— Ты сегодня на себя не похож, — сказала девушка. — Раздражён и… не собран. Может тебе ещё пару дней отдохнуть? Съездить за город, на природу. — Нормально у меня всё, — начал заводится я, но быстро остыл. — Навалилось просто со всех сторон. Алёна с утра злится, придурки какие-то по территории МИБИ шастают, семья Цао и прочее, прочее. И всё разом. — Можешь выговориться, станет легче. Мне больше нравилось, когда ты был уверен в себе, словно всё на свете знаешь. — А сейчас что? — А сейчас, — она задумалась. — Ты мечешься как в клетке, из угла в угол. Неуверенность, её видно. Словно боишься чего-то. У отца так бывает, когда он долго не может решить, как поступить. И проблема не в самом выборе и последствиях, а в сомнениях. Поэтому ты злишься, хотя этого не показываешь внешне. Если не хочешь возиться со студентами, так и скажи ректору. Мне кажется, в то время, когда мы только познакомились, ты бы его пос… отказал ему. — Не знаю. Хотя да, послал бы, — я улыбнулся. — Быть взрослым не просто. — Помнишь, ты постоянно в спортивном кимоно ходил? Давно я тебя в нём не видела. — А, это у меня была такая форма протеста. Мама постоянно говорила: «это делать нельзя… то делать не смей, тренируйся, учись, прекрати драться со всеми подряд». А настоящий мастер каратэ никогда не сомневается и всё что ему нужно, это твёрдое кимоно и крепкий кулак… То есть, наоборот. Крепкий кулак… вот зараза, запутала ты меня совсем! Катя рассмеялась, толкнула меня в плечо. — Сейчас я главный в семье и что смешно, свободы у меня ещё меньше, чем прежде, а проблем в разы больше. В зал заглянул Василий Балуев в компании незнакомого мужчины. — Вот подъехала очередная порция, — тихо сказал я Кате. — Останешься послушать? — Хочешь, так скоро бросить меня под каток высоких людей из княжеских родов? — улыбнулась она. — Нет, ты права, рановато. Слушай, Кать, могу я тебя попросить купить мне новый телефон. — Твой старый номер восстановить? — Если получится. — Хорошо, сегодня сделаю, — она встала за секунду, как к нам подошли гости, кивнула им и поспешила к выходу. Я тоже встал, пожал им руки, показал на стопку матов, где можно было нормально сесть. Незнакомый мужчина был одет в тёмную дублёнку с меховым воротником, из-под которой выглядывал дорогой костюм с галстуком. Не помню, чтобы встречал его раньше. — Леонид Семёнович, Михайлов, — представился он, делая небольшую паузу между именем и фамилией. Он спокойно сел на высокую стопку матов. Студенты из группы самбо всегда складывали маты в форме буквы «П», то ли для того, чтобы можно было посидеть перед занятием и поболтать, то ли для каких-то особых упражнений. — Кузьма, — кивнул я гостю. — Приятно познакомиться. — Леонид Семёнович занимает примерно ту же должность в семье Воронцовых, что и Виталий Конев у Наумовых, — подсказал Василий, за что ему надо сказать большое спасибо. — Это хорошо, что вы приехали, — покивал я. — Как продвигается расследование? Удалось выяснить что-то важное? — Расследование пока идёт, — голос у Леонида был с лёгкой хрипотцой, словно он много курил. На вид ему было лет сорок, обычного телосложения, левая бровь перечёркнута парой шрамов, поднимающихся на лоб. Рана старая, но в своё время кожу он срезал на половину лба. — Странностей очень много, но выводы делать рано. — Понятно, — я кивнул. — Но вы мне, как участнику событий, не забудьте потом всё рассказать. — Обязательно. Мне стало любопытно. Если они пришли не по поводу происшествия, то зачем? — В семье Матчиных ведь три мастера с боевым опытом? — спросил Леонид. — Исключая Таисию и маму, остаётся три. — Мы хотим привлечь Вас и всю фирму Матчиных как боевую поддержку в серьёзной операции против Разумовских. — И что же вы планируете, — только из любопытства спросил я. — У нас есть сведения, что они копят силы и ресурсы в одном из посёлков рядом с Санкт-Петербургом. Машины, оружие и наёмники. Активность крайне подозрительная. Для нас северное направление стратегически важно, а сейчас этот участок самый слабый. Если Разумовские потеснят или прижмут Орловых, то мы потеряем очень много. — Начать открытую войну первыми — отличный шаг, — хмыкнул я. Посмотрел серьёзно на гостей. — Но спешу Вас огорчить. Недавно в Чёрное море вошёл наш сухогруз, шедший прямиком из Японии. И оба мастера семьи уехали встречать корабль. У нас запланировано важное и затратное мероприятие, поэтому свободных сил, чтобы поучаствовать в войне у меня нет. Скажу сразу, чтобы потом недопонимания не было, в превентивных ударах, карательных или устрашающих мероприятиях я участвовать не буду. Если Разумовские начнут войну первыми, тогда и ответим в полную силу, не сомневайтесь. — Испугаться и не нанести первый удар — это шаг к поражению. — Мне кажется, что это шаг к большой гражданской войне. Когда в ход пойдут мастера, сравнявшие с землёй сначала одну деревню, потом другую. А послезавтра в центре