Она закинула ногу на ногу и откусила булочку. — У него всегда был такой сложный характер? Я имею в виду, в юности? — Если судить по его поведению в то короткое время, что я общалась с ним, то, скорее, да. Один из показателей — стремление писать книги. Она откинула голову назад и с изумлением переспросила: — Он что, писал… книги? Она этого не знала? — О… м-м-м… да он делал это ради развлечения. Наверное, не стоило об этом упоминать. В общем, это не важно. — Обалдеть! Надо спросить его об этом. Как такое возможно, что я ничего не знаю о том, что он любил писать? А о чем были эти книги? Как могло такое получиться, что он не рассказал ей о том, что было для него так важно? Я начала слегка паниковать. — Да так, какие-то рассказы… Не говори ему, что я проболталась об этом. — Я потрясла головой, пытаясь придумать, как перевести разговор на другую тему. — Не надо было мне об этом говорить. — Действительно, не надо, — раздался ледяной голос Элека. Мы обе повернулись и увидели, что он стоит позади нас. Вот черт! Одного его холодного взгляда, брошенного в мою сторону исподлобья, было достаточно, чтобы понять — я совершила огромную ошибку. Но исправлять что-либо было поздно. В тот момент только он сам мог спасти ситуацию. Челси похлопала по дивану рядом с собой. — Иди сюда, милый. Почему ты не рассказывал мне, что когда-то пробовал писать? Это же так круто. — Что в этом такого особенного? Просто увлечение, которое у меня было в подростковом возрасте. Никакое это не увлечение, а настоящая страсть. Почему же ты теперь ничего не пишешь? — Поверить не могу, что ты скрыл это от меня, — с намеком на обиду произнесла Челси. Он раздраженно отмахнулся. — Что ж, теперь ты в курсе. Я все ждала, когда Элек посмотрит на меня, чтобы хотя бы взглядом показать ему, как я сожалею о своей ошибке, но он не дал мне такой возможности. Тут в комнату вошла Клара. — Элек, тебе что-нибудь принести? — Какой-нибудь напиток покрепче. — Понятно, будет сделано. Она вскоре вернулась с тремя стаканами, наполненными какой-то жидкостью янтарного цвета. Элек тотчас же опрокинул две порции подряд. Челси прошептала мне на ухо. — Вот видишь? Обещай, что будешь за ним присматривать ради меня. Хорошо? Элек с грохотом опустил последний стакан на поднос, прикончив и его содержимое тоже. — Вот только не надо за мной присматривать, — рявкнул он. — Ты же знаешь, как я переживаю, что приходится оставлять тебя здесь одного. — Не стоит переживать. Все со мной будет в порядке. Я буду дома еще до того, как ты проснешься в воскресенье утром. Значит, он снова исчезнет из моей жизни и даже не собирается попрощаться. Челси положила голову ему на плечо. Элек успел к этому времени переодеться в джинсы, и я только сейчас заметила, что он был босиком. У меня в голове тут же мелькнуло воспоминание о той самой ночи, когда он в первый раз открыл мне свое сердце — тогда я заметила, какие красивые у него ступни. Я тут же постаралась выкинуть эту мысль из головы и отвернулась, потому что, когда Челси просила меня за ним присмотреть, вряд ли она имела в виду, что я буду пожирать взглядом ее возлюбленного. В гостиную вошла моя мать. — Дорогая, думаю, мне надо ехать домой, чтобы отдохнуть перед завтрашним испытанием. — Хорошо, сейчас поедем. — Мне было тяжело оторваться от этого дивана. Челси тоже поднялась. — Грета, мы с тобой больше не увидимся. Выразить не могу, как приятно было с тобой познакомиться. Надеюсь, мы встретимся снова. — Взаимно, — солгала я. Обнимая ее, я смотрела через ее плечо на Элека и беззвучно произнесла одними губами: «Прости», в надежде заслужить его прощение за то, что выболтала его секрет о литературных экспериментах. Он смотрел на меня пустым, ничего не выражающим взглядом. Честно говоря, я не могла понять, почему он никогда не говорил Челси о своем юношеском увлечении, но теперь это не имело никакого значения. Я снова нарушила границы в наших отношениях. Что бы ни происходило между нами в комнате для отдыха в похоронном бюро, мне в его жизни больше не было места. В тот момент я поклялась себе на следующий день держаться от него подальше, если только он сам не будет искать встречи. Я ему не нужна. Он принадлежит ей. Челси обняла мою мать. — Сара, пожалуйста, еще раз примите мои самые искренние соболезнования. Я так сожалею, что завтра придется ехать в Калифорнию на свадьбу сестры. — Спасибо вам, — произнесла мама. Было видно, что она смертельно устала. Челси прошептала мне на ухо: — Спасибо за то, что дала мне выговориться, и прости, что нагрузила тебя всякими глупостями. — Пустяки. Обращайся. И тебе спасибо, что так больно меня ранила. В какой-нибудь другой жизни эта девочка могла бы стать моей лучшей подругой. Можно было не сомневаться, что она — тот самый человек, которого вы можете вызвать в любое время дня и ночи и поплакаться в жилетку. Она была такой милой, и я почувствовала себя последней дрянью из-за того, что испытала облегчение, услышав, что завтра утром она улетает домой. Теперь основной проблемой будет как-то пережить следующие двадцать четыре часа. А потом Элек тоже сядет на самолет и снова навсегда исчезнет из моей жизни. Так ведь? Но все сложилось вовсе не так, как я предполагала. Глава 14 Мое настроение оставалось мрачным, а вот погода стояла восхитительная. Птички щебетали, солнце сияло, к тому же мне удалось выспаться. Но я помнила, что это не обычное прекрасное весеннее утро в Бостоне. Сегодня моей матери предстоит хоронить мужа второй раз в своей жизни, а Элеку — хоронить отца. До того как прошлым вечером Челси сообщила мне, что собирается уехать, я и не представляла, насколько сильно меня раздражало ее присутствие. И, несмотря на то, что мне сегодня предстояло удовольствие лицезреть Элека, сегодняшний день все же казался намного менее ужасным, чем вчерашний. Когда я вошла в комнату матери, она сидела на постели, держа в руках свою свадебную фотографию с Рэнди. На церемонию в здании мэрии она надела простой белый костюм. Тогда они казались действительно счастливыми. — У него было много тараканов в голове, но он меня любил, — сказала она. — Это единственное, в чем я уверена, говоря о нем. Я обняла ее за плечи и забрала фотографию из ее рук. — Я помню этот день, как будто это было вчера. — Наш брак… Для него это была возможность начать новую жизнь, но он так и не сумел забыть проблемы, которые мучили его в прошлом, или отрешиться от вызванной ими ненависти. Рэнди никогда не был со мной откровенным об этом периоде своей жизни, а я никогда не настаивала на том, чтобы он со мной делился. Как же это знакомо. Она немного помолчала, потом продолжила: