— Вот так, — я улыбнулся, поймав взгляд Таси. — Дашковы болеют за Сорокина, а деньги ставят против него. Нехорошо. Десять тысяч поставил. — Кто? — не поняла она. — Не обращай внимания… Мне стало интересно, кто же слил информацию о предстоящем поединке. Но предупреждать я никого не собирался. Ненавижу нечестную игру. Да и поздно предупреждать, участников уже объявляют. Один из ведущих, как это принято, рассказывал об американце, перечисляя его титулы и победы в карьере. Затем громко объявил, растягивая имя. Зал встретил чернокожего мастера одобрительными криками и гулом голосов. Тот появился в красном шёлковом халате с капюшоном, изобразил пару боксёрских ударов и зашагал к клетке. Вторым приглашали Максима, которого зал встретил с большей теплотой и поддержкой. Я отметил, что у бойцов отсутствовали перчатки и даже бинты на руках, к тому же оба решили драться босиком. В качестве рефери поединка выступил мастер от федерации, который и должен был следить, чтобы участники не нарушали правил и ограничивали силу, как бы странно это не звучало. Начало поединка вышло скандальным. Максим протянул руку, чтобы поприветствовать соперника, но тот демонстративно отвернулся, словно и не заметил этот жест. Зал взорвался неодобрительным гулом, криками и свистом. Судья дал отмашку к бою, и татуированный негр бросился в атаку, собираясь задавить соперника грубой силой. Только как Макс и говорил, он был медленней. Для обычного человека его удары могли показаться быстрыми, но для мастера, умеющего входить в «режим», уклониться не составляло труда. Плохо, что клетка была маловата, и преимуществом в скорости особо не воспользуешься. Удары у Мясной машины были прямолинейны, короткие джебы и размашистые крюки. На одном из таких Макс его подловил, контратаковав точно в челюсть. И этот удар чернокожего потряс. Тот на секунду даже растерялся, чем воспользовался Максим, перейдя в яростную атаку. Затем случилось то, ради чего зрители пришли на это представление. Мастера в одно мгновение перешли в «режим», резко ускорившись. Начать первым означало потерять инициативу, но у чернокожего уже не было выбора. Размытым силуэтом он сместился назад, влипая в жёсткую сетку. Макс не отстал, бросившись следом и сумел нанести три или даже четыре удара в голову. Последний удар я не разобрал, вроде бы он приложил его локтем. Голова чернокожего бойца дёрнулась, едва не оторвавшись и он грузно рухнул на настил, орошая его каплями крови из глубокого рассечения на скуле. Судья бросился к бойцам и своим телом накрыл чернокожего, не давая Максу его добить. Замахал руками, показывая, что бой окончен и зал потонул в радостных криках. Понадобилось несколько секунд, чтобы на экранах под потолком показали замедленную съёмку обмена ударами в «режиме». Сорокин умудрился нанести не четыре, а пять ударов, точно в нос, в скулу и не очень удачно попав в лоб. Было видно, что кулак мастера движется быстрее, чем капли пота и крови разлетаются в разные стороны. Зная, что драка будет проходить на повышенных скоростях, организаторы подготовились, установив несколько особых камер, не пропустивших ни одного удачного момента. Пока к побеждённому выбежала группа врачей, показали повтор удара локтем. Красивый рубящий удар. Без подготовки я бы таким бить не стал. Немного не рассчитаешь силу и вывихнешь сустав, а может, и руку сломаешь. — Хороший бой, — кивнул я улыбаясь. Максу понадобилось меньше тридцати секунд, чтобы отправить противника в нокаут. Он действительно был талантливым мастером, умудрившимся освоить серьёзную технику ближнего за такой короткий срок. Пусть освоил не до конца, но это ерунда. Зато следующий поединок закончится ещё быстрее, может быть, одним ударом. — Кузьма? — произнесла Тася с очень знакомой интонацией. — А что, Кузьма? — не понял я, встрепенувшись. — Я ничего не делал, и вообще, они сами виноваты. — Если ты в чём-то… Знаю я эту самодовольную улыбку, — она вздохнула. — Не вздумай никому ничего рассказывать, а если будут спрашивать, делай удивлённое лицо, прямо как сейчас. Хорошо? — Хорошо, — согласился я. — Вообще не понимаю о чём ты. — Вот и ладно. На сцене появился флаг Российской империи, затем флаг бойцовского клуба, за который выступал Максим. Ему