— Ты хорошо подкрасилась, — а когда мы вошли в лифт, добавил: — Мне нравится такая прическа. — Неужели? — Конечно. Твои волосы были точно так же уложены, когда я увидел тебя в первый раз. — Удивительно, что ты это помнишь. Я не забыл ни одной детали. Ни одной. Мы начали вспоминать, как я издевался над ней, и в какой-то момент она сказала: — Ты не был таким уж злодеем, каким хотел мне казаться. — Ну, а ты оказалась вовсе не такой наивной, как я предполагал. Мой тон не скрывал, на что я намекаю. Мы посмотрели друг на друга с молчаливым пониманием, что разговор надо заканчивать, не развивая эту тему. Я думал, что обстановка разрядится, как только мы попадем в безумную атмосферу ночного клуба, но меня ждали другие испытания. * * * Мы танцевали до упаду. Эта часть вечера понравилась мне больше всего. Мощные басы музыки гулко отзывались в моем теле. Вокруг нас танцевали прильнувшие друг к другу мужчины и женщины, но мы с Гретой старались держаться на расстоянии. Иначе было нельзя. В какой-то момент я отлучился в туалет, и, пробираясь обратно под лучами разноцветных вспышек, заметил, что почти вплотную к Грете танцует какой-то парень и шепчет ей что-то на ухо. Когда я вернулся, моя совесть отступила под давлением спонтанной первобытной реакции. Я обвил рукой ее тоненькую талию и рывком прижал к себе. Она не сопротивлялась. Моя рука все еще решительно лежала на ее талии, когда она на меня посмотрела. Я взглядом предостерег ее. В тот момент мы снова стали Элеком и Гретой, какими были семь лет назад. Меня переполняла ревность, и я всем своим видом это демонстрировал. Учитывая, что у меня сейчас были серьезные отношения с другой девушкой, с моей стороны было несправедливо ожидать от Греты, что она будет соблюдать правила, которые я сам не соблюдал, но она испытывала такие сильные чувства ко мне, что мне это сошло с рук. Мы молчали, и, в конце концов, мне удалось подавить в себе инстинкты пещерного человека. Я отпустил ее, и мы снова растворились в музыке. Все изменилось, когда заиграла медленная музыка. Люди рассеялись в поисках партнера, некоторые покинули танцпол. Каким-то непостижимым образом казалось, что мы на площадке одни. Грета явно запаниковала и попыталась было уйти. Я не мог осуждать ее, но эта ночь принадлежала нам. Мне безумно хотелось с ней танцевать. Я схватил ее за руку. — Потанцуй со мной. Она выглядела испуганной, но не сопротивлялась. Я невольно глубоко вздохнул, когда ее тело растаяло в моих объятиях. Она закрыла глаза и положила голову мне на грудь. Мое сердце бешено колотилось, словно говоря мне, что я полный идиот, потому что не понимаю, что это именно то, что оно хочет. В первый раз после того, как мы оказались в казино, мысли о Челси были полностью сметены непреодолимой силой моих чувств к Грете. Мне страшно хотелось знать, понимает ли она это, поэтому я опустил глаза, и в тот же самый момент она посмотрела на меня. У меня перехватило дыхание. Я прислонился лбом к ее лбу и все понял. Именно в этот момент я перестал лгать самому себе. Я все еще любил ее. Я не знал, что с этим делать, потому что любил и Челси тоже. До того как я успел это осмыслить, Грета отстранилась от меня и бросилась бежать прочь, продираясь через толпу. — Грета, подожди! Через пару секунд я потерял ее из виду. Я направился к выходу из зала и побежал к лифтам. Двери лифта уже закрывались, но я успел сунуть между ними руку, остановив лифт. Она плакала. Боже, что же я с ней сделал? — Какого черта, Грета? Почему ты от меня убегаешь? — Мне просто надо было вернуться в номер. — Но не таким же образом! Не раздумывая, я нажал на кнопку и остановил лифт. — Что ты делаешь? — Я не хотел, чтобы этот вечер закончился так. Я перешел границу, я это знаю. Я потерял голову из-за тебя, и мне безумно жаль. Но это не повторится, потому что я не собираюсь обманывать Челси. Я не могу с ней так поступить. — В таком случае, я не такая стойкая, как ты. Не смей танцевать со мной так, смотреть на меня так, прикасаться ко мне так, раз ситуация для нас безвыходная. И, кстати говоря, я сама не