Спокойствие, девочка, только спокойствие. Даже утонченный поэт Пушкин писал Наташе Гончаровой в деревню: «Что, женка, ты опять брюхата?» Или как-то так. Ей подруга-филолог рассказала. После этого Аля бросила читать Пушкина раз и навсегда. Нехороший человек! Какой-то швабре: «Я помню чудное мгновенье…». А родной жене? Которая за тебя, обезьяна африканского, замуж вышла? Ведет хозяйство, рожает детей… И Джес Иртон не лучше. «Янки при дворе короля Артура» все читали? У приличного рыцаря была жена – одна штука, дама сердца – одна штука. И куча баб по тавернам. Где множество стремится к бесконечности. Или как-то так. Алгебру Лиля помнила плохо. Не больше, чем нужно, чтобы рассчитать нужную дозу для инъекции. Да не в алгебре дело. А в том, что мужу на нее плевать. И пусть! Мы переживем. Но учти, Джерисон, граф Иртон, если ты не уделяешь внимания жене, не удивляйся, когда на организме начнут расти рога. Пока мне не до того. Но… Интересно, сколько кальция в организме средневековых графьев? Письмо было перечитано еще раз шесть. Из полезной информации ровно три слова – «я написал Эдору». Ага. Письмо надо забрать. И прочитать руководящие указания. Да и отписаться тоже. Остальное – фигня. Козе понятно, на жену плевать. Ребенка роди и хоть подохни. Сукин сын! Лиля вдохнула, выдохнула и заставила себя успокоиться. Супружник далеко. До него пока не добраться. Хотя к счету прибавилась еще одна костяшка. Веская такая, как гирька… пудовая… чугунная… это потом. И мечты уронить ее мужу на ногу – тоже. Вот что делать с доверенным? Лиля почесала нос. А что с ним делать? Вариантов два. Или он становится ее человеком, или он становится пленником в Иртоне. А Лиля от его имени пишет мужу докладные записки. Потому что на кой хвост ей такое счастье. Лиля представила себе это в красках: «Ваше сиятельство, ваша жена потеряла ребенка, зато приобрела громадное шило в заднице. Простите, неумеренную двигательную активность. Она носится по всему Иртону, переписывается с купцами, наняла на службу вирман, и вообще тут происходит чего-то странное…» Реакция мужа? Ну с вероятностью девяносто два процента, он примчится сюда. Семь и девять десятых процента на то, что ей напишут, запрещая все инициативы, и пришлют вагон надсмотрщиков. Чтобы и лапкой не дернула. И одна десятая процента на то, что Джерисон Иртон оставит все без внимания. Хотя куда там! Сотая! И даже тысячная! Ваша жена в вашем доме мутит что-то непонятное, а вам все по барабану? Не верю! Лиля покусала губы. Надо потянуть время. До прибытия вирман. Или поговорить с Иваром? Вот и план уже вырисовывается. Охранников не отпускаем. Самой нужны. Или наоборот? Избавиться от них до прибытия вирман? Но как? Шел отряд строем по двору и упал в колодец? Весь? Волки загрызли? Как можно избавиться от пары десятков военных? Которые с мечами не расстаются. Не травить же их оптом? Хотя и это не проблема. Надо поговорить с мальчишкой-травником. Но… не хотелось бы брать такое на совесть. Ладно. Подумаем и придумаем, что и как. У Ширви пока ничего не просим. Говорим, что нужно подумать. Пусть подождет. Главное, чтобы не сбежал. С другой стороны, это вам не Германия с автобанами. Это Ативерна с разбойниками и прочими радостями. И ездить по дорогам в одиночестве тут будет только камикадзе. Одни волки чего стоят. Лиля в задумчивости покусала ноготь. М-да. Вот как избавиться от вредной привычки, если нервничаешь? Обстричь под корень? Медиком она так и делала. А графине приходится демонстрировать манеры и маникюр. Итак. С мужем ясно. До весны его тут не будет. Так что надо наращивать мощность. И с отцом бы хорошо связаться. С военными – поговорить с командиром. И выяснить, как он отнесется к вирманам. И к перспективе работать под ее командованием. Ибо чужих людей ей не надо. И даром не надо, и с доплатой не надо, как говаривала когда-то мама… На глаза навернулись слезы. Но Лиля не позволила им пролиться. Так, не злись. С вояками решили. Остаются при условии полного подчинения. Ей и Лейфу. А не нравится – к черту! Могу даже дорогу указать. С Ширви? Это не солдат. Это доверенное лицо. То есть его спихнуть хоть к черту на рога, но как можно скорее. Если сейчас отдаст письмо управляющему, то останется цел. Не отдаст? Организую визит дружелюбного привидения в розовом балахоне… Заикаться начнет! – Ширви! Доверенный словно за дверью ждал… Хотя, может, и ждал? Появился мигом. И Лиля протянула руку: – Письмо. – Простите, госпожа графиня? – Альдонай простит. Письмо для управляющего. Именно таким тоном когда-то дрессировал ее тренер: «Подтянуться пятьдесят раз. Как – нет? Семьдесят!» Ширви оказался покрепче десятилетних салажат: – Господин граф приказал мне отдать его лично в руки управляющему. – Эдора нет. А я – есть. Вы считаете, что я стою ниже управляющего? Лиля тихо порадовалась, что дверь закрыта. Авось никто и не подслушает. Лицо Ширви приобрело этакое выражение «баран упертый упершийся». – Ваше сиятельство, господин граф приказал мне отдать письмо лично в руки управляющему… Лиля вдохнула. Выдохнула. Поглядела на мужика. На морде написано: «господин граф всегда прав. Я повинуюсь господину графу. Господин граф – истина в последней инстанции». Теоретически можно ему настучать по тыкве. Отобрать письмо, уговорить, уломать… Но добровольно фиг он чего отдаст. Лиля кивнула: – Что ж, я понимаю вашу верность долгу. Но и вы поймите, управляющего сейчас нет. Так что предлагаю вернуться к этому разговору позднее. Возможно, мы напишем письмо господину графу и получим от него новые указания. На лице Ширви появилось выражение тихой радости. Он явно опасался, что госпожа графиня начнет настаивать, закатит истерику… Лиля бы не постеснялась, но вот беда, она – хозяйка. Так что обязана рычать и командовать. Почему генералы не бегают? Да потому, что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику. Вот и она не должна закатывать истерики. Лиля отпустила товарища и позвала к себе старшего из вирман. Пожаловаться, что народ совсем от рук отбился. Мол, не уважает, не слушается, письмо не отдает. И надо бы его того-с… воспитать. Чтобы жив остался, но сильно об этом пожалел. Ивар выслушал Лилину версию событий с абсолютно спокойным лицом. Оказалось, что можно. Насчет тюрем он не знает. А вот «пыточная» и несколько камер в замке имеются, а то как же! Без этого в наше тяжелое время никуда. Лиля только головой покачала. У нее вот руки не дошли, а вирмане тут сутки, и уже все знают. Хотя… Они-то знали, что искать. А ей эта мерзость не нужна. Была.