передали микрофон с просьбой сказать несколько слов для болельщиков. — Спасибо всем, кто пришёл и кто болеет за меня, — сказал Макс, успев перевести дыхание после ускорения. Появился кто-то из его команды с готовым пластиковым фиксатором для руки, но его придержали, чтобы не мешал и не портил впечатление. — Спасибо моим тренерам, клубу и Давиду Карловичу Бергу за помощь в подготовке и тренировках. И отдельная благодарность Кузьме. — Точно, — закивала Тася. — Я так и знала. — Как думаешь, — спросил ведущий, — с кем проведёшь следующий бой? С кем бы хотел подраться конкретно? — Всё равно. Любой боец из второй пары — достойный противник. — Это была лёгкая победа? И планируешь ли так же быстро победить в следующем бою? — Не лёгкая, — Макс мотнул головой. — Быстрая, но не лёгкая. Насчёт финала не скажу. Поживём, увидим. — Спасибо! Это был Максим Сорокин! Аплодисменты победителю! Когда Максим вышел с ринга, помощник помог ему зафиксировать травмированную руку. Будем надеяться, что он отделался растяжением или ушибом. Если ты недостаточно крепкий телом, то бить в полную силу другого мастера надо осторожно. Ещё настораживало то, что врачи пока не могли привести американца в чувство. В итоге появились носилки и его быстро унесли. Макс слишком дословно решил следовать моим словам: «Бей его от души». — Предыдущий поединок был более красочным, — сказала Тася, на что Алёна согласно закивала. — Потому что бойцы дрались в полную силу. — Слышали уже, — она улыбнулась. — Поехали домой. Мне кажется, мы даже успеваем поужинать. — Сейчас позвоню Мережко, чтобы автобус подогнал, — сказал я, бросив взгляд в зал. В зоне, где расположились бояре, было необычно тихо. Старший сын князя Дашкова кому-то звонил, как и один из приближённых Разумовского. Единственный, кто выглядел довольным и зрелищем, и всем происходящим вокруг, был немец. Он поймал мой взгляд, брошенный через весь зал, и приветственно поднял руку. Удивительно. Нас метров сто разделяло, плюс трибуны и арена. Глазастый, однако. Домой мы возвращались в приподнятом настроении. Вечер и бои понравились всем, даже Сяочжей высказалась в положительном ключе. Уже ночью я отправил Максу сообщение, спросив, что там с американцем и жив ли он. Ответ я прочитал только утром. Мясная машина отделалась сотрясением, переломом челюсти и двумя выбитыми зубами, которые успешно поставили на место. Ближе к обеду отзвонился грек. Голос у него был довольный, словно ему зарплату повысили или премию дали. Последнее вполне может быть. Он сказал, что на наш с Тасей счёт перечислен полагающийся процент со ставки и небольшой бонус. Это хорошо, так как деньги лишними не бывают, но они не главная цель, которую я преследовал. — Никодим Михайлович, а как Пётр Сергеевич? В последнее время глава рода постоянно не в духе. Вроде бы он тоже крупную сумму на этот бой поставил. Довольный, наверное, сейчас. Празднует? С той стороны трубки что-то хрюкнуло, затем послышался кашель. — Пётр Сергеевич неправильно оценил ситуацию, — обтекаемо ответил Салют. — Он проигрался, причём крупно. В итоге мы остались в плюсе, но весь этот плюс ушёл на покрытие расходов наших союзников. — Ух ты, — я сделал вид, что удивился. — Что, все расходы покроем? Мы так много выиграли? — Нет. Для них это как приклеить никотиновый пластырь к рваной ране, но хоть что-то. Вы очень вовремя мне позвонили, Кузьма Фёдорович, спасибо. Голос Салюта прозвучал очень искренне. — Не за что, — сказал я. — Но по-хорошему, азартные игры для серьёзных бизнесменов всегда плохо заканчиваются, если это выходит за рамки хобби или развлечения. — Золотые слова, — согласился грек. — В нашем деле и без ставок на спорт есть место риску. Но так мы хотя бы знаем, в чём он заключается, можем просчитать или предугадать. Пётр Сергеевич хотел сердиться на Вас, что не позвонили и не предупредили, но я его переубедил. Так и поговорили. Надо будет в банк позвонить или заехать, узнать сколько нам перепало и про какой бонус Салют говорил. Я бросил взгляд на часы. С минуты на минуту в малый спортивный зал нашего клуба должны прийти девушки на занятие. У Чжэнь сегодня должна быть насыщенная тренировка, а вот Алёна занималась более расслаблено. Ну и нам с Сяочжэй стоило серьёзно