— Я думала, ты передумал, и я решала, что мне дальше делать… Его темные глаза, так разительно отличающиеся от цвета волос, округлились. Его лицо было преисполнено решимостью, когда Аарон сделал еще один шаг вперед. Он нахмурился и в одно мгновение будто все его тело охватила ощущение непонимания. — Я не собирался менять своего решения, — уверено заявил он. Он внимательно вглядывался в мои глаза, линия его челюсти стала тверже. — С тобой все в порядке? Я резко втянула воздух носом, пожала плечами, сглотнула, а потом потянулась потереть ладонью место на груди, под которой билось истерзанное сердце. У меня не может быть приступа паники. Этого никак нельзя допускать. Но я попыталась сделать еще один вдох, но ничего не вышло. Ничегошеньки. Руки начали потеть и по коже побежали мурашки и сердце билось как сумасшедшее и… — Похоже я не могу нормально дышать… Голова Аарона дернулась, и я готова поклясться, что его лицо побледнело. Он тут же шагнул ко мне навстречу и остановился прямо передо мной. Аарон Холл, который был еще великолепнее, чем я могла представить, был передо мной, и я чертовски волновалась. Я чертовски волновалась. Потому что я была расстроена и разочарована и изо всех сил старалась этого не показывать. Я не очень умею такое разгребать. Не нужно было прилетать. Он же ни секунды не колеблясь протянул руку и взял меня за локоть, и прежде чем я успела осознать, что происходит, он подвел меня к скамейке, которую я даже не заметила, и выглядело это настолько естественно, словно он не раз уже такое проделывал. И при этом он все время приговаривал: — Руби, ты в порядке, все в порядке. Дыши, дыши… — снова и снова, пока мой зад не приземлился на скамейку, а он склонился надо мной. Ну а я все никак не могла прийти в себя. Я рисовала круги ладонью на коже над сердцем, нервно глотая слезы, чувствуя себя идиоткой, и в то же время не совсем ею, потому что этот парень, который сообщил, что он Аарон, и вел себя как Аарон, и действовал как Аарон, и говорил как Аарон, присел на корточки передо мной, тем самым, заставив меня думать, что я единственный человек в этом городе, в котором я ни разу не была, не передумал. Руки, о которых я даже не подозревала лежали на моих коленях и чуть сжали их. — Держись, ладно? Я сейчас. — Он слегка сжал мои колени еще раз. — Ладно, я сейчас вернусь, — пообещал он. Я поморгала и почувствовала, как он еще раз легко сжал мои колени, а затем встал и ушел, убежав куда-то. Я даже не знала куда и зачем, потому что не поднимала на него глаз. Я потерла кожу над сердцем. Пальцы липли к коже под рубашкой. Руки уже не дрожали, но казалось, что теперь трясло мелким бесом все тело. Часть меня хотела убедить разум, что я передумала, и нужно вернуться в терминал, чтобы купить билет домой, вернуться и притвориться, что ничего не было. Я могла бы сказать всем… И только я подумала об этих «всех», как это слово мокрым одеялом упало всей площадью на мою истерзанную нервную систему. Я не могла вернуться домой. Ни за что. Семья меня живьем сожрет. Они напридумывают себе всякого, после чего меня вряд ли куда-нибудь отпустят одну, и пиши пропало. Но, что самое главное, я больше никогда не предприму ничего подобного. В этом была цель поездки. Совершить поступок. Я хотела сделать это. Я хотела сюда прилететь. Я хотела быть здесь, и это не имело к ним никакого отношения. Я не хотела возвращаться. Если бы я хотела… Все было в порядке. Все было хорошо. Меня никто не бросал. Может, я не была тем, на что он надеялся, но он был здесь. Аарон был здесь. Аарон, который был так хорош собой, что смотри я на него несколько минут к ряду, то у меня бы глаза начали болеть. Поэтому это даже было хорошо, что мне нехорошо. И не было ничего страшного в том, что он не выглядел так, как я себе представляла. Что если бы я знала, что он так невозможно хорош, тогда глядишь, не стала бы шутить о его мистере Джобсе. А потом я задумалась, почему у меня нет парней. Почему я не могла заставить одного человека