Элмар вздохнул: — Господа, я восхищен вашим патриотизмом и вашей решимостью, но я направляюсь в столицу по несколько иному делу… Крайне важному и секретному, если вы понимаете, о чем речь. Сначала я должен это дело завершить, а уж потом с великой радостью к вам присоединюсь. Надеюсь, вам не требуются подробные объяснения, почему я еду один, тайком и в таком виде? Всадники дружным хором заверили его высочество, что за свою тайну он может не беспокоиться. Слышала их чуть ли не половина деревни. — Осмелюсь все же вам посоветовать навестить замок Бакарри хотя бы на денек, — настойчиво повторил рассудительный барон. — Вы сможете узнать много полезного о состоянии дорог, о положении в столице, о последних новостях из-за рубежа… Ну и просто помыться, выспаться и пристойно поужинать. Элмар задумался. След Азиль он потерял еще в Галланте, и теперь оставалось только искать ее в Даэн-Риссе, куда она так стремилась. Где она сейчас находится, Элмар даже не представлял — бедняжка могла до сих пор шагать пешком где-то по дорогам, пробираться лесами, как он, или же воспользоваться попутными телегами. Надо было торопиться, и терять целый день на светские визиты не хотелось. С другой стороны, где еще ему расскажут последние новости и посоветуют, как лучше пробраться в столицу? Да и, в конце концов, гори она ясным пламенем, такая маскировка, так недолго и вшей завести. Не все же варвары такие дремучие консерваторы, разве мало среди них окультуренных, продвинутых… словом, они тоже иногда моются! Принц-бастард коротко кивнул и подобрал поводья. — Едем. — Извини, Гейран, но вот это неправда. — Элмар отставил в сторону полупустой кубок, словно и впрямь собирался затеять драку или бросить вызов, как предполагал всезнающий кузен. — В это я не поверю никогда, как бы ни уважал сказавшего. Хозяин замка Бакарри опустил глаза, как будто чего-то стыдился или сама тема разговора была ему неприятна. — Ты тоже извини, Элмар, но, когда ты увидишь все своими глазами и убедишься в правдивости моих слов, боюсь, будет слишком поздно. — Ты, лично ты, — видел? — начал закипать принц-бастард. Нет, все-таки предусмотрительности кузена следует отдать должное — если бы Элмара не предупредили, он бы сию же минуту и поведал виконту Бакарри об истинном положении дел, совершенно не думая о том, что вражеский шпион может подслушивать под дверью или сам отважный патриот не удержится, поделится радостью с соратниками. Обещания и клятвы — это, конечно, красиво, но принц-бастард лучше чем кто бы то ни было знал, как падает крепость честного слова под воздействием пары кувшинов хорошего вина. — Или тебе кто-то сказал, а ты и поверил? — У меня не было оснований сомневаться. Я пользуюсь надежными источниками информации. — Это просто смешно. — Элмар честно старался не делать глупостей, хотя жажда справедливости так и тянула его за язык. — Если Шеллар разыграл собственное предательство, чтобы втереться в доверие к врагу, он наверняка обставил это достоверно, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Слишком многое поставлено на кон, чтобы рисковать головой из-за случайной утечки информации. С чего бы он стал делать исключение для твоего «источника» и докладывать ему о своих планах? — Мне очень жаль, Элмар, — Гейран поднял глаза и виновато развел руками, — но это правда. Шеллар был там не один. — И агента мистралийской короны он выдал ордену. Это то, что я знаю достоверно и из первых рук. — «Первых рук» там могло быть только две пары: сам Шеллар и тот, кому он якобы докладывал. С кем из них ты общался? — Элмар, не будь смешным. Этот человек знает, кто его выдал, и об этом он сказал мне сам. — Что за человек? Имя, фамилия? — Какой же агент называет свою фамилию направо и налево? — То есть неизвестно кто явился к тебе, назвался на свое усмотрение, насовал тебе фиалок за уши, а ты даже не усомнился в его словах? Кто из нас ведет себя смешно? Виконт опять опустил глаза, продолжая сосредоточенно выкладывать на столе дорожку из хлебных крошек. — Есть масса косвенных подтверждений, но, боюсь, излагать тебе все это бесполезно. Ты найдешь еще массу возражений и все равно не поверишь вопреки здравому смыслу, просто потому, что не хочешь верить. Поэтому давай оставим бесплодный спор. Только ответь мне на один вопрос: ты едешь в столицу не для того, чтобы повидаться с кузеном? — Нет, — ответил Элмар, втайне радуясь, что хоть в этом можно быть честным. — Элвис послал тебя установить связь с подпольем? — Тоже нет. — Первый паладин поколебался, потом все-таки решил не рисковать. — И если тут появятся его люди и станут меня искать — ты не знаешь, куда я поехал. — Ты сбежал? — Гейран удивленно поднял голову. — Но почему? Элмар замялся. Отважный и бестолковый Бакарри до боли напоминал Деимара, так и не ставшего тринадцатым, особенно когда опускал взгляд. Наверное, не зря поговаривали злые языки, будто чувства его матушки к покойному королю были куда глубже, чем подобает добропорядочной подданной, и не зря ее супруг до конца дней сомневался в родословной младшего потомка. Здоровенный темноволосый атлет действительно больше походил на короля и старших принцев, чем на собственного папеньку, — и лицом, и фигурой, и даже движениями. Если бы не серые глаза, сходство было бы еще более подозрительным. Понятное дело, его величество не признавал еще одного бастарда и даже делал вид, будто он вовсе тут ни при чем — ведь речь шла о чести дамы! — но это разительное сходство помимо воли вызывало у Элмара братские чувства и толкало на откровенность. — Сбежал не я, — пересилив себя, все же уклонился от ответа принц-бастард. — Сбежал кое-кто другой. И мне нужно его догнать. — Он здесь проезжал? Может быть, мои люди его видели? — Вряд ли. Я потерял его на границе и теперь должен успеть перехватить в Даэн-Риссе. — Тебе не кажется, что за то время, пока ты пробирался лесами, твой беглец давно добрался до столицы и… сделал все, что ему нужно? Стоит ли так рисковать, если ты все равно его упустил? Оставайся с нами. Когда придет время битвы, каждый меч будет на счету. — Не переживай. — Усмешка получилась натужной и неискренней. — К тому времени я успею съездить и вернуться. Виконт Бакарри тоже усмехнулся. Грустно и, как показалось Элмару, скорбно. — Ты не вернешься. Даже если ты сумеешь добраться до столицы, в городе тебя узнают так же быстро, как наш разъезд на дороге. Варварские тряпки хороши для незнакомых людей, а тебя там каждая собака в лицо знает! Твои подвиги в Даэн-Риссе будут быстры и бесславны: тебя схватят и убьют. Не езди. Останься. Негромкий вежливый стук прервал его страстную речь, и вовремя — Элмару уж показалось, что Гейран вот-вот пустит слезу. — Простите, хозяин… — В комнату, шаркая башмаками и придерживаясь за стену, вошел слепой старик, которого принц-бастард заприметил еще за ужином. Ему даже успели объяснить, что это хороший знакомый хозяина, маг, на котором столь фатально отразилась утрата Силы. — Мы получили новости из столицы. Помните ту девушку, что гостила у вас пару недель назад? Ну ваша столичная знакомая, которая с бродячим цирком потом уехала, Ольгой, кажется, звали?… Все-таки поймали ее, как вы и предупреждали. Как жаль, ох, такая молодая… — Что? — Элмар сам не заметил, как вскочил. — Ольга была здесь? — Была, — признался виконт, как показалось — неохотно. — Я ее точно как тебя уговаривал остаться, но она уперлась, как и ты, — ей, видите ли, позарез надо мужа разыскать, а остальное неважно. И видишь, чем все кончилось? Ну хоть ты будь умнее! Не лезь на рожон! — И ты не мог ее остановить?! — в сердцах выкрикнул Элмар, уже решив, что ночевать он не останется. Не такая уж большая разница, одну девушку спасать или двух, но времени терять нельзя. — Ты здоровенный мужик, у тебя в замке протирает штаны небольшая армия, и ты не мог остановить одну ненормальную девчонку? — Она категорически возражала и грозилась натравить на меня своего ручного тролля, — виновато произнес Гейран. — Как бы это выглядело, если бы я насильно… — Я уезжаю, — перебил его первый паладин. — Сейчас. Спасибо тебе за все, но теперь мне нельзя терять ни минуты. — Элмар… — У меня нет при себе ручных троллей, но останавливать силой меня не менее