– Если бы вы короновали самозванца… – Т-то? – Петерс резко вспотел, хотя в комнате было прохладно. Осень… – Вы же понимаете, такая коронация не могла быть законной. И ее проведение – тоже. Остальное Петерс понял и сам. Его либо убили бы, либо объявили сумасшедшим, а потом убили – в зависимости от ситуации. – Меня заставили! – Каленым железом пытали? – Альсин угрожал мне! Граф, это страшный человек! – Страшнее меня? Петерс зло зашипел. – Когда к твоему горлу приставлен клинок, неважно, чья рука его держит. – Но стоит тогда и удивляться, что один клинок заменили на другой, – отозвался в тон ему Альтрес Лорт. – Через несколько дней… у вас все готово к коронации? Петерс едва не закивал, но понял, что таким ответом подставится еще сильнее. – Н-ну… я быстро все подготовлю, ваше сиятельство. – Подготовьте, Петерс, подготовьте. Это важно для меня. Это важно для Уэльстера. И для вас, как для жителя Уэльстера, тоже важно. Петерс выдохнул. Да, если обойдется только этим – он может считать себя счастливчиком. Но это он рано обрадовался, Альтрес никому и ничего спускать не собирался. – Если коронация пройдет должным образом, мы поговорим о вашей участи. – О моей участи? – А что у нас полагается за участие в мятеже? – Я не участвовал! – Принимал у себя мятежника. Вождя мятежников. – И что? Это многие делали! – А вы не кивайте на многих, Петерс, ни к чему это, вы о своей шкуре беспокойтесь. До всех очередь дойдет, – мурлыкнул Лорт. – Думаете, сил не хватит? Петерс мечтал об этом. Или о гневе Альдоная. Вот сорвалась бы с небес молния, да треснула негодяя-шута по макушке! Так ведь не дождешься, когда надо! Но Альдонай своего верного слугу не слышал. – Не сомневаюсь, ваше сиятельство, у вас сил хватит, – выдавил из себя Петерс. Альтрес медленно опустил веки. – Поговорим серьезно, пресветлый. Вы поддерживали Альсина, и я это знаю. Но готов обо всем забыть на определенных условиях. Коронация должна пройти безупречно. Это первое. И вы должны целиком и полностью поддерживать все мои начинания. Это второе. – Все? – Я хочу лишь блага для Уэльстера. – А если ваше понимание блага не будет совпадать с пониманием ее величества? К примеру? – То мы будем искать общий язык с королевой. А вы – поддерживать меня, как и раньше. Сказано было увесисто. Петерс отчетливо понял, что ему предлагают. Да, ты сволочь и мразь, – говорили ему глаза Альтреса. – Но ты моя мразь. И если хочешь остаться на своем месте, будешь меня слушать и слушаться. Шаг вправо, шаг влево – плаха. Что оставалось делать бедному Альдону? Только склонить голову. – Не сомневаюсь, все, что вы сделаете, будет направлено на благо Уэльстера. Альтрес улыбнулся, показывая, что Петерс все понял правильно. И тут же добавил пряника. – Его величество Гардвейг последнее время… плохо относился к храму. А ведь это один из столпов королевства. Его основа… – Безусловно! – И я считаю, что надо бы построить еще несколько храмов. Мы потом обсудим, где и какие, – Альтрес улыбнулся. Петерс чуть расслабился. Что ж. Его не станут убирать. С ним будут работать, что неплохо. А уж он расстарается… Договориться можно и с Альтресом Лортом. А что будет дальше? Кто знает. Все мы смертны, все мы люди… может быть, король Эдвин окажется мягче своего отца? Время покажет… К выходу Петерс проводил графа сам. Улыбаясь и приглашая заходить еще. Альтрес Лорт прошел по храму, уселся в карету и даже дружески помахал рукой, улыбаясь. И позволил себе расслабиться, только опустив кожаную штору. Тварь! Альдонай, какая ж тварь тебе служит! Интересно, как ты это допускаешь? Продажная, двуличная, трусливая тварь… только вот выхода нет. И так королевство пошатнулось, сейчас никого убирать не стоит. Демонстративно – не надо, может бунт начаться. Значит, будем работать. Альтресу не привыкать в дерьме копаться голыми руками. Справится. Да и Петерс будет работать не за страх, а за совесть. Потом, конечно, начнет плести интриги, но ведь это потом. К тому времени найдется на него и еще управа, кто бы сомневался. Не проворуется, так дело какое провалит… будет за что его взгреть. Или вообще отравить по-тихому… как получится. Но как хочется удавить эту гадину! Безумно! Своими руками и уже сейчас! Петерс так никогда и не узнал, насколько был близок к смерти. Ладно. Хоть помечтать… *** Вот уж чего не ждал Джерисон. Но Альдонай любит и пошутить, и посмеяться. Когда он вернулся в отведенные ему покои… В первую минуту он искренне подумал, что выпил слишком много. Потом – что стукнулся головой. Потряс ей, но видение не исчезло. Очаровательная обнаженная женщина в кровати протягивала к нему руки. – Любовь моя… И голос! И лицо! Аделаида Вельс!!!