Так любил делать Андрей. Гладил ее локотки и поражался их остроте. Он вообще все время удивлялся, насколько удачно ее тело заточено под боевую натуру. А она боялась пришибить его ненароком, потому что уходить от ее шутливых выпадов он не всегда успевал. Он был другим. Хорошим, но другим. Линда усмехнулась горько и вновь приложилась к бутыли. – Что не так? – Все нормально. Не в тебе дело. – А в ком? – Неважно. – Мне – важно. Он смотрел молча и требовательно, и Линда снова вздохнула. Не дело болтать с парнем нынешним о бывших, но… – Андрей вспомнился. – Понимаю. И нисколько тебя не тороплю. Если ты не готова… – Да ни черта ты не понимаешь! – огрызнулась она. – Расскажешь? Обняв колени, девушка начала тихо и грустно: – Думаешь, так сильна любовь была, что я теперь маюсь и забыть никак не могу? Нет. Да. Я… не знаю. Я вообще не уверена, что любила его. Андрей, он… хороший был, веселый, надежный, но… сердце не тронул, лишь задел по касательной. С ним было хорошо. Тепло, уютно, спокойно. Он не требовал слишком много, не пытался ограничивать или менять меня. В отличие от других он – не мешал. Жить, творить, путешествовать, развлекаться. И знаешь, меня это устраивало. И месяц, и два, и год. И даже разговоры о совместном жилье не раздражали. А вот о свадьбе… Когда он сделал предложение, я испугалась. Поняла вдруг, что для него все всерьез. И ответила какую-то чушь, вроде «мне надо подумать». И придумала ведь, блин. Это я его туда потащила, в тот торговый центр. После киношки хотела сказать, что не готова. И не успела. Она поджала нижнюю губу и замерла, глядя перед собой. Виктор встал и куда-то ушел, а вернулся уже с плащом. Сел сзади, обнимая, укрыл обоих. Линда поняла, что благодарна ему – и за тепло, и за молчание. Особенно за молчание. Если б начал что-то говорить, пытаясь развеселить, убеждать, что вины ее нет, – она бы сорвалась, это точно. Но они лишь сидели, вперив взгляды в костер, и грели друг друга, и пламя, непостоянное, яркое, лечило душу. Сколько времени так провели, она не знала, просто вдруг поняла, что сидит между скрещенных ног парня, лицом к огню, спиной к нему. И объятия эти хороши, но слишком уж эротичны, и ей не тепло уже – жарко. И что если додумается он поцеловать и прикусить шею, ее выдержка к чертям полетит. Поерзала, пытаясь отстраниться, но Витька лишь обнял крепче. По спине пробежали мурашки, и Линда понадеялась, что вздрогнула не слишком уж откровенно. Попыталась себя укорить. Не вышло. Виктор ей нравился, очень, а телу так и вовсе было плевать на какие-то там измышления разума и муки совести. Но парень, видимо, всерьез решил ее не торопить и вел себя более чем прилично. Долго терпел ее возню, пока она устраивалась удобнее и тянулась то за ветками для костра, то за хлебом. А потом рука его опустилась на ее живот. Притянул к себе вплотную, тихо рыкнул в ухо: – Хватит ерзать, я тоже ведь не железный. У Линды дух перехватило от жара, с которым это было сказано. Закралась шальная мыслишка: а не поерзать ли еще? Что тогда будет? От перспектив пересохло во рту. Цапнула бутыль, но парень тут же отобрал и отставил себе за спину. – Эй! Отдай! – возмутилась она. Извернулась, пытаясь прожечь взглядом, но получила лишь невинный поцелуй в нос. – Пьяная девушка на первом свидании мне ни к чему. – Ага, все же свидание. Решил меня в лес заманить, соблазнить и бросить? – Ну, бросать не обязательно… Двинула локтем в живот, он скривился. – Плохой план, да? Она рассмеялась и потянулась к нему – целоваться. Это не было похоже на недавнее сумасшествие. Неспешно и нежно, словно даже с опаской – не спугнуть бы, прикасались они друг к другу. «Нам некуда торопиться», – говорили его руки и губы, а Линда молилась непонятно кому, чтоб это действительно было так. В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным. Глава 22 Линда Решили возвращаться домой, когда начало холодать. Солнце давно скрылось за деревьями, и лес потерял свою светлую прелесть. Мшистые пни придавали ему мрачную сказочность, по низинам залегли тени. Одно только небо, высокое и прозрачное, оставалось прежним. – И что теперь? – спросила Линда, когда Виктор протянул ей веточку с ягодами земляники и наклонился за следующей. – Мы вместе? – Да. И ты, как моя девушка, наконец оставишь попытки меня побить. Линда фыркнула, покосилась на парня – улыбается, зараза. – Даже не знаю… Виктор шагнул вперед, заставляя остановиться, положил ладони на ее плечи: – А чего хочешь ты? – Не знаю. Точно знаю, чего не хочу. Всей этой показухи: держаться за ручку, ходить не разлепляясь, сидеть на коленках, целоваться среди толпы. – Хорошо. – Хорошо – и все? – Да. – Ну ладно. – Но если все же чего-то захочешь – скажи. – Ладно, – со смехом повторила она. И переплела свои пальцы с его, когда Виктор протянул ладонь. Очень логично: говорить, что не любишь ходить за ручку, когда, кажется, любишь. Или все дело в том, с кем ты идешь? Встали на границе леса и расчищенной у стены территории. Судя по всему, в прошлом году бесхозное поле было поменьше, но с приходом гьярраваров все изменилось. Часть деревьев повырубили и забор кое-где обновили, да выросла вторая вышка на другом конце поселка. Грен Лусар словно готовился к обороне этого «медвежьего угла». Сейчас деревня казалась погруженной в вечернюю дрему. Тихо, благостно, сонно. – Что, тем же путем обратно? – спросила Линда. Лямки рюкзака поправила, вдохнула-выдохнула, готовая по первой же команде рвануть с места. – Погоди, – задумчиво отозвался Виктор. Взгляд его впился в смотровую площадку на вышке, брови нахмурились. – Что такое? – Не знаю. Там Хравр должен быть, а он, если заметит, сначала стрелу всадит, а потом будет спрашивать, кто тут шляется. – Не видно там никого, только щиты. Линда даже на цыпочки встала, будто это могло помочь что-нибудь разглядеть. – В том-то и дело, что не видно, – мрачно отозвался Витька. – Ладно, идем. Только будь наготове. – Что, стрелы ловить? – Нет, уклоняться. Пошутил он так или был серьезен, Линда не поняла, но тревожное настроение передалось и ей. Она двигалась шустро и легко, не переставая поглядывать на площадку и злиться. Ну не видно там Хравра, и что? Щиты так стоят, что вообще ничего не видно. Может, отошел на минутку, а они тут едва ли не панике поддаются. Да и не должен он там мишенью торчать. Или должен? До стены оставалась треть пути, когда Витька, что бежал на полкорпуса сзади, толкнул ее в спину. От тычка Линда улетела вперед, перекатилась, уперлась в землю коленом и обеими руками, готовая развернуться и рыкнуть на идиота. Парень, ухватив за рюкзак, вздернул на ноги. – К стене бегом! – рявкнул он. – Да не по прямой! Ни удивиться, ни возмутиться она не успела. В камень впереди ткнулась, ломаясь, стрела, Вик снова дернул, и ей осталось одно: бежать, куда тащат. Рванула зигзагом, отмечая попутно, как мимо опять что-то свистнуло.