— Ещё как! Только верить надо в Бога, а не делать вид. Разницу понимаешь, Гора? — Понимаю, — кивнул Проквуст, — очень хорошо понимаю. — Ну, и чудесно. Тогда вот тебе ещё на дорожку, — Ведагор, кряхтя, достал снизу берестяной туесок с ремешком, открыл плотно сидящую крышку. — Вот, видишь, порошочек лазоревый? Георг заглянул внутрь на ярко-синий порошок. — Это что, лекарство?, — с опаскою в голосе спросил Георг. — Не лекарство, а противоядие. Укусит тебя наг, ты посыпь место порошком и потри, всё, считай, выздоровел. Внутрь его принимать не стоит, но на крайний случай, можно нюхнуть, всё равно поможет от яда. — А не вредно? — Вот наг укусит, тогда и спросишь!, — рассердился старик. — Жить будешь, это главное! — А из чего он сделан, Ведагор, больно уж синий? — Из золы и бычьей крови по специальному рецепту с прокаливанием и промыванием и с последующим добавлением травяных экстрактов. Понял? — Ох, — Проквуст тряхнул головой, — конечно, понял!, — Он бережно взял туесок из рук зелейника и повесил на шею. — Рассказывай дальше, Ведагор. — Расскажу, — кивнул тот, — слушай, коли уши есть. Слава Дажбогу, остановили наши предки нагов перед этой долиной. Стали жить, постоянно воевать с ними, ко всему ведь привыкаешь. А две тысячи лет назад в наш мир из внешнего мира пришёл пророк Заратуштра. Он мог проходить из мира в мир там, где пожелает. Он пришёл в Радождь и говорил с князем, предлагая веру в огонь. Князь поблагодарил и сказал, что чтит любую веру в единого Бога. Тогда Заратуштра попросил согласия привести сюда своих приверженцев, которых притесняли во внешнем мире. Князь сказал, что не против, только нам, мол, и самим здесь места мало, зато на юге как раз никто не живёт. Заратуштра обрадовался, а князь и говорит, прости, пророк, но есть в тех местах огромный провал в земле, из которого вылетают страшные демоны, потому и люди рядом не селятся. А Заратуштра и говорит, что силою, данной ему Богом, закроет провал огромными камнями. Князь подивился и заключили они договор, что если закроет Заратуштра нору демонов, то пусть приходят его сторонники и живут с нами в мире. Заратуштра пошёл и сделал, а через некоторое время пришли шумеры. За окнами избы зелейника давно уже стемнело. Он зевнул. — Вот я тебе, Гора, всё и рассказал. — Может, не договорил чего, достопочтимый Ведагор? — Может и не договорил, но с тебя и этого довольно. Так что ступай, сердешный, дорога у тебя ранняя, да трудная. Проквуст встал, поклонился. — Спасибо, старец, благослови на дорогу. Зелейник удивлённо вскинул голову, сверкнул глазами, потом улыбнулся, встал. — Благословляю, путник, на возвращение. И не забудь, ты рассказать обещал. * * * Георг зашёл к сыну, тот спал одетый на кровати. Проквуст опустился на колени и поцеловал сына в лоб, хотел подняться, но Артём обхватил его за шею. — Пап, — сонным голосом сказал он, — ты что, так долго? — Прости, сынок, так уж получилось. Раз уж ты проснулся, достань из рюкзака свою флягу. — Так там воды нет. — Вот и хорошо, что нет. Проквуст вырвал из блокнота листок и с помощью него принялся аккуратно пересыпать из туеска противоядие. Закончив, что-то написал на этом же листочке и сунул его в туесок. Артём, плеснувший себе в лицо холодной водой, уселся напротив. — Это что? — Противоядие от нагов. — Наги? Что-то я о них читал в Интернете. — Это ядовитые монстры, ростом с человека, с взглядом василиска, с когтями, умные и злобные. Они тут пару тысяч лет назад повылезали из пещер и захватили всю территорию вокруг Радождя. — Радождя? Это название этого города? Немного необычное. — Почему же? Ра — солнце, плюс дождь, вот и урожай. — Точно! Наверное, от этого названия слово радость пошло, и достаток, и достоинство? — Ну, сын, ты тут в библиотеку записался, вот и займись местной филологией. — Не, пап, я по другому поводу. — По какому же? — Хочу поискать разгадку трёх незваных магов. — О, это дело! Молодец!, — Проквуст подвинул туесок к сыну. — Не дай Бог тварь укусит, втирай в укус. Там же листочек лежит с молитвой, дед княжны сказал, помогает, если с думой о Боге произносить. Выучи. — Хорошо. Пап, а можно я здесь бою на мечах поучусь? — Зачем магу меч? — Ну, пап?! — Хорошо, коли тяга есть, занимайся, но меня больше местные мифы интересуют. Так что ты соразмерь желания с необходимостью, ладно? — Ладно, — Артём встал, протянул отцу руку, тот сгрёб его, обнял. — Пап, береги себя. — Непременно!, — Проквуст поднял руку и позвал на кончик пальца зелёный огонёк. — Артём, — буквально вдунул он в него имя сына, у Артёма тут же загорелся такой же огонёк. — Работает! — Ты без надобности им не пользуйся, это не телефон. — Ладно, пап, я понял. — До встречи, сын! Проквуст проснулся от могучих толчков, первое, что он увидел, огромные ладони. — Вставай, Гора, рассвет пришёл! Проквуст сел и сонно посмотрел на хозяина ладоней, огромного молодого воина в полном вооружении с золотыми прядями, торчащими из-под шлема. — Я тебя знаю?, — хрипло спросил Георг, поднимаясь. — Я тебя знаю, этого достаточно. Иди, перекуси, вон хлеб на столе и вода в ковше. Проквуст умылся холодной водой, в голове просветлело. Он выпил воды из ковша, а кусок хлеба завернул в чистое полотенце и положил в рюкзак. Воин одобрительно кивнул. — Я готов, веди, — он вспомнил имя воина, — Ратша. — Вспомнил?, — усмехнулся тот. — Ну, двинулись, что ли? Проквуст предполагал, что ехать придётся верхом, но во дворе их ждала одноосная двухместная повозка, запряженная большим вороным конём. Ратша сел первым, взял в руки вожжи, Георг сел следом, конь всхрапнул и перебрал ногами. — Но, Ворон, наддай! Повозка оказалась на редкость комфортной, у неё даже рессоры были. "Из княжеского гаража, наверное?" — подумал Георг, засыпая. Проснулся он лёгкого толчка от дорожной выбоины, солнце стояло почти в зените, горы настолько приблизились, что казалось, нависли над дорогой. Желудок жалобно заныл, требуя к себе участия. Проквуст завозился, поднимая с пола рюкзак. Ратша глянул на него с высоты своего роста. — Проснулся? — Угу, — промычал Георг, жадно откусывая хлеб. — Ничего, скоро приедем. Я останусь, а ты дальше пойдёшь. — Хорошо, — невнятно ответил Георг, продолжая жевать хлеб. По большому счету ему было всё равно, он даже обрадовался, что Ратша не идёт с ним, а то в голове уже роились мысли, как бы благовидно услать воина назад. К началу вечера дорога нырнула в низину, поросшую густыми ёлками, и почти сразу выехала на поляну. На ней стояла маленькая крепость: с крепким частоколом, узкими бойницами и массивными воротами. Из-за частокола высунулась голова в шлеме, с лицом, чуть ли не до глаз заросшим черной бородой.