Такая работа, такая забота — следить, чтобы там не случилось чего-то, чтоб штурман готов был к любому сюрпризу! Я отблеск волны на щеке ее вижу… Я вижу, как море сквозь пальцы проходит, когда она крестик кружочком обводит. Скользит вдоль Шотландии, локтем примятой, русалочий взгляд ее зеленоватый… И сам я не прочь оказаться в том море, в значками размеченном пенном просторе — на палубе шаткой, соленой и рыжей, лишь только б к руке смугловатой поближе!.. Все так бы и было – когда б не опаска, что плаванью будет помехой огласка, когда б не кольцо, что уютно и зыбко на пальце блестит – золотое, как рыбка… 1978 Нулевой меридиан С растяжечкой, как мелкий интриган, четвертый штурман рявкнул по трансляции: «Проходим нулевой меридиан! Желающих – прошу полюбоваться!..» Ах, штурман, ах, шутник! Однако все, кто в первый раз, пошли смотреть на море — просторное, шумящее в мажоре, пустынное во всей своей красе… И все-таки какая-то черта была – и ощущалась, словно мука, ведь наступала долгая разлука, любым былым разлукам не чета!.. И думалось – зачем плывем, куда? Быть может, не вернуться никогда нам! Быть может, мы исчезнем навсегда за этим нулевым меридианом!.. Но «старики» сражались в домино, плюя на эти шутки и печали… Они черту прошли, и так давно, что вообще ее не замечали! 1973 Море Вздохнулось мне. Вздыхает море. И я подумал с тихой нежностью: у нас полнейшая гармония, у нас созвучье душ полнейшее. Проснешься утром – и потянешься. И море – вширь – на полпланеты. И нет ему нигде пристанища. И мне нигде покоя нету. По десять раз в любую сторону меняем за день настроение. И – то ему тепло, то холодно,