— Мамочка, пожалуйста, подыши и постарайся успокоиться… Но мать продолжала безудержно рыдать, и я ничем не могла ей помочь, потому что находилась далеко, в своей квартире в Нью-Йорке. Их с Рэнди семейная жизнь текла без изменений, но в последние месяцы была далеко не безоблачной. Конечно, Рэнди никогда не выказывал по отношению к матери такого пренебрежительного отношения, как к Элеку, но характер у него был непредсказуемый, с сильными перепадами настроения, и жить с ним было нелегко. На самом деле, мать потеряла свою настоящую вторую половинку, свою родственную душу, когда много лет назад умер мой отец. За Рэнди она вышла замуж скорее по расчету, ради спокойствия и стабильности. Он занимался перепродажей подержанных автомобилей и даже при своем скромном доходе хорошо заботился о нас. Мама никогда не работала и не относилась к тому типу женщин, которые способны выжить в одиночку. Рэнди был первым мужчиной, который появился в ее жизни после смерти отца. У меня всегда складывалось впечатление, что он был в гораздо большей степени влюблен в мать, чем она в него. И все же, потеря нынешнего мужа непременно перевернет ее жизнь с ног на голову. Я жила от нее далеко, и этот мужчина был для нее целым миром, не говоря уже о том, что это был второй супруг, который скончался преждевременно. Я не представляла, как она сможет с этим справиться. Меня начала бить нервная дрожь. — О, боже. — Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Мне так жаль. Мне безумно жаль, мама. — Он умер еще до того, как мы доехали до госпиталя. Я вскочила и немедленно вытащила свой маленький чемоданчик из кладовки. — Послушай, я сейчас постараюсь узнать, где можно взять напрокат машину, хотя сейчас уже ночь. Постараюсь быть у тебя к утру. Будь на связи и сообщи мне, когда доберешься домой. С тобой рядом кто-нибудь есть? Она всхлипнула. — Грег и Клара. Услышав это, я слегка успокоилась — Грег был одним из старинных друзей Рэнди, который по стечению обстоятельств переехал вместе с женой в пригород Бостона пару лет назад, получив новое назначение по работе. Когда я, наконец, нашла открытый пункт аренды автомобилей и выехала на шоссе, было уже пять утра. Все четыре часа езды до Бостона из моей головы не выходили печальные мысли о том, какие последствия для матери будет иметь смерть Рэнди. Неужели мне придется уйти с работы здесь, в Нью-Йорке, и переехать в Бостон ради ее благополучия? Ей придется впервые в жизни пойти работать, чтобы прокормить себя. Как часто мне придется брать отгулы, чтобы помогать ей? А потом у меня внезапно возникла ужасная мысль. Элек. О, боже, Элек. Знает ли он уже, что Рэнди ушел из жизни? Приедет ли в Бостон на похороны отца? Неужели мне придется с ним встретиться? В панике я еще крепче ухватилась за руль одной рукой, а второй начала переключать радио со станции на станцию в поисках музыки, которая бы заглушила панические мысли в моей голове. Даже спустя семь лет после нашей разлуки и несмотря на помолвку, пусть и неудавшуюся, с другим мужчиной, мой сводный брат оставался единственным, кому действительно принадлежало мое сердце. А сейчас мое сердце болело за него вдвойне, потому что не только моя мать потеряла мужа, но и Элек лишился отца. Рэнди был слишком молод, чтобы умереть. Конечно, их отношения с Элеком были просто ужасны, но мысль о том, что они уже никогда не будут иметь возможность их исправить, погрузила меня в невыразимую печаль. Ни один человек на свете не вызывал у меня такую бурю эмоций, как Элек. Даже когда я уехала от мамы и Рэнди, мое отношение к нему не изменилось. Через два года после окончания местного муниципального колледжа в Бостоне я поступила в колледж неподалеку от Манхэттена, который и закончила, получив диплом магистра гуманитарных наук. Мне удалось устроиться на административную должность в одно небольшое агентство. Последние три года я жила в Нью-Йорке и там же встретила Тима. Мы прожили вместе два года. Тим занимался продажей программного обеспечения и часто ездил в командировки. Мы жили в одной квартире до того момента, как ему предложили должность торгового представителя в Европе. Он ответил согласием, не посоветовавшись со мной, а когда я отказалась с ним ехать, нам пришлось расстаться. Необходимость переезда заставила меня принять трудное решение, к которому я, скорее всего, так или иначе бы пришла. Тим был хорошим парнем, но я не испытывала к нему всепоглощающей страсти, о которой мечтала. Даже в самом начале отношений меня не захлестывал адреналин и не охватывал такой трепет, как в присутствии Элека. Когда я приняла предложение Тима, я надеялась, что мои чувства изменятся и я смогу полюбить его так, как он это заслуживал. Но этого, к сожалению, не случилось. До Тима у меня были еще два бойфренда, и с ними была точно такая же ситуация. Я каждый раз оценивала свои чувства, вспоминая свою безумную тягу к Элеку. Хотя я и знала, что Элек навсегда ушел из моей жизни, я ничего не могла с собой поделать и постоянно сравнивала с ним всех мужчин, как в сексуальном, так и в интеллектуальном плане. Несмотря на то что внешне это, может быть, не особенно проявлялось, Элек все же был весьма умным и глубоким человеком. Его личность была многогранна, о чем красноречиво