Я с отвращением выплюнула откушенный кусок плоти, а кузен, к моему изумлению, мерзко ругаясь, подхватил свое ухо и быстро прижал его к ране. Замерев от ужаса, вжавшись в стену, я смотрела на него, ни жива, ни мертва, даже не пытаясь представить, что он сейчас со мной сделает. Однако, похоже, боль немного отрезвила Троя. Продолжая изрыгать грязные оскорбления, держась за голову, он резко развернулся и выскочил из номера, хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель. Сотрясаясь нервной дрожью, я так и просидела на кровати, поджав ноги, до самого возвращения Нэнси, не рискуя ни раздеться, ни лечь, хотя мой слух вполне отчетливо различал, как за стеной пьяно храпит кузен. Наутро Трой сдержанно и сухо извинился за непотребное поведение, сказав, что был пьян и ничего не помнит, хотя мы оба прекрасно знали, что это ложь. Гранатовое колье вместе с браслетом я попросила Нэнси отнести в церковь в кружку для пожертвований, решив больше никогда не принимать от кузена подобных подарков. Больше мы в тот день не разговаривали, и скоро он куда-то исчез на весь день, не вернулся и к ночи, и мне пришлось вновь просить Нэнси поделиться кровью. Утром мы вновь продолжили наше путешествие, покинув гостеприимный Спрингфилд. Погода испортилась, шел неприятный мокрый снег. Это позволяло держать занавеси на окошках открытыми, но мрачный пейзаж за ними не радовал, а резкий порывистый ветер все равно залеплял стекла мокрыми разводами, да и карета постоянно вязла в раскисшей грязи, приходилось давать отдых измученным лошадям. Трой избегал небольших поселений, поэтому общину из двух-трех десятков чернеющих жилых домов и нескольких строений, наподобие больших амбаров, мы проехали мимо, направляясь к реке. Трой торопился в Джонтаун на границе штата Виргиния, до которого оставалось еще несколько миль, погоняя лошадей, чтобы заночевать в отеле, но наш путь прервался. Переправа оказалась недоступна, большой деревянный мост был обрушен, из воды лишь торчали кое-где бревна-опоры. Слушая приглушенные злобные ругательства Троя, доносящиеся снаружи, я понимала, что нам придется возвращаться обратно до развилки, и, похоже, всю ночь провести в пути до ближайшей переправы. Перспектива не слишком веселая, а, скорее, просто отвратительная, да и няня устала и озябла, хоть и не подавала виду, к тому же, мне нужна была кровь, и я предложила кузену вернуться в то поселение, что мы недавно оставили позади. Мне думалось, что это типа общины мормонов или каких-то других сектантов, возможно, вполне гостеприимных людей, которые непременно войдут в положение усталых путников, но Трой отказался наотрез и абсолютно ничего не желал слушать. Он свернул с дороги, проехав вдоль берега, остановил карету под деревьями и приказал устраиваться на ночлег, как есть. Не испытывая ни малейшего желания провести ночь в одной карете с ним, без горячей ванны и ужина, и видя страдальческое выражение лица несчастной няни, я принялась спорить, пытаясь воззвать к голосу его разума. То ли разума как такового не было, то ли спорить я не умела, но Трой, не слушая, молча устроился, заняв целую скамью, и преспокойно уснул, не обращая внимания на мои возмущенные взгляды. Наши лошади, хоть и сытно накормленные овсом, тоже были весьма недовольны предстоящим ночлегом в разыгравшейся непогоде, сквозь завывание ветра было слышно, как они пофыркивают и храпят, переминая копытами землю. Нэнси перекусила скудными запасами из хлеба, сыра и холодного чая, а мне вновь пришлось обратиться к ней за кровью, проклиная несговорчивого и упрямого кузена, храпящего напротив. На рассвете он неожиданно разбудил меня. Оказалось, нам с Нэнси удалось-таки задремать, прижавшись друг к другу, мы даже не слышали, что Трой куда-то уходил. Сейчас он вернулся мрачный, как грозовое небо, вручил мне кольцо-защиту и велел выбираться из кареты. — Жду тебя на улице, я покажу тебе одно прелестное человеческое развлечение, — сквозь зубы процедил он. Недоумевая и поеживаясь на предрассветном морозе, я выбралась наружу, и мы быстро пошли мимо леса вдоль дороги, по которой приехали вечером. Снег с дождем давно прекратился, подмораживало