Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 22 из 23 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это было бы слишком великодушно по отношению к тебе, — хмыкнул Тирон. — Не мог я так тебя осчастливить, никак не мог, — и после этих слов он как ни в чем не бывало засвистел веселый мотив какой-то песни, мерно шагая по направлению к Джонсборо по темной дороге. Долгое время после этого случая, он избегал контактов с волчьим сообществом, хотя и ничуть не раскаивался в содеянном. Для меня это стало большим облегчением, так как он не торопился повторить удачный, на его взгляд, опыт, а я и так с трудом отходила от пережитых за те три дня кошмаров. Зато он уверился, что инстинкты у меня все же кое-какие присутствуют, и я была уверена, что следующая попытка извести меня, а его словами — полезный урок для моего развития — не за горами. Глава 8 Мы покинули по-зимнему слякотный и неуютный юг, не задерживаясь в близлежащих городах, что не совсем обычно для Тирона. Наш путь лежал обратно на север. Раньше брат систематически зачищал города один за другим, его целеустремленности можно было только позавидовать. Но на этот раз мы сели в поезд, пересекающий практически полстраны. О цели нашей поездки мне ничего не сообщалось, но я полагала, что причины все же в стычке с оборотнями, возможно, он желал оказаться как можно дальше от Арканзаса. Неужели, Тирон все же опасается чего-то в этой жизни? Рождественский сочельник мы застали под мерный стук колес поезда, упрямо пронзающего непогоду и пыхтящего по обледенелым рельсам. Пассажиров в вагоне оказалось очень мало. Конечно же, все стараются встретить праздник дома с семьями. Для Тирона человеческое Рождество не являлось праздником. Обычный день, который он и проводил по своему обыкновению. Устроившись в купе, он тут же улегся на диван и моментально заснул, а я, несмотря на усталость, еще долго лежала на спине, глядя на пробегающие по потолку и стенам причудливые тени, когда поезд проезжал мимо станций. Мысленно я поздравила Моник и всех Стоунов с Рождеством, хорошо, что открытки им успела отправить заранее. Также пожелала счастья и Чарли, ему я так и не решилась написать. Было ужасно стыдно за брата, да и что я ему могла бы сказать? Пожалуй, лучше всего, если он как можно быстрее забудет меня. Надеюсь, Моник, при необходимости, сможет ему как-то все объяснить. В прошлом году я отмечала этот праздник невероятно весело и шумно, в кругу ее друзей, с забавными подарками и многочисленными поздравлениями, а также танцами под граммофон. Кажется, я тогда выпила немного больше, чем нужно, зато воспоминания до сих пор грели душу. А как тепло проходило Рождество в родительском доме! Это единственный праздник в году, полный незыблемых традиций, которые наверняка все нормальные семьи непременно старались соблюсти. Братья накануне отправлялись в лес за елью, несмотря на тесноту гостиной, в этот день всегда занимавшей главное место в доме. Украшения для нее мы с девочками мастерили заранее из цветной бумаги, разноцветных обрезков ткани, шишек и желудей. Кроме этого, мама давала нам несколько красивых красных яблок и маленькие свечи, которые придавали праздничной красавице таинственное мерцание. К праздничному ужину нас ожидала традиционная индейка и расписные имбирные пряники, а наутро по большому яркому леденцу. Немыслимое изобилие в семье простых рабочих. Нехотя пришлось признать, что этому, наверное, в немалой степени способствовали денежные переводы Тирона. Но вот воспоминания начали путаться, мысли сбиваться, и я, наконец, заснула. Если из Джонсборо зима провожала нас дождями и грязью, желтыми пожухлыми листьями на кустах и деревьях и вечнозелеными пальмами, а также пустыми полями и плантациями, то пригороды Чикаго, штат Иллинойс, встретили голыми деревьями, все вокруг оказалось припорошено свежим снегом, а чистый морозный воздух кружил голову. В мегаполисе мы не задержались, я успела оценить только внушительное и по-своему красивое здание Центрального вокзала, отправляющее поезда по всем направлениям Соединенных Штатов, ведь в прошлый раз, проезжая Чикаго после отъезда от Моник, ослепленная горем, я не обращала ни на что внимание. Тирон взял билеты до Кросби, штат Северная Дакота, как обычно в вагоне второго класса, так что и дальше мы путешествовали вполне комфортно. На