— Да, пожалуй, ничего. Я всего лишь пользуюсь способностями, но не понимаю их сути. — Георг, советую принимать всё так, как оно есть. — Да уж, придется. До встречи. Проквуст отключил телефон и задумался. Как же он упустил из виду, что проходя через измерения земного пространства, он всегда территориально смещался? Может быть, это можно использовать для перемещения? Вот было бы здорово! Но страшно, а вдруг занесет куда-нибудь в небо или в действующий вулкан, например? Бр-р, жуть! Но одно ясно, надо здесь ещё поработать. Георг достал из бардачка пластину, с сомнением посмотрел на неё, подкинул пару раз на ладони и положил во внутренний карман куртки, так надежнее будет. Он вышел из машины, и спустившись к одинокой сосне, похлопал её по стволу. — Будешь мне вместо якоря, — сказал он сосне без тени улыбки. Проквуст развел руки в стороны и ощутил ладонями плотность пространства. После сражения с арианским крейсером он навсегда усвоил, что между измерениями можно не прыгать, как это делали хоравы, а медленно ходить, перелистывая слой за слоем. Именно это он и принялся делать. Если бы рядом был посторонний наблюдатель, он бы с изумлением видел, как постепенно бледнеет фигура человека, словно растворяясь в дышащем утренним солнцем воздухе. Каждый свой шаг Проквуст сопровождал сканированием. Он терпеливо и тщательно поливал окружающую местность коричнево-бурой взвесью энергетической измороси, но пока безрезультатно. Работа требовала значительных усилий и кропотливости, напряжение вызывало усталость и пораженческие мысли, мол, зачем так мучить себя, и без того видно, что здесь ничего нет. Но Георг гнал прочь эти мыслишки, он никогда бы себе не простил, если бы сделал такую работу наполовину. Словно в награду за его терпение и усердие, когда привычный окружающий ландшафт размылся, оставив только камни и тени отдельных деревьев, почти под его ногами появилась тень, пахнуло холодом. Проквуст замер, неужели нашёл?! Затаив дыхание он буквально полз из слоя в слой, поэтому чётко определил именно тот тонкий участок подпространства, в котором тень превратилась в рваный кусок обшивки арианского крейсера, от которого фонило холодом тьмы. Примерно с метр куска лежал на камнях, а одна из сторон, наиболее широкая, выглядела размытой. В следующих слоях кусок не проявлялся, лишь бледнел с каждым следующим шагом. Георг быстро понял что случилось: странным образом часть обшивки прошила соседнее пространство. Он сосредоточился и шагнул следом за ней. Всё поменялось вокруг, вместо пустых каменистых склонов, Георг оказался на широкой каменной площадке перед древними руинами старого античного храма. Шесть колонн, выщербленных временем, торжественно высились сквозь множество слоев пространства, словно вросли в прошедшие тысячелетия. Они были до боли знакомы. Проквуст задрал голову вверх: на колоннах лежит массивное перекрытие — остатки портика некогда величественного храма… как же его название? Он же много раз видел фотографии этих колонн. Название всплыло из глубин памяти: храм Юпитера в Баальбеке — одна из загадок древней истории человечества! Георг огляделся. Он стоял в центре площадки диаметром метров в триста, которую окружал и покрывал сверху густой туман. Сквозь него не было видно неба, да и было ли оно здесь? И ещё здесь очень одиноко, словно он один во всём мире. Или не один? Проквуст закрыл глаза и на грани восприятия почувствовал некое присутствие. Он принялся очень медленно перелистывать пространство, слой за слоем, тонкими полупрозрачными страничками. Скоро появились темноватые фигуры и отголоски разговоров, переводчик тут же подсказал: язык древнеперсидский. Проквуст подкрался (именно так можно обозначить то, что он сделал) поближе. Ему удалось остаться незамеченным и наблюдать за происходящим. Четыре человека в длинных до колен белых рубахах, расшитых цветными узорами и подпоясанных кушаками, возились с ломами в руках вокруг осколка обшивки. Рядом стоял бородатый человек в небольшом колпаке с красным верхом и в свободном черном халате с золотыми узорами. Видимо, это жрец, подумал Проквуст. Халат доходил жрецу почти до пят и внизу был оторочен красной бахромой, на шее висел длинный золотисто-красный шарф с золотыми нитями, а в правой руке находился черный посох. Старик хмуро смотрел на старания своих молодых спутников, видимо, ему уже была ясна тщётность их попыток. Один из молодых