и подернутые льдом лужи блестели, отражая в своих зеркалах гаснувшие звезды и тонкий бледный месяц. Это было очень кстати, иначе вскоре я бы завязла в грязи, путаясь в своей длинной шерстяной дорожной юбке. Трой привел меня к той самой общине, куда я так хотела попасть вчера, приказав скрытно двигаться за ним, укрываясь за стенами сараев. На окраине собралась небольшая толпа местных жителей, преимущественно из крепких молодых мужчин. Мы остановились поодаль, укрывшись за покосившейся изгородью. Кузен прижал палец к губам, призывая к осторожности. В центре утоптанной площадки высился вкопанный столб, а к нему веревками, затравленно озираясь, как дикий зверь, была привязана девушка. Худенькая и совсем юная, на вид не старше шестнадцати лет, конечно, очень напуганная. Со всех сторон на нее сыпались проклятья и злобная ругань, летели камни и палки. Бедняжка даже не могла уклониться, и только вздрагивала и жалобно стонала. Сказать, что я была ошарашена таким зверством, ничего не сказать. Казалось, это просто сумасшествие какое-то. — Трой, зачем они это делают? — взмолилась я, не в силах спокойно наблюдать подобное. — Это немыслимо, что за дикое средневековье? Мы должны что-то предпринять! — С какой это стати? Она же вампир, ты не поняла разве? Такой же омерзительный монстр, как и я. Разве она достойна сожаления? — язвительно огрызнулся кузен. — Я ее не знаю и не собираюсь ради нее рисковать. Это община охотников, их много, и достаточно оружия против нас, и все они профессионалы, свое дело знают. Так что просто стой и смотри, что дальше произойдет, желательно молча. Его заявление прозвучало, как гром с ясного неба, я даже не нашла что ответить, замерла в немом ужасе. Светало. Из-за горизонта под жизнерадостное треньканье какой-то птицы показалось солнце. Его первые лучи упали на лицо пленницы, обреченно поникшей на путах. Девушка истошно закричала, кожа ее стала багровой и задымилась, потянуло удушливым запахом горелой плоти, и тут она вспыхнула и превратилась в пылающий факел. В ужасе я зажмурила глаза, не в силах выносить это зрелище. Толпа бесновалась и ликовала, и только пронзительный крик страдалицы еще пару минут, показавшихся мне вечностью, заглушал все звуки вокруг. Хмурая и опустошенная, я торопилась к месту ночевки, чтобы быстро продолжить нашу проездку. Теперь я поняла, почему Трой настоял на своем, и, конечно, он оказался прав, но от осознания легче не стало. Задерживаться здесь точно не стоило, да и не было больше ни малейшего желания. Кузен занял место возницы, я подтолкнула недоуменно ожидающую нас Нэнси обратно к карете, и мы как можно скорее тронулись в путь. На ближайшей стоянке Трой счел необходимым провести со мной очередную беседу: — Понимаешь, зачем я показал тебе эту казнь? Ты должна осознавать, что опасность реальна, врагов у нас много. Есть те, кто работает в одиночку, но в основном они держатся группами. Поэтому и мы должны быть вместе, только так я смогу помочь тебе, защитить, без меня ты долго не протянешь, — настойчиво увещевал он меня. Затем последовала длительная лекция о том, что необходимо придерживаться больших густонаселенных городов, никому не доверять, особенно незнакомцам, ни с кем не откровенничать, ни в коем случае не открывать правду о нашей защите. — Пока мы ходим при свете дня, обнаружить, что мы — вампиры, очень сложно, но даже если попадешься, тайну храни до последнего. Возможно, именно это поможет тебе выжить, продержаться дольше, дождаться помощи или шанса на спасение. Уверен, знание, что их враг уже не ограничивается ночной тьмой, станет для охотников лакомым кусочком, и чем больше мы сможем хранить это в секрете, тем больше у нас преимуществ. Глава 6 Дни слагались в недели, недели в месяцы, а наше неторопливое путешествие продолжалось. Дом начал забываться, казалось, вся моя жизнь прошла в бесконечной дороге и чужих незнакомых городах. Мы объехали все Восточное побережье, сельскохозяйственный юг сменялся промышленным севером. Вместо бескрайних плантаций, полей и лугов все чаще попадались уродливые промышленные пейзажи, дымящиеся трубы и угольные отвалы. В дороге