Блондин стоял, прищурившись, скрестив руки на груди, и выжидательно на меня пялился. И по этому его взгляду я поняла — да, мне точно должно быть стыдно! Вот только за что? Ни черта не помню! — Наверно… А что вчера было? — попыталась прояснить ситуацию и, поднявшись с кровати, направилась к низенькой тумбочке, на которой очень кстати стоял графин с водой. Из одежды на мне была лишь тонкая хлопковая сорочка, но феникса этот факт ничуть не смутил. Более того, увидев, что меня нехило штормит, мужчина подошел и помог наполнить стакан. — Не помнишь, значит, ничего? — Неа, — мотнула головой и сделала большой глоток. Сахара во рту оросилась живительной влагой, и мне заметно полегчало. И водичка такая вкусненькая оказалась, сладковатая, холодная до ломоты в зубах. То, что нужно. — И как напилась вчера, не помнишь? И как частушки похабные пела? И как домогалась меня полночи, тоже не помнишь? Вот зря я глоток в этот момент сделала. Вода фонтаном выплеснулась наружу, а я судорожно закашлялась. — Я… Что?! — не поверила своим ушам. Сидр и частушки вчера точно были, правда, я бы не сказала, что похабные, так с намеком, да и только. Но вот последнее… — Домогалась меня, — услужливо повторил феникс. — И что конкретно я… делала? Нет, ну мало ли, у нас понятия о домогательстве разные, и на самом деле все ограничилось невинными дружескими обнимашками и поцелуйчиками в носик. — Тебе в подробностях рассказать или так… в общих чертах? — вопросительно выгнул бровь Фауст. — В общих, — проблеяла я, решив поберечь собственные нервы. — Сначала ты мне на шею вешалась, потом целоваться полезла, — стал методично перечислять объект моих якобы домогательств, — потом стащила рубашку, следом взялась за штаны… И у тебя почти получилось! — с каким-то странным выражением на лице усмехнулся мужчина. — И что, ты не мог меня остановить?! — всерьез возмутилась я. — Ну, ты вообще-то сильная! — как-то обвинительно кинул Фауст. — По заду вчера меня так шлепнула, что до сих пор отпечаток пятерни виден. От такого заявления у меня натурально отвисла челюсть, а блондин предложил: — Показать? — Нет, не надо. Я тебе на слово верю, — тяжко вздохнула я и обвела взглядом свой неподобающий костюм. — А меня кто раздел? — Сама, — последовал ожидаемый ответ. — А сорочку я на тебя уже под утро напялил. Челюсть повторно повстречалась с полом. Погодите… То есть… Я что, совсем-совсем разделась? Феникс на мой красноречивый взгляд несколько раз кивнул. И улыбочка у него такая пошленькая вышла, что мне инстинктивно захотелось прикрыться. А лучше одеться. Но сначала надо было выяснить главный вопрос, особенно в свете того, что у меня ныло все тело. — И что… эммм… между нами было? — запинаясь, спросила я, уже заблаговременно страшась ответа. — Ничего. Нда… Коротко и очень информативно. — Совсем-совсем ничего? — решила уточнить я. — Я тебя не тронул, если ты об этом, — хмыкнул Фауст и вновь вернулся к окну. — Я вчера, в отличие от некоторых, был в своем уме, во вполне вменяемом и даже трезвом состоянии, — похвастался блондин. — Хотя ты просила… Нет, ты просто умоляла взять тебя! На кровати, на полу и даже на подоконнике предлагала. — Неправда… — смутилась я. — Правда-правда! — и не думал щадить меня этот безжалостный тип. — И чего ж ты не взял?! На смену смущению как-то быстро пришло негодование. Причем злое такое. Я ничего не помню. А он сидит тут, ухмыляется и небылицы мне какие-то рассказывает. А сам такой весь благородный, воспитанный и вообще — сама сдержанность. — Я же сказал! У меня, в отличие от некоторых, голова была на месте! — только укрепил мое мнение этот мистер Порядочность. Я обдумала ситуацию, взвесила все в своей больной головушке, вспомнила, как обычно блондин реагировал на мои даже совсем невинные прикосновения, и предложения его неприличные тоже вспомнила и исходя из всего этого сделала весьма неутешительные выводы… — Погоди… то есть я совсем разделась, почти раздела тебя, умоляла меня… того… взять, а ты не стал? — на всякий случай еще раз уточнила я. — Ну да… Кажется, Фауст не понимал, куда я клоню. А вот я окончательно уверилась в своих догадках. — Фауст… Ты не обижайся только. Я тебя задеть не хочу… — старалась говорить как можно мягче и сочувствия в голос добавила неподдельного. Все-таки узнавать о себе такие вещи всегда тяжело. — Но ты и правда фригидный… Или того… импотент, — прошептала страшное слово, уже заранее опасаясь последствий. Реакция у блондина была предсказуемой. Он тут же ощерился, весь напрягся, кулаки сжал. На скулах проступили желваки, а глаза потемнели от