о кораблях, что спят на дне морском, задушенные илом и песком… Об оскуденье царств подводной мглы, о рыбе, что вылавливаем мы, о той, что мы увозим навсегда — в прожорливые наши города… Плывем. А грусть простерлась — над кормой, над рубкой, над лебедкой якорной… И над трубой летит сквозь дымный чад… И чайки – параллельно ей летят… 1974 Эльсинор Еще вчера нас колошматил норд, но плыть проливом Зунд – волшебный отдых! Мы лезли из кают на свежий воздух — и поглазеть на замок Эльсинор… Он приближался к нам во всей красе туристам предназначенного шика и, как магнит, притягивал машинки, что катят по прибрежному шоссе. И наш кораблик ржавеньким бочком все норовил подплыть к нему поближе, и датский лоцман – здоровила рыжий — дымил по рубке пряным табачком… Возьму бинокль у штурмана – он даст! И руки вдруг вспотеют от волненья, и замок – в многократном приближенье — появится, сиренев и грудаст… О, замок Эльсинор! Над блеском вод о чем тоскуешь, каменный молчальник, над берегами, над мельканьем чаек зеленый шпиль воткнувший в небосвод? Трава забвенья камни оплела. Площадка под стеной бензином пахнет… Но кто открыл окно у левой башни? Быть может, в нем Офелия жила? Вот пушки. Взгляд их жерл – тяжел и хмур… И флаг с крестом кровавится уныло… Ах, знаю я – не здесь все это было! Но так решил великий драматург! И никаких туристов, яхт, реклам! Лишь сердце задрожит от резонанса, поверив, что ровесник Ренессанса — трагедии вместилище и храм! И снова Время грузно мчится вспять по заскорузлым знакам Зодиака, и «Гамлет» – в переводе Пастернака — лежит в моей каюте… И опять… Там, в замке, принц – то медля, то спеша — по галереям вдоль перил щербатых идет… стоит… Он знает виноватых! Он часа ждет!