удивление, в этот раз брат пребывал в относительно благодушном настроении. Это выражалось в том, что он почти не рычал на меня. Обычно он приходил в купе, чтобы завалиться спать, проводя время или в вагоне-ресторане, потягивая контрабандный виски под видом чая, или находил среди пассажиров любителей покера. А для меня двое суток в поезде от Чикаго по Великой северной железной дороге до Кросби стали долгожданным отдыхом. Никакой охоты, изнурительных тренировок, а также бесконечной домашней работы. Я могла хорошенько выспаться, приобрести еду в пристанционных магазинчиках или у вездесущих мальчишек разносчиков: печеные овощи и сладкий батат, горячую кукурузу и свежие булочки, тыквенный пирог и яблочные пончики в сахареной пудре. С утра, пока брат находился рядом, я читала охотничью книгу, с трудом продираясь сквозь дебри эльфийской мудрости. А когда он уходил, воспользовавшись свободным временем, доставала купленный перед отъездом новый любовный роман Джорджетт Хейер «Черный мотылек», и с упоением погружалась в приключения молодого красавца графа, ставшего благородным разбойником, изредка поглядывая в окно, наблюдая, как меняется природа. По мере продвижения за северо-запад, зима сильнее вступала в свои права, снега становилось все больше, а озера покрылись льдом. На остановке, выйдя купить себе и брату сэндвичи с беконом, я поторопилась заскочить обратно, чтобы согреться горячим чаем после непривычно морозного воздуха. Стекло заиндевело, и сквозь маленькое круглое окошко, которое я отогрела дыханием, стали видны ели, подступающие к железнодорожному полотну. Их пушистые ветви покрывало снежное «одеяло» и выглядело это в сиреневых сумерках очень красиво и почти сказочно. В Кросби мы нашли извозчика и, погрузив багаж, устроились в санях. Серьезный немолодой возница, одетый в объемную меховую куртку, молча кивнул, когда Тирон назвал направление, и мы двинулись в путь. Прежде мне не доводилось кататься в запряженных санях, и вначале это показалось очень интересным. Сытая мохнатая лошадь бодрой рысью бежала по укатанной дороге, легко таща за собой возок. Однако вскоре я начала замерзать. Было непривычно холодно. Резкий порывистый ветер насквозь продувал пальто, руки в перчатках заледенели, а ступни давно уже не чувствовались. Я ужасно сожалела, что не додумалась надеть вторую пару теплых чулок, а поверх свитера теплый жакет. К тому же, мы ничего не ели с самого утра, и от сосущего чувства голода казалось, что мороз пробирает еще сильнее. Дорога превратилась в унылое однообразное мучение. С тоской вспоминался сырой слякотный Юг. Вскоре начало смеркаться, сани свернули с основной пустынной дороги в сторону леса, лошадь замедлила ход, а я оказалась не в силах больше сдерживать крупную дрожь и клацанье зубов. Тирону, которому, кажется, мороз был ни по чем, это надоело, и он грубовато прикрикнул: — Нечего тут трястись! Двигайся давай, и сразу согреешься, заодно и разомнешься. Пока я с трудом соображала, что он от меня хочет, брат без лишних церемоний вытолкнул меня из саней в ближайший сугроб, расхохотавшись над своей «шуткой». Возница обернулся, придержал лошадь, но Тирон дал ему команду следовать дальше. С трудом двигая окоченевшими суставами, увязая в снегу, я попыталась догнать сани, с ужасом осознавая, что надвигается ночь, и если я отстану и заблужусь, то рискую насмерть замерзнуть. Было очень обидно, мороз обжигал лицо, хотелось сжаться в комок и расплакаться, но страх заставил шевелиться изо всех сил. Снега в лесу оказалось меньше, и он почти не налипал на одежду, да и ветер так не чувствовался, поэтому двигаться стало легче. Возок по-прежнему маячил впереди, но расстояние между нами постепенно сокращалось, к тому же, как-то незаметно я действительно согрелась. Через какое-то время впереди между деревьев замелькали огоньки и вскоре мы добрались до небольшого поселения, окруженного со всех сторон лесом. Несмотря на усталость и обиду, снедавшую меня, я не могла не замереть в восторге при виде представшего передо мной зрелища. Если я когда-то и представляла себе деревушку Санты на заснеженном севере далекой волшебной страны, то примерно так я все и видела. Бревенчатые дома, уютно выпускающие облака дыма из труб, почти по крышу утопали в огромных сугробах, которые сверкали снежным блеском в свете, падающем