хочу, чтобы ты обманывал Челси. — А что ты хочешь? — Я не хочу, чтобы ты говорил одно, а делал совсем другое. У нас не так много времени осталось. Нам надо поговорить. Тем вечером на поминках… ты обнял меня за шею. В тот момент мне показалось, что мы снова вернулись к тем отношениям, которые у нас были, когда мы расстались. А я все это время не переставала испытывать к тебе те же самые чувства. А потом Челси рассказала мне, что произошло, когда вы вернулись в свою комнату. О чем это она говорит? — И что же она тебе рассказала? — Ты тогда думал обо мне? Поэтому у тебя в ту ночь ничего не получилось? Твою мать! У меня просто не было слов. То, что Челси рассказала Грете об этом сугубо интимном моменте, привело меня в ярость. Я не мог выговорить ни слова. — Хочу, чтобы ты сказал мне правду. Она не вынесет этой правды, так же, как я не мог справиться со своими чувствами к ней. Но я чувствовал раздражение от того, что эти двое обсуждали меня за моей спиной. В довершение всего я осознавал, что за одну ночь все в моей жизни перевернулось с ног на голову. Поэтому я сдался. — Хочешь, чтобы я сказал тебе правду? Я трахал свою девушку, а видел только тебя одну. Вот тебе вся правда. — Я приблизился к ней с угрожающим видом, и она попятилась. — Я пошел тогда в ванную и смог закончить дело, только представив, как кончаю на твою красивую шею. Вот так. На этом мне надо было остановиться. Но вместо этого я оперся двумя руками о стену лифта, зажав ее в своем пространстве, и продолжал: — Хочешь еще признаний? Я собирался сделать ей предложение сегодня вечером на свадьбе ее сестры. Предполагалось, что наша помолвка состоится именно тогда, но вместо этого я сейчас здесь, в лифте, и борюсь с желанием прижать тебя к стене и оттрахать с такой силой, чтобы пришлось потом нести тебя в комнату. У меня ныло сердце. Я опустил руки. — Все мои казавшиеся привычными представления были перевернуты за последние сорок восемь часов. Все теперь вызывает у меня сомнения, и я даже не представляю, что делать, твою мать. И я не лгу. Вот тебе твоя правда. Я разблокировал кнопку, потому что дальнейшее пребывание в тесной кабинке вдвоем могло плохо кончиться, но все же почувствовал, что, высказав жестокую правду, я снял тяжкий груз с плеч. Мы поднялись на наш этаж и разошлись по своим комнатам. Оказавшись в постели, я вдруг испытал жуткое чувство вины и никак не мог уснуть. Я терзал себя, принявшись снова просматривать фотографии Челси в телефоне. Грета этого не заслуживала. Я ворочался в постели и разрывался между мыслями о Рэнди, чувством вины по отношению к Челси и, самое главное, плотским желанием к Грете. Если бы я не боялся причинить Челси боль, я, несомненно, направился бы в номер Греты в ту ночь. Несмотря на всю безысходность нашего положения, это был бы лучший секс за всю мою жизнь. Но я не хотел быть вероломным и подавил всякое желание идти туда. Поэтому дал волю своему воображению, живо представляя Грету в своих объятиях. В какой-то момент сексуальные фантазии уже были неотличимы от реальности. Я попытался загладить грехи, послав Челси сообщение. Я люблю тебя. Сразу после этого, я набрал текст и послал его Грете. Если я постучу в твою дверь сегодня, не открывай. * * * Такси уже подъезжало к месту назначения, поэтому я решила прекратить чтение, поскольку скоро придется обмениваться приветствиями с друзьями. Надо сказать, мне было трудно расстаться с книгой. Я расплатилась с таксистом и сунула электронную книжку в сумочку. Когда я вошла в ночной клуб «Андерграунд», контраст между темнотой улицы и яркими огнями клуба создавал ощущение нереальности происходящего. Я весь день была поглощена откровениями Элека, и такое возвращение в реальный мир казалось странным. Меня охватила легкая паника, голова закружилась, что со мной иногда случалось. Моя нервозность испарилась при виде моих коллег, Бобби и Дженнифер, которые радостно приветствовали меня, когда я вошла в комнату, которую мы сняли для празднования дня рождения. Небольшой бар светился лиловыми огоньками, и я немедленно заказала водку с содовой.