отнестись к предстоящей практике. — Уютный зал, — раздался голос со стороны двери, отвлекая меня от мыслей. Говорили с небольшим, но заметным немецким акцентом. — Значит, здесь тренируется самый молодой мастер в истории? — Здесь мы ленимся, — отозвался я, поворачиваясь к гостю. — На двери же написано. — Да, я заметил, — он рассмеялся, заходя в помещение. Это был тот самый немец, про которого я спрашивал у Таси. На вид ему лет сорок, возможно, чуть больше, русые волосы, карие глаза, подбородок с ямочкой и шея как у быка. Вблизи князь оказался ещё более крупным, чем издали. При этом он не занимался бодибилдингом, а был просто огромным мужчиной, килограмм под сто тридцать. — Прошу простить, что отвлекаю, — пробасил немец. — Мы ещё не знакомы. Лотер фон Гертнер. — Кузьма Матчин. Опять охрана шалит? Обещали ведь посторонних не пускать в МИБИ. — Да, правду говорят, что недружелюбный, — он широко улыбнулся, усаживаясь прямо на пол, чтобы стянуть зимнюю обувь. — Но я знаю, как это исправить. Ты ведь любишь игру, кто быстрее сдастся. Оторвавшись от шнуровки, он продемонстрировал правую ладонь. В размерах кулаков и толщины рук ему даже Джим уступал. Я пару секунд думал, затем кивнул. Вряд ли удастся так просто избавить от него, да и любопытно, зачем ко мне в гости заглянул высокий гость из Германии. — Такой вопрос: курфюрст — это кто? — я вспомнил незнакомое слово. — Имперские князья и пережиток прошлого, — он улыбнулся. — Когда-то собрание курфюрстов выбирало императора. Земли Германии представляли собой лоскутное одеяло из княжеств и королевств. Не было сильной центральной власти, поэтому появились выборщики. Чем воевать за власть, убивая друг друга, проще её выбрать. Лотер рассмеялся, говоря, что последние слова — это всего лишь шутка. — Так почему это пережиток прошлого? — не понял я. — Потому что сильный император появился. Первый Кайзер, объединивший империю. Великий мастер и великий человек. — Об этом слышал, — я закивал. — Тот редкий случай, когда великий мастер стал императором. Вильям… Вильгельм, точно! — Главная проблема великих людей, слышал о ней? Многие её называют дилеммой, но это не совсем верное слово. — И об этом слышал, — повторил я. — Чем сильнее мастер, тем меньше он связан с людьми, чувствуя своё превосходство. И многие считают, что великий мастер не может быть правителем. — По взгляду вижу, что не разделяешь этого мнения, — хитро прищурился немец. Я не понял, к чему он клонил. Проверяет меня, что ли? — Не разделяю. От человека зависит. Если мастер имеет право наследовать титул, да ради всех богов, пусть правит на здоровье. Плохо, если такой царь дурак. Убить его, чтобы передать власть более вменяемому человеку, будет проблематично. Но прецедент был, с отравлением. — А если великий мастер пятнадцатый в очереди на престол, или двадцать пятый? Что удержит его от того, чтобы не убить других наследников и не захватить власть? — Ну вы и вопросы с ходу задаёте, — проворчал я. Лотер снова улыбнулся, как бы говоря, что не он эту тему поднял. Сняв ботинки, он прошёл к центру зала, протягивая мне руку. — Как вы такими большими вырастаете? — Это гены. Но стать мастером в двадцать лет гораздо сложнее, чем вырасти большим. Помимо телесного дара, нужен ещё талант к развитию. — Телесный дар? Хорошо сказано… Я пожал ему руку, вкладывая силу. Надо сказать, что хватка у него была камнедробильная. Мастера ближнего боя сильно отличаются от тех же специалистов по огню или молниям. Секунд тридцать мы боролись, наращивая давление. Лотер улыбался, показывая, что не сильно-то и напрягается. Дойдя до определённого предела, где нужно было переходить на серьёзную технику, которую ему демонстрировать уж точно не следовало, я шумно выдохнул. — Сдаюсь, — признал я, и его хватка сразу ослабла. — Силён! Вы третий, кому я проиграл. — О, очень интересно, кто ещё мог потягаться с такой силищей, — Лотер потёр запястье, разминая кисть, на которой остались бордовые следы от моих пальцев. — Есть один монстр духовного развития. Беккер его фамилия, он тоже немец. — Весьма распространённая фамилия в Германии. А имя? — Свен Беккер. — Да, знаком с ним, — кивнул он. — Ему прочат стать великим мастером в следующие несколько лет. Только он…