глупо. Прощай. Хлопнула дверь, и грохот торопливых шагов смешался со скрипом лестницы. Виконт Бакарри беспомощно посмотрел вслед решительному гостю, упал в кресло и горестно запустил пятерню в растрепанные волосы. — Зачем? — простонал он, не глядя на собеседника. — Зачем вы это сделали? Я ведь почти его уговорил! — Вот именно, — наставительно изрек Астуриас, распрямляясь и занимая второе кресло, еще хранившее тепло сбежавшего гостя. — Если бы не я, вы, чего доброго, действительно бы его уговорили. Пусть едет. — Его ведь там убьют, без всяких сомнений убьют, он и суток там не продержится! — Простите, виконт, вы что же, предпочли бы убивать его собственноручно? — Да вы рехнулись? — Бакарри выпрямился в кресле, уставившись на советчика с праведным негодованием. — Зачем? Я не собирался причинять ему какой-либо вред, не говоря уж о том, чтобы убивать! Он мой брат, в конце концов! — Старший, — безжалостно уточнил Астуриас — Признанный. Официально внесенный в список наследников. Знаменитый и любимый в народе. Так кто из вас будет королем, если вы оба доживете до этого великого момента? — Перестаньте! — резко выкрикнул виконт, от полноты чувств стукнув кулаком по столу. — Я знаю Элмара! Он всю жизнь шарахался от трона, как от чумы! Он будет только рад, если кто-то избавит его от этой мороки! Зачем прибегать к грязи и подлости там, где можно договориться по-хорошему? — Говорите, будто знаете, — с отеческим укором произнес мастер-вор, — а сами даже не в курсе… Ваш брат не уступит вам корону, даже если захочет, потому что связан клятвой. Если с Шелларом что-то случится, Элмар должен занять его место, взять в жены его вдову и вырастить его детей. Он дал слово. Полагаете, он нарушит клятву из симпатии к вам или нежелания создавать себе хлопоты? — Дерьмо… — тоскливо прорычал претендент на престол и замер, облокотившись о столешницу и спрятав в ладонях лицо. Одноглазый Астуриас пожал плечами. — Так добывается власть, — спокойно-деловитым тоном изрек он. — Да, дерьмо присутствует, без него в наше время никак. Да и в прежние времена к трону частенько поднимались по трупам. Политика всегда была делом грязным. — Если я вас правильно понял, — глухо донеслось из-за стиснутых пальцев, — моей следующей ступенью к трону будет новорожденный младенец? — Это как раз лишнее, здесь можно обойтись правильно организованной пропагандой и нужным толкованием законов. Но вам предстоит множество других трудных решений. Таково бремя власти, и вы должны быть к этому готовы. Стране нужен король. Не предатель и не сын предателя. Не бестолковый варвар и не вздорная баба. Нужен сильный лидер, умный, отважный и не боящийся трудностей. Вы утверждали, что готовы на все, но первое же серьезное препятствие чуть не заставило вас пойти на попятный. Виконт Бакарри, вы хотите спасти это королевство и править им или нет? Виконт резко выпрямился и ударил по столу ладонью: — Хочу! Голос его звучал уверенно и решительно, но где-то в самой глубине серых глаз затаилось сомнение. Неделя, проведенная у тех памятных развалин, оказалась не столь скучной, как предыдущая луна, но уже к четвертому дню Кантор был готов разделить любую авантюру Мафея, лишь бы хоть как-то развлечься. Обещанные пятна к вечеру все же появились, несказанно обрадовав и путешественников, и мэтрессу Морриган, которая, услышав о болезни дорогого ее сердцу товарища, вцепилась в посланца хуже клеща и не отцепилась, пока не увидела все своими глазами. Кантор уже обрадовался было возможности хоть немного разнообразить круг общения, но мэтр категорически потребовал, чтобы дорогая подруга занималась своими делами, вместо того чтобы предаваться бесполезному кудахтанью, вводить его в неловкость своими сочувствиями и созерцать его физиономию в столь непристойном пятнистом виде. На следующий день свалился Жак. Видимо, тоже успел покормить местных паразитов в пригородном клоповнике. Этот как раз не возражал бы, если б над ним кто-то покудахтал и посочувствовал, но ждать подобного обращения от Морриган было по меньшей мере глупо. Поначалу мэтресса немного позлорадствовала, затем