из покрытых инеем окон. Возле некоторых красовались наряженные по-рождественски ели, тут и там виднелись слепленые детьми снеговики. Перекликались лаем деревенские собаки. Картина неведомой мне идиллии и безмятежности. Что могло понадобиться Тирону в таком месте? Просто невозможно представить буйство кровожадных вампиров на фоне этой лесной сказки. Сани остановились на окраине возле сложенного из толстых бревен, проконопаченных мхом, небольшого дома. В отличие от других, его ставни были негостеприимно заперты, а тропинка к двери не расчищена. Тирон выгрузил наши вещи прямо на снег и расплатился с возницей, отпустив его. — Чей это дом? — с трудом переводя дыхание, я остановилась рядом с братом, хмуро разглядывающим сугробы у крыльца. — Мой, — снизошел он до ответа. — Его построил мой отец и тут я родился. Спокойно оставив багаж на улице, Тирон заявил, что сегодня мы поужинаем и переночуем в гостевом доме, а завтра с утра я должна приниматься за наведение порядка. Я вздохнула с нескрываемым облегчением. Все мои усталые и замерзшие конечности мечтали отдохнуть в тепле, и я двинулась вслед за братом, пытаясь осмыслить информацию. Новость оказалась неожиданной и приятной. Не так часто мне доводилось узнать хоть что-то о своей настоящей семье. А если Тирон отсюда родом, значит в этом доме жила моя мама, и могут быть люди, которые ее видели и знали. Несмотря на усталость и голод, эта мысль сильно взволновала и придала сил, заглушив остальные неудобства. Первоначальное впечатление, возникшее при входе в деревню, усилилось ожиданием чего-то особенного, важного для меня, возможно прикосновением к прошлому, неведомому, но желанному. Глава 9
Гостевым домом оказалось длинное деревянное строение, где, помимо кухни и кабака, имелось несколько комнат для путников, желающих переночевать. Хозяин заведения, а следом и двое мужчин-посетителей уважительно приветствовали брата: — Добро пожаловать, Тирон! — хлопнул его по плечу седоусый пожилой мужчина в меховой безрукавке. — Ты приехал одним из первых, поэтому пока у нас тихо, но в ближайшие дни будет не протолкнуться. На меня местные взглянули со слабым любопытством, но вопросов не задавали, а Тирон не соизволил нас представить. Сам он присоединился к ним, заведя разговор. Я тихо устроилась за пустым столом, получив возможность хорошо осмотреться. Помещение оказалось необычным и довольно интересным, на мой взгляд. Ничего подобного прежде мне видеть не доводилось. Столы из толстых потемневших досок и грубо обработанные потолочные балки, лавки из полу брёвен, накрытые волчьими шкурами, и прочая мебель создавали впечатление самобытности и вековой неизменности. Возле входа с обеих сторон — огромные оленьи рога, а может и лосинные, я не очень разбиралась. На стене рядом с камином несколько голов-чучел — кабаньих и медвежьих, очевидно, являющихся своего рода украшениями, придающими кабаку особый охотничий колорит. Сам большой камин, сложенный из необтесанных валунов, украшенный кованой решеткой, отдавал Средневековьем, словно я попала в рыцарский замок, или, скорее, охотничий домик какого-нибудь баронета. О том же напоминала и большая круглая свечная люстра в центре потолка. Над горящими в очаге крупными поленьями была подвешена кабанья туша, нашпигованная чесноком, с которой падали вниз капли жира, заставляя пламя с треском вспыхивать. Того и гляди раздастся из леса зов охотничьего рожка. Раскрасневшаяся полноватая хозяйка в переднике периодически поворачивала вертел, и запах по всему обеденному залу плыл умопомрачительный. Не успела я толком осмотреться, как дверь кабака распахнулась и на пороге показался человек в полушубке, без шапки, с жидкой седой бородкой и очками в тонкой металлической оправе, как у профессора или политика на страницах газет. Быстро оглядевшись, он направился к Тирону: — Мистер Лореттиан! Приветствую. И вопрошаю, пусть и без особой надежды: Вы привезли мне в этот раз хоть один образец?! — Правильно, что не надеешься, — ухмыльнулся брат. — Не в первый раз говорю тебе, господин Мезенцев, я не вожу вампиров на поводке за собой. Я убиваю их на месте. Это монстры, а не подопытные кролики. К тому же, тебе много раз объясняли — сюда кровопийцам ход заказан. Тирон и его приятели засмеялись, а «профессор» смутился и нахмурился. — Как вы не понимаете, насколько