людей вытер пот со лба и выпрямился. — Дастур, — обратился он к жрецу, — демонское железо даже не вздрагивает! — Я вижу, заканчивайте, братья. Остальные тоже устало выпрямились. — Ничего, Заратуштра нам подскажет, надо молиться, — жрец повелительным жестом подозвал молодых собратьев. Молодежь подошла, жрец что-то прошептал и стукнул о камень жезлом. Перед ним воздух поплыл едва заметным маревом, жрец шагнул вперед и исчез в нём, а следом за ним и остальные. С легким шорохом воздух перестал вибрировать, всё стихло. — Надо же, — прошептал Проквуст, — владеют пространственными переходами! Надо будет к ним наведаться в гости. Когда жрец всколыхнул пространство, Георг машинально перехватил его код и теперь мог бы последовать за ними, но перед ним стояла более важная задача. Он уже понял, почему осколок арианского крейсера даже не вздрагивал: потому что он невероятным образом пронзил сразу три пространства. Георг видел, где это началось, теперь надо было пройти туда, где это заканчивалось. Он шагнул вдоль матового силуэта арианского обломка. Проквуст огляделся и сразу понял, куда он попал, это был мир динозариев. * * * Георг стоял на плоской вершине высокого холма, поросшего низкорослыми кустами, и широко раскрытыми глазами смотрел вниз, где шло сражение динозавров. Десятки коричневых спин медленно перемещались внутри облака пыли, клубящейся неспешно и величественно. Георг видел, как в полном безмолвии оскаленные пасти вонзались друг в друга, рвали тела, таранили и валили на землю, и вновь рвали, тут же бросая умирающих, чтобы сцепиться со следующим врагом. Никакой логики в сражении не было, все дрались со всеми. За бешеной схваткой наблюдали тысячи зрителей — динозариев, стоящих плотной полукруглой стеной, лишь непосредственно под холмом никого не было. "Что это?!" — мелькнуло в голове Проквуста, он сделал ещё один шаг и тут же в его уши ворвался рёв, визг и глухие удары, Георг даже присел от внезапной волны ярости, которая накрыла его вместе с этими звуками. С трудом он оторвал взгляд от сражения и сразу наткнулся на неказистое сооружение из каменных глыб. Если его не подводит память, то внутри должен быть жертвенный камень, покрытый засохшей кровью. Георг нырнул за кусты, пробрался к сооружению и тихо ойкнул: кусок арианского обломка торчал из задней стены, источая из себя волны тьмы. Проквуст ощутил гнетущее чувство вины перед динозариями, он не сомневался, что сражение внизу напрямую связано с этим осколком, а значит и с ним. Он обязан что-то сделать… Заглянув внутрь, он увидел, что пронизав стену насквозь, осколок арианского корабля глубоко вошёл в жертвенный камень. Здесь пахло кровью, она буквально ещё дымилась. Внезапно за спиной что-то изменилось, Проквуст резко обернулся. Сражение внизу остановилось, все динозарии, и бойцы и зрители, недвижимо и безмолвно смотрели на него. В его мозг рвалась волна чужого недоумения, но он мгновенно перекрыл ей путь, оставив лишь маленькую лазейку для обмена фразами. Проквуст сделал несколько шагов и мысленно сказал: — Динозарии, я пришёл с миром. Я хочу помочь. С другой стороны сооружения показалась сморщенная морда престарелого динозария, его желтые глазки, выглядывающие из-под надбровных наростов, пристально рассматривали пришельца. Динозарий поворочал огромной головой, выбирая лучший угол обзора, рыкнул и медленно вышел наружу. В одной из его трехпалых лап он держал толстый посох, на который опирался. — Ты, Гора?, — раздалось в голове Георга. — Да, — ответил Проквуст и вдруг понял, что этот постаревший динозарий — его старый знакомый. — Ты постарел. — Прошло немало лет, Гора. — Как твое имя, динозарий? — Зови меня Жрец. — Это имя или профессия? — И то и другое. — Понятно. Скажи Жрец, — Проквуст указал рукой сначала на поле сражения, потом на осколок арианского крейсера, — эта битва связана с этим? — Да. В каждой битве остаются трое победителей, их кровь предназначена для жертвенного камня. — Они добровольно умирают? — Это великая честь для динозария, человек. — Да, — кивнул Проквуст, — и у людей когда-то самопожертвенность тоже была честью. — А теперь? — Жизнь людей очень изменилась. — Мы понимаем, — кивнул громадной головой динозарий. — Скажи, ты пришёл на наш зов? — Прости, жрец, я не слышал зов, но очень торопился. — Значит, слышал. Гора, убери из нашего мира этот черный металл. — Почему черный? — Он источает зло. Все