«Луна Бристольского залива в сентябре…» Луна Бристольского залива в сентябре подобна фее – в жемчугах и серебре. Светло глядит на нас – сквозь радуги кольцо — ее прекрасное и грустное лицо. Она владеет небесами третью ночь. Она готова заблудившимся помочь. Она царит, и нет ей дела до парней — свои подошвы отпечатавших на ней… А под Луной порхает, балуясь, Эол, несет на юг, на полуостров Корнуолл — дыханье вереска и волн хрустальный плеск вдоль черных скал на полуострове Уэльс. И сам залив не спит под нашим кораблем — то плещет жемчугом, то блещет серебром. И стаям рыб из глубины в лучах Луны и трал, и траулер отчетливо видны… 1975 Кот на траулере В сушилку брошен мокрый фартук. С рук смыты чешуя и слизь… Перекурили после вахты — и по каютам разошлись. А корабельный кот Максимыч, всю вахту бывший не у дел, ворочал шеею массивной и на коленях не сидел. Он поводил роскошным усом, и громко фыркал, осмотрясь, и мягкой лапой трогал мусор, и долго мягкой лапой тряс. Когда ж я вновь метелку прятал, мурлыкал кот – похвально, мол! — и шел глядеть в иллюминатор на полуостров Корнуолл. Как будто те дома и шпили, венчая сизые холмы — ему такое говорили, чего совсем не знали мы! И так глядел зеленооко, что робко думалось о нем: «Что ищет он в стране далекой, что кинул он в краю родном?..» 1975 Элегия О чем грустят вечерние моря в тот час, когда к волнам прильнет заря и сумерки сиреневой ордой с востока вскачь несутся над водой? Они грустят о спелых облаках, с оранжевым свеченьем на боках, о звездах, еле видимых сейчас, что будут падать в волны через час… Грустят о Геркулесовых столбах, о моряках с усмешкой на губах,