гнева. — Чего? — угрожающе прорычал феникс. — Ну не злись… — все так же мягко продолжала я. — Ты сам посуди: раньше у тебя от одной только моей близости дыхание учащалось. Да ты и сам говорил, что хочешь. — Да, пусть знает, что я все-все подмечаю и, что примечательно, запоминаю. — А сейчас я голая на тебя вешалась, и хоть бы хны! Никакой реакции! — То есть я, по-твоему, должен был воспользоваться ситуацией? — все так же рычал Фауст, сверкая молниями из глаз. — И ты была бы счастлива? — Ну, не то чтобы счастлива… — честно призналась я. — Но любой нормальный мужик бы так и поступил. Ну, серьезно ведь. Добрая половина моих подружек невинности именно так и лишились. Все-таки алкоголь раскрепощает. Да и страхи уходят, а первый раз это всегда хоть немного, но страшно. Я, конечно, не одобряю таких методов. Хотя… может, оно было бы и к лучшему, если бы все уже случилось. Вот только… воспоминания я бы предпочла оставить. — А я, значит, ненормальный? — Не знаю… — решила не быть столь категоричной. Он и так злой, еще чуть-чуть, и взорвется. — Может, тебе к врачу какому обратиться… — Сядь, — приблизившись ко мне вплотную, приказным тоном велел феникс. Я вздрогнула и повиновалась. Примостилась на краешек кровати, в любой момент готовая сорваться с места. — А теперь послушай меня внимательно, — очень серьезно начал Фауст, расхаживая по комнате, словно загнанный в клетку зверь. — Во-первых, меня не привлекают пьяные девицы! Это омерзительно. И пользоваться ситуацией в таком случае я бы никогда не стал. Правда, насчет твоего случая точно уверенным быть не могу, — тут же сделал поправку Фауст. Типа мой случай особый. Уже приятно. — Но не в этом дело. Ты вот что вчера пила? — Блондин резко тормознул и вопросительно на меня уставился. — Нууу, сидр, глинтвейн, настойку клюквенную, гномий самогон, кажется, тоже продегустировала… — честно перечислила я. Оказывается, я еще что-то помню! — Вот! — ткнул в меня пальцем Фауст. — А я что пил? — Эммм. Не знаю… Бурду какую-то. — Эта, как ты выразилась, бурда — было не что иное, как настойка «Неприступная крепость»! — просветил меня мужчина. Н-да… название весьма… колоритное. Только я все равно ничего не поняла. — Люба, — с тяжким вздохом продолжил феникс, — эта настойка подавляет сексуальное влечение. А при том, сколько я ее вчера выпил, у меня попросту на тебя не стоя… не в состоянии я был! — скомканно закончил пернатый, и, хоть он кое-чего не договорил, я все преотлично поняла. — Значит, ты не фригидный? — пропищала тихонько. — Ну, конечно, нет! — заверил меня Фауст, и я этому факту несомненно обрадовалась, но еще и немного испугалась. Я тут, понимаешь ли, в одной сорочке сижу. Фауст взбудоражен, если и вовсе не возбужден. И есть у меня одно нехорошее предчувствие… — Фауст, а настойка все еще действует? — поинтересовалась вроде так, между делом, попутно подтягивая к себе одеяло. — На что ты намекаешь? — тут же просек фишку пернатый и лукаво улыбнулся. — Да я не намекаю. Я прямо спрашиваю, — просветила его, кутаясь в мягкую ткань. — Не действует… — очень многозначительно протянул мужчина, а я, не теряя времени, кинулась к двери. Лишь бы успеть. Не успела. Сильная рука обхватила талию, дернула назад, и меня прижали спиной к крепкому горячему торсу. — Знаешь, я бы с удовольствием прямо сейчас тобой занялся, — склонившись к самому уху, вкрадчивым голосом зашептал Фауст. — Но, к сожалению, у меня на десять утра назначено прохождение через Огненные врата, и опаздывать будет некрасиво. Но после того как добуду гремлина, я вернусь. Мы запремся с тобой в этом самом номере, и я с удовольствием выполню все, о чем ты меня так просила ночью. Хотя нет, не так. Все, о чем ты меня умоляла ночью! Поняла? Я автоматически кивнула. Решила, что лучше уж сейчас соглашусь, а там дальше видно будет, как выкручиваться. Да и вообще, может, после испытания и выкручиваться не придется… Кто там про риск говорил да про запас жизней феникса спрашивал? Дор, кажется. Кстати, о наших младшеньких… А где Стаську носит?! Сия здравая мысль отбойным молотом ударила в голову, и я начала судорожно оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать признаки присутствия сестрички. Оных обнаружено не было, а потому я резко развернулась в кольце мужских рук и вопросительно глянула на Фауста. — А где Стася? — Не знаю, — спокойно ответил блондин, чем заставил меня еще больше нервничать. — Не вернулась еще, наверное. — Откуда не вернулась? — Волнение переросло в самую натуральную панику. А вместе с ней внутри проснулись безжалостные угрызения совести.