это важно для науки! Я мог бы спасти многие души и тела, осталось только испытать мой эликсир. Я полжизни потратил, чтобы собрать все необходимые травы, проанализировать их свойства и действия, экспериментировал, искал! Я мог бы изобрести Лекарство! А вам бы только убить! — горестно воскликнул он и, махнув рукой, скрылся за дверью. На меня, в отличие от скептично настроенных мужчин, слова незнакомца произвели впечатление. О чем он говорил? Неужели это возможно? Изобрести лекарство от вампиризма? Действительно, верилось с трудом. Ведь я знала, что человеку приходится умереть, прежде чем обратиться, это не болезнь, это нечто гораздо хуже, и, к сожалению, на мой взгляд, необратимо. Жаль, конечно. Будь он прав, мне бы не пришлось мучиться, борясь с Тироном и его манией превратить меня в охотника. Вскоре выяснилось, что ночевать в гостевом доме придется мне одной. Не успели нам принести ужин, как в зал вихрем влетела молодая высокая женщина с длинными косами и кинулась Тирону на шею. — Вернулся! Заждалась тебя! Что же ты сюда? — заговорила она низким грудным голосом, преданно заглядывая ему в глаза. — Я тебя с самого Рождества дожидаюсь, соскучилась. У меня и ужин-то куда вкуснее, чем тут, и бутылочка настоящего виски припасена… — … и десерт заждался, — хохотнул один из собеседников Тирона. Раздался общий смех. — Пиннет, топи баню и дожидайся, — поддался общему веселью брат. Давно я не видела его в таком хорошем настроении. Наверное, прибытие туда, где есть место, которое можно назвать домом, даже на этого ледяного человека произвело должный эффект. Девица взвизгнула и счастливо захихикала, а потом довольная удалилась. Пообщавшись еще немного с мужчинами, даже не обернувшись и не сказав мне ни слова, словно забыв о моем существовании, брат вышел из кабака вслед за ней. Сказать по правде, я не слишком огорчилась из-за их ухода. Пусть я и осталась в незнакомом месте, никого не знаю, не представляю, что меня здесь ждет, но в его отсутствии всегда дышалось легче. Хотя бы смогу нормально отдохнуть ночью. Однако без общения и я не осталась. Хозяйка — простая женщина лет пятидесяти, поставив передо мной большую тарелку горячих тушеных бобов с кусками свинины, срезанными с кабаньей туши, подсела рядом с видимым желанием поболтать. Незнакомый человек в небольшой общине не может не вызвать интереса, и ей очень хотелось расспросить меня. Не думаю, что моя история чем-то ее заинтересовала, зато ее ответ на мой вопрос произвел на меня большое впечатление. Оказалось, что это не просто деревня, как мне сперва показалось, хотя и удивила осведомленность местных о вампирах. Я даже не подозревала (а брат, конечно, не удосужился меня просветить), что борьба с нечистью поставлена в Америке так широко и основательно. Я всегда думала, что другие охотники, как и Тирон, взяв на себя обязанность очищения земли от порождений ночи, живут и действуют на свой страх и риск. Оказывается, в этой деревне, спрятанной в лесу и окруженной ведьмовскими заклинаниями, расположилась настоящая охотничья община. И охотятся люди вовсе не на кабанов и лосей. Здесь, за непреодолимой для нечисти стеной, живут и работают семьи доблестных борцов со злом. Здесь растут дети, многие из которых, выбирают путь своих родителей, часто поселяются вдовы и сироты погибших охотников, а так же состарившиеся ветераны, отошедшие от дел в силу возраста или увечий. Все они вносят свой вклад в общее дело. Кузнецам, оружейникам, травникам, а также наставникам работа всегда находится. А летом многие выращивают на продажу пользующиеся большим спросом вербену и волчий аконит. Я никогда прежде не слышала о втором растении, и узнала от разговорчивой женщины, что оно действует на оборотней, как вербена на вампиров, ослабляя и причиняя боль. Это мы с братом специализируемся исключительно на кровопийцах. Остальные охотники не делали особой разницы между хвостатыми и вампирами, и тех и других считая угрозой человеческому роду. Но, что особенно важно, так это живущая в общине старая ведьма, довольно сильная и мудрая. Это благодаря ей деревня имеет магическую защиту, а помимо этого она занимается еще изготовлением вербеновых и аконитовых амулетов и оберегов, а также лечит больных и раненых. Но лучшим лекарем у них считается вот этот чудак, который жаждет получить живого вампира, — мистер