Сделав глоточек водки, я спросила: — Наш почетный гость уже пожаловала? — Нет, Хетти еще не появлялась, — ответила мне Дженнифер. Так как виновница торжества еще не пришла, я извинилась и удалилась в туалет, где снова схватилась за книгу. И, пожалуйста, не осуждайте меня за это. * * * Я все же считаю чудом, что не наделал глупостей в ту ночь. Грета в конце концов послала мне сообщение, что не может заснуть. Я тут же ответил, и мы проговорили до четырех утра, пока она, наконец, не заснула. Я так и не сбросил звонок, прислушиваясь к ее дыханию во сне. Поездка домой на следующее утро была откровенно мучительной. Напряженность, витавшая в воздухе, была столь ощутима, что, казалось, ее можно резать бензопилой. Грета должна была отвезти меня в аэропорт. Сначала мы заехали в дом ее матери. Находиться в доме, где началась наша история, оказалось труднее, чем я мог представить. Грета угостила меня домашним мороженым. Я испытал ностальгию, когда ел с ней из одной миски. По какой-то причине из всего нашего совместного приключения именно этот момент больше всего разбередил мою душу, тем более что близился час прощания. * * * Мне пришлось опустить книгу, когда в туалет вошла Хетти. Наверно, вид у меня был довольно растерянный. — Ах, вот ты где. А мы все тебя ищем! — Ой, я просто потеряла счет времени. Тебя еще не было, поэтому я пошла сюда немного освежиться, ведь вечеринка еще не началась. — Я обняла ее. — С днем рождения, дорогая. — Спасибо. Ты что это читаешь? — Да так. — Я засмеялась и небрежно махнула рукой. Ты же знаешь, как это бывает — начинаешь читать книжку и не можешь остановиться. — Неужели что-то пикантное? Я замялась. — Да нет. — Ну да ладно. Пойдем! Почти все уже в сборе. Я прошла вслед за ней в клуб и тут же побежала к бару за еще одной порцией водки с содовой. Поклявшись себе не прикасаться к книге по крайней мере час, я вошла в комнату, где увидела множество лиц, но о чем беседовали гости, я не слышала. Их губы двигались, но мой мозг неспособен был обработать информацию, потому что был полностью поглощен мыслями об Элеке. Я выполнила обещание, данное самой себе, но не успел пройти час, как я снова прошмыгнула в туалет. Мои друзья, возможно, подумали, что я шастаю туда, чтобы нюхнуть дорожку кокаина, но мне позарез надо было дочитать книгу, тем более до финала оставалось совсем немного. Тогда я смогу предаваться веселью на вечеринке, не отвлекаясь ни на что другое. Я глубоко вздохнула и принялась читать дальше. * * * Грета не смотрела мне в глаза на протяжении всего пути в аэропорт. После всех чудесных моментов нашего общения в последние дни она даже не удостоила меня взглядом. Вот к чему все это привело, и я не смел осуждать ее. Мое сердце буквально разрывалось, и я не знал, что ей сказать. На протяжении последних двадцати четырех часов мы с ней словно совершили путешествие из преисподней в рай и обратно, а теперь я расстаюсь с ней… снова. Когда мы вышли из машины, дул сильный ветер. Это было похоже на сцену из кинофильма. Так обычно бывает в сценах расставания, когда играет печальная музыка. Оглушительный рев взлетающих самолетов не давал мне высказать все, что я хотел. Да и что можно сказать человеку, которого ты покидаешь уже второй раз? Она молчала и смотрела куда угодно, только не на меня. В конце концов, я не выдержал и сказал: — Посмотри на меня. Грета затрясла головой и по щекам ее покатились слезы. Теперь я мог сказать с полной уверенностью — я самая отпетая мразь на свете. На моих глазах тоже навернулись слезы, ведь я не мог избавить ее от боли, которую она испытывала, потому что не имел права сделать единственное, что исцелило бы ее: остаться с ней. Она махнула рукой. — А теперь иди. Пожалуйста. Можешь посылать мне сообщения, если хочешь. Просто… не могу затягивать прощание… только не с тобой. Она была права. Если счастливый конец невозможен, зачем продлевать агонию? — Хорошо. Я вздрогнул, когда она потянулась ко мне и быстро поцеловала в щеку. Не успел я осознать это, как она бросилась к машине и захлопнула дверцу. Ее влажный поцелуй все еще жег мою щеку, когда я, словно во сне, входил в здание аэропорта. Я захотел взглянуть на нее еще разок и обернулся. Это была большая ошибка. Через окно машины я видел, что она сидит, опустив голову на руль. Я развернулся, подбежал к машине и постучал в окно. Она отказывалась поднимать голову и завела мотор, а я принялся стучать еще сильнее. Наконец она повернулась ко мне и вышла из машины, вытирая слезы. Не успел я опомниться, как мои губы прижались к ее губам. В этот момент я думал сердцем. Я не раскрыл губы, потому что убедил себя, что поцелуй останется невинным, пока я не могу попробовать ее на вкус. Это был жестокий, отчаянный поцелуй, и я даже сам не понимал, что все это значит. Я чувствовал себя сбитым с толку и опустошенным. Она оторвалась от меня. — Убирайся отсюда. Ты опоздаешь на рейс. Я все еще держал ее лицо в свои руках. — Я никогда не мог простить себе, что причинил тебе боль в первый раз, но заставлять тебя страдать дважды… Поверь, это последнее, чего бы я хотел в своей жизни. — Зачем ты сейчас вернулся? — Я обернулся и увидел, что ты плачешь. Я чувствовал бы себя полным мерзавцем, если бы расстался с тобой таким образом. — Ну, тебя никто не заставлял на это смотреть. Тебе надо было просто уйти, потому что таким образом ты сделал все еще хуже. — Я не хотел, чтобы ты осталась в моей памяти плачущей. — Если ты действительно любишь Челси, тебе не следовало целовать меня. — Да, я ее люблю, — выкрикнул я в попытке защититься и поднял глаза к небу, чтобы хоть секунду подумать. Как я могу объяснить ей те чувства, которые испытал, когда мы танцевали в ночном клубе вчера вечером? — Хочешь знать правду? Я и тебя люблю, мать твою! Просто я не осознавал, насколько сильно это чувство, пока не увидел тебя снова. — Значит, ты любишь нас обеих? Это уже раздвоение личности, Элек. — Ты всегда говорила, что хочешь, чтобы я был с тобой честным. Вот я честно тебе признался. Прости, если правда оказалась неоднозначной. — Преимущество Челси в том, что она с тобой живет. Ты очень скоро забудешь обо мне. Это все упростит для тебя. — Я обошла машину, чтобы снова сесть за руль. — Грета… не покидай меня так… — Это ты меня покидаешь. Она отъехала, оставив меня на обочине, что было справедливо, ведь я невольно причинил ей боль во второй раз. У меня было желание прыгнуть в такси и догнать ее. Но я сел на самолет, следующий в Калифорнию, потому что хотя бы раз в жизни я должен был поступить правильно.