обнаружила, что метаться между двумя одинаково несчастными больными, постоянно переключаясь с сочувствий на издевки, утомительно для душевного равновесия. К тому же так недолго сбиться и перепутать, кому чего, что чревато конфузом и сильной неловкостью. Поэтому она все-таки вняла увещеваниям друга и убралась домой, наведываясь только по вечерам, чтобы справиться о его самочувствии, убедиться, что все в порядке, и взять на себя одну смену ночного дежурства. Последнее оказалось более чем кстати, потому что время ночного сна было для Кантора ценно не как возможность выспаться, а как средство пообщаться для дела и для души. Дел в эти дни свалилось предостаточно — папа все еще добирался до своих какими-то дикими тропами, и каждую ночь его приходилось провожать то к Шеллару, то к Амарго, то к дядюшке Дэну, после чего все эти конспираторы Кантора вежливо спроваживали. Элмар который день плутал в Вийонском лесу — демоны понесли его напрямик, хотел путь сократить и ненужного внимания избежать, а в результате огромного крюка дал и разбойников в тех местах проредил весьма заметно. По его просьбе Кантор пытался разыскать в лабиринтах снов Азиль, но, как и предполагал, напрасно. Искать сны нимфы было столь же бесполезно, как и сны магов. Зато уж с Ольгой наобщался вдоволь. История о том, как обдолбанный демон ее сначала чуть не трахнул, а потом чуть не уронил, выбила Кантора из равновесия на несколько дней. Он закатил скандал Шеллару, требуя немедленно что-то сделать или хотя бы дать ответ, до каких пор это издевательство будет продолжаться, затем разругался с папой, который пытался его утихомирить, а потом еще изловил мудрого дядюшку и долго домогался от него каких-нибудь полезных советов. Дядюшка оказался действительно мудр и на советы не поскупился. Правда, все они сводились к методикам сосредоточения, тренировки самообладания и восстановления душевного равновесия в стрессовых ситуациях. Кантор сначала обиделся, но через несколько дней спохватился и о дядюшкиных советах задумался. Когда однажды вечером обнаружил, что в речи невинной девушки Ллит почти половина слов сменилась на матерные и она этого даже не замечает. Что противно, этот прискорбный факт не ускользнул и от внимания больного мэтра. Мэтр ничего не сказал, но посмотрел так, что Кантор чуть язык себе не откусил. Примерно на третий или четвертый день вернулся в свою лавку Виктор и, услышав о нежданной задержке в пути, снабдил их какими-то лекарствами, которые хоть и не особо ускорили выздоровление, все же немного облегчили состояние больных. Он даже приглашал всех перебраться на время к нему, уверяя, что места хватит, а если кому не хватит, так есть еще гараж, но Кантор отказался наотрез. На сизые лишаи он за эти дни уже насмотрелся и вовсе не считал, что без них его физиономия выглядит недостаточно впечатляюще. Самого Кантора нежданная хворь обошла стороной, ко всеобщей радости, — неизвестно, чего бы наворотил Мафей, останься он здесь за главного. Исправлять этот недосмотр судьбы и собирать заразных блох в пригороде Оазиса кабальеро не имел никакого желания. Но как и все на свете, эта неделя закончилась. Сначала выполз из-под трех одеял мрачный и сердитый волшебник. Первым делом он устроил помывку и постирушку, затем впервые за время болезни нормально поел, но почему-то обед ничуть не исправил его скверного настроения. Наверное, надо было зеркало от него спрятать, что ли. После ужина почтенный мэтр подробно расписал, кто чего сделал не так за эти дни и как следовало сделать все упомянутое правильно, и так достал всех своими поучениями, что Мафей под первым же благовидным предлогом сбежал, а Кантор, воспользовавшись его отсутствием, чуть ли не напрямик сообщил мэтру, что еще одна такая проповедь — и мальчишка его раскусит. Днем позже оклемался и Жак. Правда, он был бы не прочь полежать еще денек-другой, но суровый герой чуть ли не силком стянул с него одеяла и заставил встать, привести себя в порядок и готовиться к завтрашнему отъезду. Они и так целую неделю потеряли, ждать, пока Жак наваляется вдоволь, — непозволительная роскошь.