случалось всякое, но чаще мы старались остановиться в городах с удобствами, как нормальные люди. Иногда мы оставались в отелях только переночевать, а порой задерживались на несколько недель на съемном жилье. Что или кого искал Трой в этих неуютных местах, мне так и оставалось неизвестным. Периодически он исчезал куда-то на несколько часов, каждый раз напоминая об осторожности, хотя в этом не было необходимости. Я уже в полной мере ощутила, насколько вместе с кузеном безопаснее и надежней. Постепенно я все больше привыкала к Трою, исчез прежний страх и опасения. Жизнь в «золотой клетке» не тяготила, меня хорошо подготовили к женской доле. Моя «клетка», конечно, оказалась немного необычной, но, в общем-то, вполне удобной. Правда свободного времени у меня оказалось излишне много, но постепенно, помимо рукоделия, я пристрастилась к чтению, часто делала это вслух, к большому удовольствию своей неграмотной няни. Огорчало лишь то, что Трой по-прежнему продолжал проявлять ко мне особый интерес, по возможности старался сесть рядом, к месту и не к месту приобнять, поцеловать руку, задерживая ее в своих руках. Он постоянно сводил наши разговоры к тому, что для вампиров не существует человеческой морали, и мы не подчиняемся обычным законам. У нас не рождаются дети, следовательно, нет никакого смысла ни в браке, ни в воздержании. Осудить нас за это некому, ведь для общества мы, как бы, и не существуем вовсе. Целомудрие и стыд — понятия, совершенно чуждые существам, которым нет места в раю и которых не волнуют больше заповеди Господни. Мы можем жить в свое удовольствие, будь то кровь или плотские утехи. Не знаю, чего он хотел добиться подобными речами, но на меня это действовало удручающе. Однако, видя мое категорическое нежелание, до поры до времени определенных границ Трой больше не переходил, видимо, надеясь добиться своего терпением. Прошло почти два года нашего совместного путешествия, когда в конце октября 1889 мы обосновались в Джексонвилле, штат Мэн. Стояли теплые осенние дни, листья на высоких кленах приобретали золотую и красную окраску. Город оказался большим и многолюдным, чистые мощеные улицы пролегали мимо высоких — трех — четырех — и даже пятиэтажных домов. На центральных улицах гуляли нарядные горожане, проезжали многочисленные экипажи. В этот раз мы остановились в одном из частных пансионов, что предполагало долговременное пребывание в этом месте. Нас с Нэнси всегда радовали такие остановки. Это значило, что я смогу наконец-то пройтись спокойно по магазинам, купить необходимые для девушки принадлежности, а также книжные новинки, и не трястись по бездорожью в опостылевшей карете. Трой, как и раньше, частенько уходил на несколько часов. Его отсутствие всегда воспринималось без малейшей доли огорчения, скорее, с радостью. Но однажды, собравшись на охоту, он не вернулся к следующему утру. Не появился он и к полудню, мое волнение нарастало с каждым часом. Весь день я не находила себе места, даже не предполагала, что буду так переживать за ненавистного ранее кузена, и, едва дождавшись заката, вдвоем с няней вылетела на улицу. Несмотря на сильную жажду, об охоте сейчас речи не шло, мы все силы бросили на поиски Троя. На душе было крайне неспокойно, словно предчувствие надвигающейся беды сжимало сердце. Пока няня оглядывала соседние дворы, я успела обежать несколько ближайших кварталов, заглядывая по пути в питейные и другие общественные заведения, в надежде, что Трой просто весело проводит время в одном из подобных мест. Нэнси обнаружила кузена в грязной подворотне всего в двух кварталах от пансиона. Со свернутой набок головой он лежал на куче отбросов. Первой реакцией обеих был сильный испуг, мы растерянно смотрели друг на друга, совершенно забыв, что кузен вампир, а, значит, сломанной шеей его не убить. Но потом я вспомнила о целительных свойствах нашей крови и, не представляя, что еще можно предпринять, прокусила свое запястье, прижав его ко рту кузена. Это оказалось совсем не так больно, как ожидалось, зато действие было почти моментальным. Сделав несколько жадных глотков, Трой открыл глаза и прервался, удивленно глядя на