Да-да, футлярчики-то Тревур, небось, не просто так фениксу в дорогу собирал. Видать, раньше пользовались спросом. А тут вдруг о них решили не вспоминать. — О боги, Люба! — Фауст уже привычно закатил глаза к потолку. Еще чуть-чуть, и за голову обеими руками схватится. — Да я вообще не задумываюсь над такими вопросами. Какая мне разница, как они решают подобные проблемы? О как! Неожиданно. — То есть как? В каком смысле? — непонимающе тряхнула головой. Может, послышалось или еще что. Все же я считала Фауста не столь безрассудным молодым человеком. — В прямом смысле. С чего я должен об этом беспокоиться, если я и так за все плачу. Мне, за мои деньги, еще и такими вопросами озадачиваться? — вдруг резко выпалил Фауст и под моим откровенно шокированным взглядом осекся. Ругнулся себе под нос, поняв, что явно выдал лишнего. — Ты что, по борделям ходишь? — тихим, прямо-таки загробным шепотом произнесла я. Новые факты из личной жизни феникса совершенно не хотели укладываться в голове. Нет, я, конечно, понимаю, что у взрослых мужчин есть определенные физиологические потребности и их необходимо удовлетворять. Но почему-то прежде я не задумывалась, как они с этим справляются. Точнее, как решает эту проблему один конкретный, небезразличный мне феникс. А сейчас, как представила, что Фауст снимает себе сомнительных барышень на ночь, так противно вдруг стало… И зачем я только начала копаться в этом грязном белье? В конце концов, какая мне разница, как там было раньше? Или все же разница есть? — С ума сошла? — чуть ли не крикнул Фауст. — Ты как вообще подумать такое могла? Я что, похож на того, кто спит с кем попало? Да еще и с падшими женщинами? — брезгливо фыркнул феникс. Вы смотрите, какой разборчивый. И не могу сказать, чтобы мне это не нравилось. Но количество вопросов от того не уменьшилось: — С кем же ты тогда спишь? — Во-первых, не сплю, а спал! — наставительно поднял указательный палец Фауст. Ладно, так и быть, очко в его пользу. — А во-вторых, зачем мы вообще это обсуждаем? Давай не будем, а? — взмолился пернатый. И глазки еще такие состроил. Думает, я на это поведусь? Пффф. Вот еще! Я так просто не отступлюсь! Раз пошел разговор начистоту, то надо окончательно все выяснить. Потом он мне точно ничего не расскажет. Да и будет ли оно, это потом? Мой красноречивый пристальный взгляд Фауст истолковал верно. Вздохнул тяжко и принялся объяснять, тщательно подбирая выражения: — Ну… есть несколько женщин, которых я обеспечиваю. И к которым я могу прийти при необходимости. Это нормальная практика. — А звучит-то как прилично! Не знала б о чем речь, и не подкопалась бы. Но… — Несколько — это сколько? — напряглась я и опасно сощурила глаза. — Ну, одна-две, — расплывчато ответил блондин. — Так одна или две? — медленно зверея, прошипела я. Вот же кобель! На ленточки порву! — Три, — признался феникс и даже чуть отодвинулся, зажмурив один глаз. Правильно боится! Моя рука уже самостоятельно шарила по постели, желая ухватить что-нибудь поувесистее. Жаль, подушки уже израсходованы. — Три любовницы?! А не жирно?! — взревела я, еле сдерживая нелестные ругательства, что крутились на языке. — Ну так они в разных городах. Я-то тоже на одном месте не сижу, — пояснил этот кобелина пернатый. — А, ну тогда понятное дело. Удобно, конечно, — язвительно заметила я. — Зачем мотаться, проще ведь в каждом городе по содержанке завести! — Люб, ну прекрати… Можно подумать, в вашем мире иначе? — Представь себе, да! — чуть ли не крикнула я, на корню обламывая робкие попытки Фауста приблизиться и пустить в ход свое мужское очарование. — В нашем мире, если люди нравятся друг другу, они становятся парой. Общаются, интересно проводят время и, представь себе, даже хранят верность друг другу! — Люб, ну кому я должен был хранить верность? — привел весомый аргумент феникс. — У меня же раньше не было пары… А теперь вот появилась. Он все-таки приблизился, обнял за плечи, воспользовавшись моим замешательством, и нежно поцеловал в висок. Потом скользнул губами