Был во Мге я и в Пупышеве – летом там хорошо. Хорошо, наверно, и на Гавайях… 1999 Про жизнь Вот женщина – в ночи, в горсти судьбы железной – спит, как птенчик… Как птенчик – глаз не отвести. И ауры над нею венчик… Спит, отвернувшись от своей судьбы – спиной к дневным заботам, делам, проблемам дочерей, долгам, счетам и что еще там? Лицом к стене, а там – портрет, где муж, погибший в одночасье, глядит с улыбкой столько лет, не зная о своем несчастье… Спит женщина. Под сенью век, во сне, смирившемся с утратой, ей виден некий человек — желанный, но, увы, женатый… Там болен сын. Там пьет жена. Там тьма проблем и страх разрыва… А ты понять его должна, ведь ты умна и терпелива… Хоть с боку на бок повернись, хоть сон ночной забудь с рассвета… Вы спросите: и это жизнь? Увы, и это жизнь, и это. И, к брегу своего житья топча осенней ночи жижу, лишь одного не знаю я — зачем же я все это вижу? К чему сочувствия мои? Остановите, урезоньте! Пусть хоть старинный друг семьи возникнет там на горизонте. Привычный с нею быть на ты — возьмет вина, цветочков купит, и доберется до черты. и, не заметив, переступит. Пусть переступит, пусть рискнет… Она смутится и заплачет. Она к нему на миг прильнет. Но это ничего не значит… 1996 Баллада о чуде Что там бродит во тьме возле дома — вроде облачка или фантома? Кто там молча глядит в наши лица — обознаться боится, таится? Вот и нечего шастать, ей-богу,