меня. С трудом поднявшись на ноги, кузен огляделся вокруг, потом молниеносно выхватил из кармана часы на цепочке, грубо выругавшись на циферблат, и резко потянул меня за собой. — Бежим, Мэри! Нужно срочно выбираться из города! — Подожди, что происходит? Как же Нэнси?! — попыталась я его удержать. — Быстро, я сказал! Мы уже опоздали! — рявкнул Трой, дергая меня за руку и едва ли не волоком потащил за собой, стремглав полетев со всей возможной вампирской скоростью. Я еще успела краем глаза заметить, как няня, подобрав юбку, припустила следом, хотя у нее не было никакой надежды угнаться. Мы действительно опоздали. Не успели мы пробежать и двух кварталов, как в ушах зазвенело, и страшная боль внезапно обрушилась на голову, заставив закричать и упасть на колени. Это было что-то невероятное, неиспытанное прежде, казалось, это невозможно вынести. Рядом корчился схватившийся за голову кузен. Но вот в глазах потемнело, и я погрузилась в беспамятство. Очнулась я, ощущая необычную слабость. Надо мной колыхалось ночное небо, и с трудом повернув чугунную голову, я поняла, что мы уже за городом, рядом няня, мы трясемся в какой-то повозке. Вскоре пришел в себя и Трой. Недолго думая, он перекусил извозчиком, которого, как оказалось, не растерявшись, отыскала догнавшая нас Нэнси, наткнувшись на наши бездыханные тела. Она сообразила сказать не слишком образованному простодушному мужчине, что ее хозяева перепили в гостях, и он участливо помог ей погрузить нас в повозку, после чего направился за город, как ему и было указанно. Остановились на берегу реки. Нужно было выбираться из враждебного города. Поблагодарив за спасение, кузен велел няне вернуться в пансион, собрать вещи и пригнать сюда карету, а сам тем временем рассказал мне о том, что же случилось в Джексонвилле нынче вечером. Совершенно случайным образом, днем в пивной ему удалось подслушать разговор, точно не предназначенный для уха вампира. Ведьмы вместе с охотниками, озабоченные большим количеством жестоких убийств в городе, и предполагая, с какой напастью это связано, решили разом очистить его от кровопийц. Действовать они планировали с наступлением темноты, когда вампиры выбираются из своих домов и убежищ на охоту. С помощью магии они должны были взять город в кольцо, из которого не смог бы выбраться ни один из наших собратьев, постепенно сжимая его и сгоняя оставшихся к центру. Потом они просто собрали бы наши бездыханные тела, чтобы уничтожить разом. А вернее, так и произошло уже, в эту ночь, наверняка, погибло много наших собратьев, и лишь мы чудом избежали той же участи. Конечно, Трой не упустил возможности поворчать, что я не выполнила его наказа и самовольно покинула пансион — останься я в номере, просто отлежалась бы до утра без сознания, прочесать все дома у охотников не хватило бы времени. Но в то же время чувствовалось, что он нам благодарен, ведь послушай я его, он разделил бы участь остальных вампиров этого города. — А кто на тебя напал там, в подворотне? — поинтересовалась я. — Ведь если это были охотники, то почему тебя не убили? — Да нет, Мэри, не охотники, — неожиданно разозлился Трой. — Это твой распрекрасный Марко подло свернул мне шею! В ушах у меня вновь зазвенело и стало трудно дышать, но на этот раз виновата была не магия, а мои внезапно всколыхнувшиеся чувства. — Марко здесь?! — ахнула я, чувствуя, как мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. — Где же он сейчас? Остался в городе? Он же может погибнуть! — запаниковала я. — Да уж, куда там! — продолжал яриться кузен, в темноте ночи его глаза гневно сверкали. — Златовласый ангелочек еще засветло покинул Джексонвилл, бросив подыхать меня и тебя, кстати, тоже. А все потому, что я предупредил его об опасности, которую, между прочим, он и накликал на всех нас! Я целый год разыскивал этого гада, шел по следу, понимая, что рано или поздно случится беда. Так и произошло. Залив город кровью, он собрал сюда наших врагов со всего штата. И вот как он отблагодарил меня за заботу! — заводился Трой все сильнее. — Говорил я тебе, что он вовсе не герой твоего романа! Он — хладнокровный убийца и подлец! Но я