к скуле, на подбородок и стал покрывать шею невесомыми поцелуями. Вот же подлиза! Про то, что у Фауста вообще-то была невеста, разумно решила умолчать. Не хватало сейчас еще эту лесбиянку вспоминать. Да и мужчина так изобретательно меня уговаривал, что не хотелось думать вообще ни о каких левых женщинах. — Давай не будем ссориться на пустом месте, а? — хриплым голосом прошептал феникс, с энтузиазмом вылизывая ямочку между ключицами. — К тому же все эти девицы уже в прошлом… — Можно подумать, ты с ними уже расстался, — ляпнула я и сама же себя заставила задуматься. А ведь и вправду, вряд ли Фауст уже успел разорвать с ними отношения. А значит… стоит мне отчалить в свой мир, как он запросто может ринуться «искать утешения» в чужих объятиях. От этой мысли стало совсем грустно. И даже жаркие поцелуи не утешали. Я будто задеревенела, никак не реагируя на его ласки. И, разумеется, сей факт не остался незамеченным. — Ну не дуйся… Хочешь, я прямо сейчас каждой из них отправлю письмо и скажу, что разрываю отношения? Хочешь? О таком я даже и мечтать не могла. А потому усиленно закивала, чувствуя, как на лицо лезет глупая счастливая улыбка. Что самое приятное, слова у феникса не расходились с делом. Он тут же встал и стал усиленно искать в комнате письменные принадлежности. Оных почему-то в наличии не оказалось. Фауст задумчиво почесал затылок и решительно направился к двери, намереваясь найти в этом доме кабинет. Стоило только фениксу коснуться ручки, как с той стороны раздались веселые голоса, а через мгновение в мою спальню влетела Стаська в компании маломерки брауни. — Доброе утро! — с порога выпалила сестричка и изумленно покосилась на матрац, валяющийся на полу. — У вас тут что, перестановка? — Потом перевела удивленный взгляд на нас с Фаустом. — А с вами-то что? Вы подрались? Ой, а я уже и позабыла про свою шишку и Фаустов фингал под глазом. Потом вспомнила обстоятельства, при которых данные травмы были получены, и почувствовала, как к лицу прилила кровь. Ох и покраснела же я, наверно! Феникс, слава богу, оказался не таким скромником. А потому лишь немного замялся, ничем иным не выдавая своих мыслей на сей счет. Да уж, вот и что ей ответить? Правду? Нее, такое Стасе знать еще рано. А что-нибудь выдумать… Блин, голова после вчерашнего ни о чем другом думать не может! — Мы кровать не поделили, — ответил за нас двоих Фауст, избавив меня от мучительного вранья. А так вроде и правда, и довольно обтекаемо вышло, а стало быть, прилично. — А? Ооо. Уууу, — глубокомысленно изрекла сестренка и, на секунду задумавшись, хитро усмехнулась. Вот же зараза, поди, догадалась. — Ладно, я пойду Мне еще письма строчить… — поспешил смыться феникс. Предатель! Кинул меня на растерзание Стаське, в глазах которой сверкало прямо-таки нездоровое любопытство. — Ну, рассказывай! — выпалила девчонка, стоило захлопнуться двери. Сама же она вольготно развалилась рядом со мной на матрасике и подперла кулаком щеку, готовая внимать увлекательнейшему рассказу. Ага, так я ей все и выложила. — А что рассказывать? Тут нечего рассказывать, — флегматично пожала я плечами и, нашарив где-то под подушкой свою сорочку, стала одеваться. — Как это нечего? А фингал у пернатого под глазом сам собой нарисовался? — воскликнула мелкая. Ааа, так вот она о чем. А я уж, грешным делом, подумала, что Стаська станет допытываться от меня подробностей совместной ночи с мужчиной. Фух, пронесло. — Да у нас тут не только фингал нарисовался. У нас тут и картина рухнула, и занавеску с корнем вырвало, и наводнение чуть не случилось, а все из-за некоторых! — Я выразительно глянула на Хевири, и та сжалась под моим недобрым взглядом. — Извините, — пропищала она затравленно и, кажется, еще сильнее втянула голову в плечи. — Оно как-то периодами… не везет. Ага… Значит, на вчерашнюю ночь как раз пришлась черная полоса. Ладно, будем надеяться, что белая продлится подольше. — Ну чего уж теперь… — не стала наседать на и так несчастную девчушку, и дабы развеять атмосферу, предложила: — Давайте завтракать, что ли? Стоит ли говорить, что после подобного заманчивого предложения мой поднос со вкусностями был нещадно разграблен? Мне досталась разве что розочка и пара глотков апельсинового сока. Желудок же требовал куда более сытной пищи, а потому после утренних процедур мы с девочками дружно отправились в столовую, где уже накрывали нормальный полноценный завтрак. Что странно, Фауст к тому времени так и не вернулся. Что-то он больно долго письменные принадлежности ищет… В общем, столь длительная отлучка любимого показалась мне подозрительной, а потому я решила его поискать. Осведомилась у первого попавшегося служащего, где искать кабинет, и решительно направилась в указанном направлении. Кабинет нашелся без проблем. Дверь его, разумеется, была заперта, но до моего тонкого слуха долетели обрывки разговора. В одном из голосов я с легкостью угадала Фауста, а вот второй принадлежал не кому иному, как нашей любимой богиньке. Ну и что бы вы думали я сделала? Как воспитанная леди, прошла мимо? Ага, щаззз! Разумеется, я прильнула ухом к двери и стала жадно вслушиваться в беседу. Благо усиленный действием колечка слух позволял разобрать все сказанное. — Нееет, все же я ошиблась, когда назвала тебя воспитанным и скромным. Ты еще более самонадеян и заносчив, чем твой брат! — нелестно отозвалась о мужчине Земляна. — Позвольте, разве я хочу чего-то невыполнимого? Или запредельного? Чего-то, что оскорбляло бы вашу божественную сущность? Вы ведь с легкостью можете выполнить мою просьбу. Я же взамен предлагаю вам себя. Разве это не равноценный обмен? Или кандидатура не подходящая? Так, что-то я не поняла… Что это он ей там предлагает? В качестве кого это он ей себя презентует? Ладони сами собой сжались в кулаки, и я вся напряглась, ловя каждое ответное слово Гаррини. — Ну почему же. Кандидатура вполне достойная. Давно у меня в слугах не было представителей столь благородных родов. Да еще наследников, — судя по тону голоса, чешуйчатая леди изволила улыбаться. — Вот только ты слишком многого хочешь, мальчик. Я готова исполнить твою просьбу, но лишь одну! Так что выбирай… либо брат, либо Люба. Я на миг задержала дыхание. Сердце мое заколотилось часто-часто и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Фауст молчал, и, по мне, молчание это длилось целую вечность. — А вы жестоки, леди, — спустя долгую-долгую минуту все же вымолвил блондин. — Разлучать семью… Родных братьев. Любимых. Детей и родителей. Это несправедливо, леди Гаррини. Божественная дама на такое заявление лишь усмехнулась. — Не заговаривай мне зубы, малыш. Да, братец твой и правда частичка этого мира. И связь между вами имеется. Я могу понять твое желание его вернуть. Но Люба… Лишь однодневная привязанность, не более, — хмыкнула дамочка, а у меня внутри заскребли кошки. Так вот, значит, как она воспринимает наши отношения. Гадюка подколодная. Да и черт с ней! Какое мне дело до мнения постороннего человека? Важно ведь лишь то, что думает на сей счет Фауст. И с каким рвением будет отстаивать наше право быть вместе. А меж тем змеюка продолжала: — Вот если б ты на ней женился… Тогда я бы еще подумала. Но вряд ли после пары недель знакомства вы оба готовы к столь решительному шагу. Да и семья твоя не одобрит. Так к чему все эти разговоры? — Боюсь, что все гораздо серьезнее, чем вы предполагаете, уважаемая леди, — ровным, уверенным тоном отчеканил блондин, а у меня внутри засело нехорошее предчувствие. Ведь задумал что-то, вот пятой точкой чую, задумал! — Видите ли, дело в том, что Люба беременна. Я чуть не села на пол с разинутым ртом. Убиться ржавым тазиком! И как это понимать?! — Когда вы успели?! — не своим голосом взревела богиня. — А что, разве на это много времени нужно? — усмехнулся феникс, а я представила, как медленно и методично выщипываю этому прохиндею хвост! С той стороны послышалось отчетливое шипение и скольжение чешуйчатого хвоста по паркету. Змеиная богиня изволила злиться, и я в кои-то веки была с ней солидарна.