться надо на что-то, а не просто так, на основании трех строчек голубиной почты. Сначала получим письма дочки, выслушаем Брока, да и представителя его величество в Иртон послал. Вот если все и правда подтвердится… Погоди у меня, Иртон! Я не граф. Но радость и счастье я тебе обеспечу. Ты у меня жене нижнюю юбку в зубах приносить будешь! Август не сильно обманывался о мотивах зятя. Ему нужны были деньги и верфи. Чего уж там. И короне – тоже. Да и кто бы отказался от такого кусочка? Недаром посаженым отцом на свадьбе был сам король. И гарантом договора. Да, Лилюшку Джерисон не любил. Но стерпится-слюбится, так? А если еще и дети пойдут, вообще замечательно. А тут… Супруг ей пренебрегает. Живет в кошмарных условиях.