динозарии, которые дотрагивались до него, превращались в кровавых безумцев. — А ты? — Я единственный, кто остался прежним. После этого меня выбрали жрецом. — А другие жрецы? — Других нет, я первый. — Почему ты звал меня? — Ты идущий к солнцу, внутри тебя свет, я видел. — Жрец, наш разговор слышат все? — Да. — Тогда пусть принесут шкуры и ремни. Есть они у вас? — Есть. Зачем они тебе, Гора? — Будете мне помогать. — Хорошо, приступай же. Проквуст кивнул и подошёл к осколку. Он совершенно не понимал, что надо делать. На него давило чувство вины и груз ответственности, почему-то он был уверен, что если осколок не убрать, все динозарии могут исчезнуть. Этого нельзя было допустить. Георг присел на корточки и стал медленно подносить к осколку руки, ладони почти сразу явственно почувствовали сопротивление, осколок не пускал его к себе, что ж, не очень то и надо. Проквуст потер руки и направил их на жертвенник вдоль впившегося в него осколка. Из ладоней вырвались два голубых луча и впились в камень. Камень бездымно плавился, стекал вниз, а Георг резал и резал. Он никогда столь длительно не применял свои силы, не знал, насколько их хватит, поэтому закусив губу, гнал и гнал в ладони энергию из солнечного сплетения. Он понимал, что если бы столько энергии он направил на обычный камень, то он давно бы распался в пыль, а этот словно сопротивлялся, то ли из-за торчащего из него осколка, то ли из-за крови, веками засыхающей на его поверхности. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем жертвенник треснул, и от грызущих его поверхность голубых лучей едва заметная паутинка побежала вдоль арианского осколка. Внутри жертвенника что-то треснуло, и половинка камня с глухим стуком осела вниз. Проквуст с трудом выпрямил дрожащие колени, оглянулся, позади Жреца тесными рядами стояли динозарии, и затаив дыхание смотрели на него. Если бы кто-то из них вздумал им сейчас закусить, Георг не смог бы даже поднять зудящие ладони. Он, пошатываясь, подошёл к Жрецу. — Жрец, я устал, мне надо зарядиться, — послал он ему мысль. — Тебе нужно солнце?, — спросил динозарий. Проквуст кивнул и двинулся прямо навстречу зубастым головам, и они дружно, с тихим вздохом, подались назад, дав ему место, щедро освещенное солнцем. Георг лег и раскинул руки в стороны, в него полились живительные струи солнечного огня и он впал в некое подобие медитации, отключившись от всего на свете, кроме этого источника живительной энергии. Неожиданно в его ушах раздалось приглушенное рыканье сотен глоток, Георг открыл глаза и тут же почувствовал, как ударился лопатками о камни, выходит, он опять левитировал? Проквуст резво вскочил и посмотрел на ладони, между ними голубым разрядом блеснула молния. Он повернулся к Жрецу, тот склонил перед ним голову, Георг оглянулся, все сотни динозариев склонили перед ним свои головы. Невероятное зрелище… — Жрец, не надо! — Что не надо? — Не надо поклонений. — Прости, Гора, но решение склонить перед тобой головы принял не я, а народ!, — динозарий опять склонил голову. — Хорошо, спасибо, я принимаю ваш поклон и отвечаю своим, — Проквуст поклонился. — А теперь давайте займемся делом! Георг мысленно обхватил отколотую часть жертвенника и отодвинул в сторону. Потом, не теряя времени, обхватил оставшуюся часть жертвенника. Слегка потянул на себя, камень не сдвинулся, видимо арианский осколок крепко с ним спаялся. Садануть бы по нему чем-то тяжелым… взгляд Георга упал на первый кусок. Подходяще! Он приподнял его, примерился и с силой ударил. От мощного удара остаток жертвенного камня осел вниз. Георг быстро вытащил оба куска наружу. Теперь в сооружении остался только торчащий из стены арианский осколок, по форме напоминающий гигантскую зазубренную лопасть. Проквуст подошёл поближе, присмотрелся, в месте, где он резал камень, цвет осколка изменился. Он осторожно протянул руку, сопротивления не было. Так, а чуть в сторону? Есть, сопротивляется! Это что значит, что он это место зачистил от тьмы? Проквуст обернулся к Жрецу. — Жрец, шкуры и ремни принесли? — Доставили, Гора. — План такой: я обрежу вокруг осколка стену. Потом обернем шкурами и ремнями металл, и динозарии будут тянуть его на себя. — А ты, Гора, что будешь делать? — Я уйду, чтобы освободить его в других подпространствах. Жрец качнул головой и прикрыл глаза. Советуется, догадался Проквуст. Он вышел на солнце и подставил лицо под его лучи.