почти не слышала его гнусных слов о брате, вернее, не воспринимала их. Волна эмоций буквально обрушилась на меня. Мне казалось, что за год я уже свыклась с мыслью, что мне суждено жить рядом с не самым приятным кузеном, почти не позволяя себе мечтать. И лишь изредка лелеяла в глубине души смутную надежду, что возможно, однажды братья встретятся и Марко узнает, что я жива, и тогда, может быть… Как же я не догадалась, что все это время Трой разыскивал его? Он был здесь, совсем рядом, всего в двух кварталах, и почему сердце у меня не дрогнуло? Как же я не почувствовала его? А теперь он уехал из города и увижу ли я его еще когда-нибудь? — Зачем ты так, Трой! Почему ты ничего не сказал мне?! Почему не позволил увидеть Марко?! — выкрикивала я, забыв о сдержанности, сжимая в отчаянии кулаки и едва не набрасываясь на кузена. — Ты опять все испортил! Как ты мог, ты же знал, как я его ждала, как мечтала о встрече! — Что ты вообще о себе воображаешь? — разъярился с новой силой ненавистный кузен, чуть не слюной брызгая. — Плевать мне на твои глупые детские мечты! Этот зарвавшийся щенок не слишком-то жаждал встречи. Я, видишь ли, мешаю ему наслаждаться вампирской жизнью в полной мере, пытаюсь ограничивать и поучать, морали читаю. А то, что его утехи всех нас приведут к гибели, об этом он и не думает! Видишь, к чему привело наше с ним общение? Меня аж передернуло от таких слов. «А, может быть, Марко, как и я, сбежал от старшего брата-тирана, а тот, разыскав, как и меня тогда, хотел причинить ему вред? Вот младшему брату и пришлось защищаться», — предположила я и почти сразу же поверила в это. — Что ты сделал с Марко? — продолжала я наседать. — Зачем ты наговариваешь на него? Не просто же так он тебе шею свернул, ни за что не поверю. Это ты напал на него первым! И куда он мог теперь податься? Он хотя бы знает, что я жива, что я здесь? Серые глаза Троя больше не пылали, они налились холодной яростью. — Не сомневайся, Мэри, я сказал ему, что ты теперь вампирша и он не получит твоего сердца, что никогда не станешь его игрушкой и орудием мести, что я твой создатель, а ты моя женщина и под моей защитой, а он свое упустил, пока упивался кровавыми оргиями без меры и тормозов. А тебе я еще два года назад приказал выбросить из головы эти глупости о прекрасном принце. Он не принц! Запомни: он маньяк, убийца, каких среди вампиров еще поискать! — под конец, сорвавшись, Трой уже буквально орал. Когда дело касалось меня, я старалась быть сдержанной и терпеливой, понимая, что это обязанность девушки перед старшим братом. Но в этот раз Трой перешел все границы, он вновь полностью разрушил мой мир и мои надежды. Это было выше сил, к тому же речь шла о Марко, и, позабыв приличия и свои страхи, я готова была идти напролом. — Я ненавижу тебя, Трой! Ты столько раз ломал мою жизнь. Как ты посмел сказать такое брату? Я не твоя женщина и никогда не стану ею. Ты лгал ему обо мне и лжешь мне о нем. Марко — веселый и добрый, я знаю. А ты не можешь вечно держать меня силой. Я долго терпела, думала, что привыкла к тебе, но ты просто омерзителен! Это подло и низко, так обращаться со своими родными. Я ухожу, не могу больше видеть тебя. Я найду Марко сама и останусь с ним навсегда! Мне казалось, что Трой сейчас разорвет меня на части. Никогда не видела его в такой безумной ярости, он почти утратил человеческий облик, вокруг него, казалось, даже воздух сгустился и потемнел. Дорого бы я дала, чтобы вернуть свои слова обратно. — Кажется, дорогая кузина, ты забыла условия нашего договора! — прорычал он. Пока я, в шоке от собственной смелости и решительности, пыталась сообразить, о чем говорит этот негодяй и что еще он задумал, чтобы сломить меня, подчинить своей невыносимой воле, в тишине на проселочной дороге, идущей от города, послышался стук копыт и скрип экипажа. Это возвращалась с нашей каретой Нэнси. Не знаю, смогла бы я остановить его, если бы среагировала вовремя, но произошедшее стало для меня полнейшей неожиданностью. Трой подлетел к приближающейся карете и в призрачном, холодном свете луны я увидела, как голова моей няни безжизненно повисла на переломанной шее.