Мезенцев. К нему тут снисходительное отношение. Он действительно прекрасно разбирается в травах и хороший врач, хотя помешан на идее исцеления от вампиризма. В любое время по необходимости, в общину наведываются охотники, зная, что тут они всегда могут починить или купить необходимое оружие, боеприпасы, пополнить запасы травы или целебных бальзамов, а порой и просто отдохнуть, или привезти молодую жену или невесту. Если охотник желает поселить семью или сам не в состоянии больше выполнять работу, ему всей общиной помогают выстроить дом, и обеспечивают всем необходимым на первое время. И подобные деревни есть во многих штатах, знают о них лишь посвящённые, но любому нуждающемуся в помощи или припасах там всегда рады. Ежегодно перед новогодним праздником борцы с нечистью традиционно устраивают большой сбор. Конечно, приезжают далеко не все, но, кому удается, стараются не упустить возможности обменяться опытом, поделиться слухами и новостями, помянуть павших, да и просто пообщаться. Вот почему Тирон пересек почти весь континент, чтобы добраться сюда. В этом году сбор пройдет в его родной деревне. Маму мою хозяйка тоже отлично помнила. Она сама как раз только вышла замуж, когда отец Тирона выстроил дом, куда и привел Ивенн. Здесь она прожила с маленьким сыном несколько лет. Все очень сочувствовали ее горю, но после того, как увезла ребенка в Ирландию, сюда она так и не вернулась. А о смерти Ивенн они узнали, когда однажды в поселение приехал повзрослевший Тирон. И снова ни одного слова о моем отце. По крайней мере, в общине его никто никогда не видел. — Мы и не знали, что Ивенн второй раз замуж вышла, Тирон ничего не рассказывал об отчиме. Ну, да это ведь у всех по-разному складывается, да и брат твой с характером, суровый мужчина, сама, наверное, знаешь, — сочувственно проговорила женщина. — А вот ты на маму свою очень похожа, — подтвердила она слова Моник. — Ее здесь все очень любили и уважали. В то время она была нашей целительницей и подобного мастерства мы не видели ни раньше, ни после нее. Невероятный дар. Сытая и разморенная в тепле, переполненная эмоциями и впечатлениями, я почувствовала, как мои веки слипаются и, поблагодарив хозяйку, отправилась спать в одну из гостевых комнат. Даже не успев толком обдумать услышанное, я лишь попыталась представить мою маму, когда она приехала в эту деревню. «Наверное, в этих местах ей тоже понравилось», — с этой мыслью я погрузилась в сон, и снилось мне в ту ночь, кажется что-то хорошее, потому что проснулась я с улыбкой, в кои веки. Глава 10 На следующее утро, едва только рассвело, я двинулась в мамин дом, как я мысленно его теперь называла. Кое-как пробралась к крыльцу и с трудом отворила дверь. В доме оказалось две комнаты: маленькая спальня с деревянной массивной кроватью, и вторая — с небольшим продавленным диваном, которая, судя по всему, служила и кухней, и столовой, и гостиной. Рядом со спальней еще два узких тесных помещения. Одно — что-то вроде санузла с ночной вазой, подвесным умывальником и медным тазом, и второе — кладовая, где хранилось оружие, запасной арсенал Тирона. Первым делом, убедившись, что дымоход не забит, воспользовавшись запасом березовых дров, затопила печку-голландку, чтобы согреть промороженные помещения. Потом, отыскав лопату, расчистила дорожку к дому и принялась за уборку. Похоже, Тирон здесь не был целый год, а то и больше. Повсюду толстый слой пыли и паутина, так что работы мне на целый день хватило. Разумеется, ни водопровода, ни канализации в доме не было и в помине. Отправившись на поиски колодца, я при дневном свете внимательно огляделась вокруг и с удивлением поняла, что мне здесь очень хорошо, как нигде прежде. Все казалось правильным, знакомым и родным, словно я тоже вернулась домой. В свете низкого морозного солнца снег ослепительно сверкал миллионами снежинок, поражая своей яркой белизной. На березе звонко тенькала синичка, где-то раздавалась дробь дятла. Чуть поодаль на рябине негромко переговаривалась стайка снегирей, их ярко-алые грудки выделялись словно спелые наливные яблоки. Дышалось мне удивительно легко, уходить совсем не хотелось, я засмотрелась по сторонам, и только почувствовав, как руки и ноги вновь застыли, вспомнив о времени, поспешила в тепло.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!