любить меня больше, чем друга. Почему я отдала свою девственность какому-то парню, за которого, как я думала, когда-нибудь выйду замуж, и все, что я сделала, это заставила его извиняться, краснеть и умолять меня не говорить брату, потому что это было ошибкой. Я совершила ошибку. Аарон был моим другом. Я всегда это знала, и он мне нравился до того, как я его увидела. Я знала, что из этой дружбы больше ничего не выйдет. Но еще я знала, что все это не имеет никакого отношения к Хантеру. Аарон сильно отличался от этого идиота. Сначала я увидела зеленые Найки и голые мужские ноги. Они быстро приближались ко мне. Через несколько секунд Аарон уселся передо мной на корточки. Следующее, что я помню, как он протягивает мне бутылку воды. При этом он положил одну руку мне на бедро, чуть сжимая кожу обтянутую капроном под коричневой юбкой. Я надела колготки на случай, если мне станет холодно в самолете. — Попей, — сказал он мне тихим, настойчивым голосом, прижимая бутылку к моей груди. Я подняла глаза и оказалась лицом к лицу с ним. Я не заметила, как подалась вперед, что одним локтем оперлась на бедро, в то время, как вторая рука покоилась между моими девочками. Лицо Аарона, которое еще пять минут назад никогда не видела, было открытым и обеспокоенным. А этот рот, слишком чувственный для мужчины, был напряжен, и он выглядел… ну он вел себя так, словно я никакая не незнакомка, которая плохо себя почувствовала. То есть я его друг, которого он позвал с собой в поездку. Ничего особенного. Он не выглядел разочарованным. Потому что с какого перепугу ты будешь смотреть так на человека, который тебе на понравился. Он выглядел очень сосредоточенным: брови сдвинуты, в уголках глаз собрались морщинки, губы поджаты. Он во все глаза цвета красного дерева смотрел на меня. — Попей. Сделай глубокий вдох, — повторил он, когда его ладонь оторвалась от моего бедра, и он потянулся своими большими ладонями вперед. Мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, что одной рукой он начал откручивать крышку, а другой неожиданно обхватил мою руку. После он вновь подтолкнул мне бутылку. Все, что мне оставалась, это пить и таращиться на него. Это был самый неловкий акт пития воды в моей жизни, пока Аарон балансировал на кончиках пальцев ног передо мной. Он наблюдал за мной так пристально, заполонив пространство золотистой кожей и бесподобным строением тела, подобное которому я могла видеть только в модных журналах, поэтому я боялась, что поперхнусь водой и нечаянно плюну ему прямо в лицо или вытворю нечто такое же идиотское и нелепое. Я наблюдала за ним, а он за мной. И мне стало интересно, о чем он думает. Я по большей части офигевала от того, что он здесь. Я улыбнулась ему, нервно, неуверенно. Я проникалась им, а он проникался мною. Он улыбнулся в ответ. И казалось он нисколько не нервничал из-за нашей встречи, ему будто и не было неловко, только тревожно за меня. Я достаточно хорошо знала этот взгляд. Таким взглядом на меня смотрели братья. Я такого вдоволь насмотрелась. Это был Аарон. Мой друг. И что-то подсказывало, что мне не о чем беспокоиться. Мне больше не нужно было волноваться. Я знала, во что ввязывалась, приезжая сюда, и не могла позволить этому испортить мои выходные. Я могла бы взять лучшее от ситуации. Я могла бы остаться лучшей подругой на всю жизнь. Я могла бы стать ему младшей сестрой, тем более, что, похоже, таковой он меня теперь и считал. Могла бы, подумала я, когда он опустил руку мне на плечо, а потом провел ладонью по руке вниз. Но это было бы невероятно трудно. — С тобой все в порядке? — прошептал он. У него на лице все еще играла улыбка, которая, честно говоря, заставила мое сердце снова как-то странно себя вести, но это не имело никакого отношение ни к тахикардии, ни к приступам панической атаки. Я кивнула, чувствуя, что беспокойство, медленно отступает, когда я начала принимать его, этого парня, который знал обо мне больше, чем кто-либо, кто знал меня уже много-много лет. Этот парень, который принес мне воды и сжал мою ногу, когда я сказала ему, что нахожусь на грани срыва. Это был человек, с которым я подружилась. Человек, в которого я изо всех сил тщетно пыталась не влюбиться, только благодаря нашей переписке. Это был Аарон. Мой друг. Человек, который пригласил меня во Флориду, потому что хотел встретиться со мной, и он улыбался мне, и выглядел более обеспокоенным, чем должен был. — Ты уверена? Сердце в порядке? — Он спросил так серьезно, что я на секунду перестала дышать. Я вырвала у него из рук крышку от бутылки и начала закручивать ее на место, все свое внимание обратив на процесс. — Все в порядке. Я просто нервничала. — Больше не нервничаешь? — спросил он, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не поднять на него глаза. Я повела плечом и сделала еще один вдох через рот, чтобы скорее успокоиться. — Нет. — Мой рот скривился, и я опять не удержалась и взглянула на него. Он по-прежнему пристально смотрел на меня, так что мне пришлось опустить на мгновение глаза, прежде чем вновь их поднять: — Я солгала. Чуть-чуть. Его красивый рот искривился, а взгляд устремился в никуда. — Я подумал, что с парковки будет удобнее следить за дверьми, но вид заблокировал какой-то фургон, как раз того места, где ты стояла, — объяснил он. Его губы растянулись в мягкой улыбке, а я понятия не имела, что с этим делать. В то же время он положил руку мне на колено, словно он делал это всегда. Голос Аарона был тягучим и тихим, чтобы только я могла его слышать: — Я не собирался кидать тебя. Мое сердце снова ушло в пятки. Он моргнул, и как будто мог читать мои мысли. — Ты правда думала, что я не приду? Я снова пожала плечами. — Я… — Он покачал головой, и я наконец заметила, что он не просто помыл голову, а даже чуть-чуть причесался. Возможно он даже нанес гель на волосы. Волосы у него были ни короткими, ни длинными. В самый раз. — Рубс, я не знаю, что сказать. — У него на лице появилась невольная улыбка, которая была так похоже на солнышко, появившегося нежданно-негаданно в хмурый день из-за туч. И я позабыла о его волосах. И будто бы этой улыбки было недостаточно, он еще раз сжал мое колено. — Может напишем друг другу сообщения? Чтобы растопить лед. Я рассмеялась, неловко и порывисто, и все же в горле стоял ком. — Возможно. Я вновь рассмеялась, и было понятно, что я разбита. Я не пыталась казаться стойкой, потому что была на грани истерики, и он знал это. Красивое, как у модели, слегка загорелое лицо сверкнуло улыбкой, прежде чем он вновь подтолкнул ко мне бутылку воды и произнес: — Выпей еще. Я сняла крышку и сделала еще глоток. А он продолжал наблюдать за мной. Почему он все наблюдает за мной? Его розовые губы сжались, пока глаза блуждали по моему лицу. Мне было неуютно, хотелось ерзать и попросить его перестать. — Почему ты не сказала? — тихо произнес он. Вытащив горлышко бутылки изо рта, я опустила ее к подбородку, да там так и оставила, и заморгала часто-часто. Потом я внимательно вгляделась в его лицо, и поняла, что он самый красивый мужчина на свете. — Я все тебе рассказала. — У него есть ямочка или мне показалось? — Честное слово, — заверила я его, пытаясь придумать, что могла сознательно опустила. Золотистые брови Аарон приподнялись, слегка, на губах играла улыбка. — Почти все. Я опустила бутылку на колени и нахмурилась. — И что как ты думаешь я тебе не рассказала? Карие глаза скользили по моему лицу. Он снова сжал мои колени, а потом начал подниматься и на полпути, когда наши глаза оказались на одном уровне, произнес: — Могла бы сказать, что по части уродства в вашей семье мама и сестра. У меня даже не было шанса запрокинуть голову, прежде чем я покатилась со смеху. Я смеялась, как ненормальная, и это случилось не потому что я находилась на грани истерики или приступа паники. Я смеялась громко и самозабвенно. Когда я открыла глаза, чтобы посмотреть, что он делал, увидела, что он вновь сидел на корточках передо мной. Его щеки и шея залил румянец. Он покраснел.