Врезалась в стену плечом, сползла вниз, зашипела зло: – Ну, Хравр, придурок воинственный, я тебе это припомню… – Погоди, Лин. Не высовывайся, тут тоже могут достать. Но больше не стреляли, и Виктор вытащил из рюкзака спаренный крюк с мотком веревки. Забросил на стену и ловко, словно каждый день этим занимался, пошел наверх. Заглянул во двор и тут же нырнул вниз. Линда вздрогнула от его окрика: – Эй! Вы там вконец одурели?! Какое-то время было тихо, потом из-за стены голосом Ивара отозвались: – Виктор, ты, что ль? – Кто же еще? Послышалась возня, тихое «говорил я ему, не стреляй» и короткий приказ: – Залезай. – Я с Линдой. – Мы уже поняли. Когда девушка, спрыгнув на землю за стеной, огляделась, перед ней стояла добрая четверть гьярраваров: Ивар, Оден, Ойстейн, Ирнхольд и кто-то еще за их спинами. И тэн Рейнар, смурной, словно это его подстрелить пытались. – И что это было? – возмутилась девушка. – Извини, не признали, – прогудел Хравр, шагая от вышки и стискивая мощный лук. – Как… …можно меня не узнать, – хотела спросить Линда, но смущенно замолкла, стаскивая с головы темный платок, которым повязала волосы, чтоб не торчали. – За мной, – бросил гьярвен и пошел, не оглядываясь. – Вот и сходили тихонько в лес, – пробормотала Линда, переглядываясь с Виктором. Гьярравары были при оружии, и не как обычно, с парой ножей, но вдобавок кто с мечом, кто с топором, все в кольчугах или кожаных доспехах. Щиты, копья, луки, пучки стрел – взгляд цеплялся за них, за воинов, что поправляли крепления на наручах, и отмечал меж тем, что местных на улице почти нет. «Мы что-то пропустили», – стучало в голове, и Линда стиснула зубы, чтобы не завалить гьярвена вопросами прямо сейчас. Тот шагал впереди, широкоплечий и стремительный. Наконец остановился у дома грена Лусара, навис над ребятами скалой. – Видели кого в лесу? Линда мотнула головой, а Витька задумался. – Нет. – А вас? – Сомневаюсь. Гьярравар усмехнулся, мол, ясно с вами все, вам двоим не до мира вокруг было. И девушка разозлилась. – Да что у вас тут творится?! Лусар «Кра», – донеслось от окна. Маг уставился зло на ворона, перевел взгляд на другого, что сидел на балке под потолком. Здоровые, иссиня-черные, сильные, как и положено вестникам. Хотелось выпотрошить этих птичек, чтобы докопаться до истины. Если б это помогло, он бы так и сделал, а пока мог только стискивать зубы и припоминать в деталях полученные сообщения. Самое поганое, что он не видел ни следа чужой магии: ни лишнего внушения, ни подлога. Вестники были настоящими, оба. От людей, которым он доверял. И каждый передавал свое. Дверь распахнулась, в дом вихрем ворвался Иртен. – Ничего, – сказал он. – Никто ничего не видел, в деревне и за воротами все как обычно. – Город? Рыжий маг только развел руками. Лусар скривился. Конечно, никто ничего не видел, а проверить хорошенько не успели. – Как же не вовремя! Вот совсем! Он стиснул кулаки, и они нагрелись почти мгновенно. Разжал медленно пальцы, положил ладони на стол. Такому магу, как он, нельзя злиться. А то от дома ничего не останется. Иртен ждал, не рискуя спрашивать о решении. А он не мог определиться. Кому довериться? Доброму другу, что семь лет назад поддержал неизвестного таэллийского мага с учителем, когда те только прибыли в Джерр? Другу, что не требовал сверх нужды, лишь неизменно поддерживал. И теперь знал слишком много секретов. Или старому шаману, единственному в Джерре, кто способен взглядом пронзать время? Когда-то давно он сказал, что верит в его, Лусара, путь и поддержит, когда придет срок. Да, у старика Ньорта во всем свои интересы, но не слушать советы Видящего нельзя, это может очень дорого обойтись. Друг просил о помощи с иной тварью, что поселилась в его владениях, – мерзкой, тихой, но весьма опасной. А шаман велел уходить, бросив все. По его словам, Псы Тория встали на след и шли к деревне. Можно было отправить вестников обратно, отослать кого-то из людей Снура к тэну в замок, получить ответ. Да, сурмут – тварь неприятная, и если друг взывает о помощи, то она доросла до такого размера, что без мага не справишься. Но… все это может подождать – и день, и два, и семь. Но если прав шаман? Тогда они ждут своего палача. – Уходим, – сказал, наконец, Лусар. – Утром. – Но как же… Иртен вскинулся, но тут же замолчал, кривясь. – Книги, кое-что из зелий берем, остальное придется оставить. – И куда на этот раз? – К Арденскому темноземью. Ньорт ясно говорит, что надо идти на запад, к перевалу, и за Ошские горы. – Что?! Толпа магов-недоучек в темных землях? Шаман рехнулся на своих травах! Может, сразу их тут прирезать и никуда не вести? Хлопот меньше. – Иртен… Рыжий маг шумно выдохнул. – Это ошибка. – Иногда то, что кажется странным, бывает лучшим решением. Иртен врезал кулаком по стене, и ворон под потолком скрипуче каркнул и захлопал крыльями. Мужчины отвели взгляды от вестника и принялись сверлить ими друг друга. Младший сдался первым. Дрогнули рыжие ресницы, маг вздохнул. – Я не согласен, – сказал Иртен, – но пойду собираться. Остальным когда скажешь? – Сегодня. Рыжий маг кивнул и стремительно вышел за дверь. Оттуда уже послышался его голос: – А, явились пропащие… Алина Новости были такими, что просто в голове не укладывались! Еще утром они бродили по лесу – девчонки, Хильда и симпатичная тира, которую нагрузили двумя корзинами для трав. Светлый лес играл тенями, шелестел и пел, радуясь жизни и лету. Было тепло, и Алина не стала надевать шерстяные чулки, обулась прямо на босу ногу. Рукава рубашки закатала, юбку с шоллой подоткнула – пусть ножки загорают. Смотреть тут все равно некому, как бы ни кривилась Хильда. Ирнхольд стоит поодаль, а других мужиков не видать. Старая ведьма рассказывала о том, что и когда собирать и как сушить после. Алина слушала вполуха и чаще наклонялась за цветочками, чем за травой. Небесные колокольчики, алая кровянка, глянцевые лютики, ромашки веселые, цветущая мелисса и еще что-то белое и пушистое.