говорила та повесть о Лаки и мальчике, которую он когда-то дал мне прочитать. Я очень многого не успела о нем узнать за недолгое время нашего знакомства. Но я всей душой хотела найти кого-то похожего на него. То время, которое мне довелось провести с Элеком, научило меня, помимо всего остального, тому, что и сексуальное влечение, и ощущение полноты жизни, и эмоциональная близость для меня одинаково важны. Мои предыдущие парни были весьма милыми, но вполне посредственными людьми. Как ни печально это звучит, но я предпочитаю быть одной, чем дарить себя кому-то, если между нами не вспыхивают искры. Я надеялась, что когда-нибудь встречу человека, с которым у нас будет столь же сильное взаимное притяжение, как и с Элеком. Когда появился дорожный плакат Добро пожаловать в Массачусетс, меня охватило страшное волнение. Я представления не имела, что меня ждет в ближайшие несколько дней. Придется помогать матери с приготовлениями к похоронам, и это, разумеется, вызовет воспоминания о том страшном времени, когда мы занимались тем же, готовясь хоронить отца. Когда я въехала на подъездную дорожку нашего дома, то содрогнулась, увидев припаркованный слева «Ниссан» Рэнди. Я открыла дверь своим ключом и увидела мать, которая сидела на темной кухне, уставившись невидящими глазами в чашку с чаем. Она даже не заметила, как я вошла. — Мама? Мать подняла на меня красные опухшие глаза. Я подбежала к ней и обняла. Немытая посуда, оставшаяся от вчерашнего ужина с Рэнди, все еще лежала в раковине, напоминая о том, каким внезапным и неожиданным ударом была его кончина, а еще о том, как мгновенно может измениться жизнь. — Я уже здесь, с тобой. Я здесь. Просто скажи мне, что надо делать. Я помогу тебе пережить все это. Все будет в порядке. Она заговорила, снова опустив глаза. — Он просто проснулся среди ночи, жалуясь на боль в сердце, а потом потерял сознание, еще до приезда «Скорой помощи». Я погладила ее по спине. — Мне так жаль… — Спасибо, что приехала, Грета. — А… а где он сейчас? — Его забрали в похоронное бюро. Клара всем этим занимается. Они с Грегом такие замечательные. Я бы не смогла с этим справиться… еще раз. Я крепко обняла ее. — Я знаю. В ту ночь я легла рядом с матерью, чтобы ей не было одиноко. Это было жуткое и странное ощущение — я лежала на том самом месте, где вчера спал Рэнди, а теперь его уже нет на свете. * * * Следующий день вспоминается как в тумане: какие-то люди, снующие с кастрюлями и цветами, Виктория, заскочившая выразить соболезнование. Мы с ней несколько отдалились друг от друга, когда я уехала, но во время моих визитов домой мы всегда встречались, хотя бы просто для того, чтобы попить вместе кофейку. Поэтому, когда мама пошла вздремнуть, мы с Викторией отправились в «Данкин Донатс» на углу. Это был словно небольшой фрагмент нормальной жизни в каком-то сюрреалистическом мире. — Как долго ты можешь отсутствовать на работе? — спросила она. — Я им позвонила только утром. Мне дали отгул на сегодня и отпуск до конца недели в связи со смертью члена семьи. Я могу забрать маму с собой в Нью-Йорк, пока она не придет в себя. — А Элеку кто-нибудь сообщил? От одного лишь упоминания этого имени у меня начались спазмы в животе. — Грег и Клара занимаются обзваниванием всех. Уверена, они его не забыли. Между ним и Рэнди были холодные отношения из-за матери, поэтому я даже не уверена, что он приедет. — А что ты будешь делать, если он все-таки приедет? Я нервно впилась зубами в пончик с ванильным кремом. — А что я могу поделать? Виктория знала о моей ночи, проведенной с Элеком. Кое-какими подробностями я с ней поделилась, но в целом ничего особенного не рассказывала. Это был слишком интимный опыт, которым мне не хотелось ни с кем делиться, и я просто не желала обесценивать то, что он значил для меня. И пусть это была наша единственная ночь, все то, что тогда произошло между нами, меня во многом сформировало и задало планку моим дальнейшим ожиданиям от жизни. Виктория отпила из своей чашки кофе-гляссе. — Ну, в таком случае, как говорится, поживем — увидим. — Для меня сейчас важнее всего мать. Я не собираюсь лишаться сна, гадая, появится Элек или нет. На самом деле, я могла думать только о нем. В тот вечер Грег и Клара пригласили нас с матерью на ужин. После того как я сказала им, что большую часть времени она сидит в своей комнате и плачет, а какие-то незнакомые люди приносят ей еду, они настояли на том, чтобы я постаралась вытащить ее из дома. Во время ужина мама вела себя очень тихо и едва прикоснулась к цыпленку и булочкам. Но зато она выпила изрядное количество красного вина «Зинфандель». Похороны и поминки были назначены на послезавтра. От этой мысли у меня сосало под ложечкой, и с каждой секундой это неприятное ощущение лишь усиливалось. Я не могла больше оставаться в неведении. В конце концов, я не выдержала и спросила: — А вы позвонили Элеку? — Я сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле в ожидании ответа Клары. — Конечно. Говорила с ним сегодня. Он был в каком-то подавленном настроении, и было непонятно, приедет он или нет. Новость о том, что она с ним общалась, заставила мое сердце забиться еще сильнее. — Где он сейчас? — По-прежнему живет в Калифорнии с Пилар.