Виконт Дишан не собирался полагаться на милость Альдоная. Он сам позаботится и о себе, и о своих близких, а дальше видно будет. Если не объявился отец, если не прислал весточки, если… можно смело предполагать худшее и считать себя главой семьи. Виконт искренне надеялся, что отец жив, но… Ему-то с того не легче! Надо спасать мать, жену, детей, да, и фамильное достояние в виде драгоценностей тоже неплохо бы вывезти. Так что распоряжаемся, а дальше будет видно. Как показало будущее, виконт рассудил совершенно правильно. Альсин не сразу подумал об остальных Дишанах, но когда к обеду следующего дня за ними пришли, оказалось, что птичка упорхнула. И даже гнездо за собой вычистила. Дишан последовал примеру ативернцев и выгреб с собой все мелкое и ценное, а крупное припрятал получше. Поживиться в этом особняке наемники могли только мебелью, но что с нее прибыли? Ничего. Ни людей, ни денег. *** – Вылезайте, ваше сиятельство. Лилиан с трудом выбралась из-под навеса, потирая отбитые бока. Милию вытащили на руках, она настолько ослабела, что сложно было даже двигаться. Такие нагрузки да после родов! Да до родов… Ей бы полежать пару суток в уютном месте, а вместо этого… Песец! И нет другого слова. И мнения тоже нет. Ее величество уложили на несколько плащей, и занялись остальными. Один за другим вылезали эввиры, Рута кинулась Лиле на шею с плачем. – Я так боялась! Я ТАК БОЯЛАСЬ!!! ВЫ ЖИВЫ!!! Больше у нее и слов-то не было. Лиля принялась гладить девушку по темным косам, думая, что Гэл с ее утешением справился бы лучше. Ну да ладно, не все сразу. Зато он теперь спаситель, герой и рыцарь, а остальное приложится. Впрочем, долго Руте рыдать не дали. На шее у Лили повисла дочь, налетели собаки, и хохочущая графиня оказалась лежащей на траве, причем ее активно нацеловывали и вылизывали аж с трех сторон. Прошло минуты три, прежде, чем Лиля смогла подняться. И то, Миранду от нее отодрать не удалось, прижалась, повисла на шее, и утихла. И становилось ясно, что от мамы она отцепится не скоро. Мастер Сальси поклонился Лилиан первым. – И вновь вы спасаете нас, ваше сиятельство. Лиля махнула свободной рукой. – Оставьте, мастер. Вы спасли мою дочь, а если я смогла помочь вам… будем считать взаимозачетом. Вас не затруднит обращаться ко мне по имени? Сэкономим время. Мастер открыл рот, потом подумал, закрыл его и поклонился. – Корт Сальси, к вашим услугам, Лилиан. – Мы все здесь в одной лодке. – Лиля не стала тянуть время и решила провести короткое производственное совещание. Пока дамы занимаются слезоразливом и проверкой детей, а мужчины разминаются после отлежки в телегах. – С вашего позволения, Корт, я проясню ситуацию, а потом мы вместе будем принимать решения. Мастер Сальси кивнул. Кое-что он уже понял по обрывкам объяснений, но этого было совершенно недостаточно для принятия решений. Подробности бы. Как известно – Мальдоная прячется в деталях, как змеиный хвост в траве. Не наступишь – не увидишь. А наступать-то и не хочется, цена – жизнь. И ладно бы своя, а то детей, внуков, да и вообще, его народа. Того, который в Уэльстере. Так вот исторически сложилось, что эввиров всегда бьют. За что? А было б за что, вообще б перерезали под корень. За свою веру, за отличие от других людей, за благосостояние, за… да перечислять долго. Просто если все такие, а кто-то не такой, то его и надо за все бить, чего тут сложного? Вот и достается эввирам. Он, конечно, клич кинул, и знал, что сейчас происходит в эввирском квартале. Кто-то прячется в убежища. Кардин – старый город. А где старый город, там и старые дома, и подвалы, и катакомбы. И в них отлично можно спрятаться, хоть на месяц, если есть запасы. А запасы есть. Почему сам мастер там не прячется? А вы пробовали из подвала контролировать ситуацию и отслеживать окружающую вас обстановку? Нет получится, необходима свобода передвижения, маневра, сбор информации, ее анализ… да много чего надо. Это сидя на месте не провернешь. Часть эввиров расползлась по друзьям и знакомым, по одному-два человека. А кто-то, как и он, собрав скарб и понадежнее спрятав самое ценное, потихоньку покидает город. Дело совершенно житейское. Когда начнут бить, прятаться будет поздно, так что… Послушаем, что расскажет ее сиятельство. – Ваше величество, вы позволите? – Да, – донеслось с плащей. Мастер Сальси присвистнул. Правда, мысленно. Ее величество Милия? Ох ты ж ёж! Твою же Мальдонаю! А тут что ни скажи… видел он королеву, по праздникам, и в лицо знал, работа такая. Просто поди, признай ее сейчас, в таком-то виде! Так что же случилось? Лиля не стала тянуть кота за хвост. – Прошу всех присесть и не отвлекаться. Этим вечером был убит его величество Гардвейг. Хорошо, что мастер Сальси послушался графиню и заблаговременно сел. А то бы и шлепнулся, где стоял. А Лиля рассказывала, спокойно и методично, о том, как негодяи напали на короля, как пытались прорваться к королеве и ее детям, как король ценой своей жизни заслонил дорогу убийцам, выгадав детям и жене немного времени, как они бежали через потайной ход. Как у Милии начались роды, и ей пришлось принимать малыша. Как она дала весточку вирманам. Спокойное лицо, сухие глаза, только рука движется, поглаживая дочь по спине, успокаивая малышку. И Корт это оценил. Ни криков, ни слез, ни истерики, спокойное изложение фактов и видение ситуации. Именно с точки зрения Лилиан Иртон, что она и обговаривает. Это вызывало уважение. – Теперь мы здесь и все вместе. Выход у нас только один, добраться до Летнего дворца, там стоит полк графа Шантена. Если справимся, будем под защитой, а там можно и обратно в столицу. Разбираться с заговорщиками с применением военной силы. – Вы думаете, это заговор? – мастер Сальси пристально смотрел на графиню. Та рассказывала об ужасных вещах, но абсолютно спокойно. Словно… словно и похуже видела. Но откуда? Ей лет-то… она же вдвое моложе, а может, и побольше, чем вдвое! И это не шок, это Корт отлично видел! Это просто такое отношение к жизни. Невероятно! Лиля улыбнулась мастеру краешком губ, глаза в этой гримасе не участвовали. – Глупо убивать короля, если не хочешь посадить на трон кого-то своего. Не сомневаюсь, что нас уже ищут. Но… если поторопимся – не найдут. Беда в другом. Быстро передвигаться мы можем только верхом, а вот ее величеству Милии нельзя даже думать о подобном. – Я смогу, – попыталась сказать что-то королева, но Лиля так сверкнула глазами, что мастеру даже страшно стало. – Троих детей сиротами оставить? Сможешь. Давай я тебе сразу ножик дам, так оно быстрее будет! Я еще не знаю, каким богам молиться, чтобы у тебя воспаление не началось, чтобы заразу никакую не занесли… Мастеру стало страшно вторично. Даже не так… Лилиан говорила… иначе. С королевами так не разговаривают. С ними люди обычно почтительны, они понимают, что король властен в жизни и смерти каждого, ну и королева тоже. Сейчас особенно, если Гардвейг мертв. Но Лиля искренне считала, что главная здесь она. Или даже не так…