Москвы вспыхнет пожар или прогремит взрыв, который уронит целый квартал. Я в подобном участвовать отказываюсь. — Гражданской войны не будет, — как-то слишком уверенно сказал Леонид. — К этому нет предпосылок. Я покачал головой, развёл руками. В любом случае предложение поучаствовать в военной операции прозвучало довольно неожиданно. И ладно бы оно поступило от Петра Сергеевича, я бы ещё подумал и подискутировал. Интересно, мои так быстро из Москвы уехали потому, что знали об этом, догадывались или это просто случайность? В последнее не верилось, но всё может быть. — Каждая семья должна участвовать в жизни рода и вносить свою лепту. — Вы откуда знаете, кто сколько для рода Наумовых сделал? — хмыкнул я. — Кузьма прав, — вставил молчавший до этого Василий. — Прошу меня простить, если обидел, — он поднял руку. — Пётр Сергеевич Наумов хвастался, что теперь в его роду есть семья, имеющая реальный боевой опыт, на которую можно рассчитывать. Жаль, что Ваши мастера так неожиданно уехали, сейчас бы их помощь и опыт очень пригодился. Это бы позволило избежать ненужных жертв как с нашей стороны, так и со стороны непричастных. — Не внезапно, а ещё пару дней назад. Скорее уж вы так неожиданно решили провести эту операцию. Как у нас говорят, победа определяется ещё на этапе планирования и подготовки. Достаточно всё правильно просчитать, учесть неожиданности и никаких жертв не будет. Василий при этих словах едва заметно улыбнулся. Может, я и перегнул немного палку, решив его учить, но он сам виноват. — Вы правы, — Леонид встал. — Если передумаете и решите оказать нам помощь, свяжитесь со мной. — Обязательно, — ответил я ему таким же доброжелательным тоном. — Я ещё с Кузьмой Фёдоровичем поговорю, — сказал ему Василий. — Не ждите меня. Мы проводили взглядами начальника службы безопасности Воронцовых, посидели немного молча, чтобы он отошёл подальше. — Что это было? — спросил я у Василия. — Что за нарушение субординации? Обычно человек такого высокого положения должен приглашать на разговор к себе в кабинет, а не бегать по институтам. — Его князь Воронцов послал к Петру Сергеевичу на переговоры. Они действительно затеяли большую операцию. Нужно три, максимум четыре мастера, чтобы всё провернуть, но своих привлекать не хотят. — И что Пётр Сергеевич? Послал его с этим предложением? — Наумовы не занимаются военными операциями. Деньги, связи, решение вопросов в правительстве — вот наша помощь во всём этом деле с наследником. Я не слышал, но уверен, что глава ему об этом и напомнил. Дескать, денег дам, организую что нужно, но людей на убой не пущу. И Воронцовы про тебя ему напомнили. — Ну да, целая фирма наёмников, сидящих без дела. Только приехать куда-то на край света повоевать, а потом вернуться в тихую и безопасную гавань — это одно, а устраивать войну у себя дома — совсем другое. Но Пётр Сергеевич тоже молодец. Свалил всё на меня. — Ты его плохо знаешь, — улыбнулся Василий. — Сейчас бы ты согласился, а он тебя завтра пропесочил как следует, чтобы головой думал. Он часто так делает с главами семей. Даёт немного свободы, а потом смотрит, как справляешься. Чаще, конечно, по башке бьёт, но может и похвалить. Он старается держать руку на пульсе, следить за всем, что происходит в роду. Наверняка он знал, что твои уехали корабль встречать. Кстати, как самочувствие, восстанавливаешься? — Понемногу. Ещё пару недель и приду в норму. — Пару недель — это много, — он задумчиво покачал головой. — Надо бы завтра. — А что случилось? — удивился я. — Я пробил связи того мастера, с которым мы встретились на даче Бергов. Нашёл его инструктора по рукопашной и выяснил, что он бывший спец военной разведки. Но сейчас это уже не имеет значения, а важно то, что я вышел на кое-кого из мафии кто был завязан на это дело. И замешана там не только земля под офисными зданиями, но и ещё кое-что. У нашей фирмы эксклюзивно поставляющий на местный рынок компоненты для энергетиков появился конкурент. И Берги ему поперёк горла. — Тогда нужно привлечь Конева, он с ними разберётся. А если дело потерпеть может, то как только я в норму приду, с радостью поучаствую. — Не хочу никого привлекать, — прямо сказал он. — У нас с мафией договорённости о ненападении. — У-у, — протянул я. — Они на детей позарились, падлы, — сквозь зубы сказал он. — И где шанс, что через полгода не передумают? Когда нам станет не до разборок с ними, ударят в спину. Или перейдут на сторону Разумовских. У них там целая лаборатория. Они не только порошки варят, от которых спортсменам и экспертам вреда больше, чем пользы, там ещё наркота замешана. — Я понял. Придётся тебе тогда подождать. Неделю, не меньше. — План пока составлю и прослежу за ними немного. — Не засветись и не спугни. — Само собой, — уверенно заявил он. Даже улыбнулся с небольшим облегчением. — Буду ждать звонка. Я пожал ему руку на прощание, проводил взглядом. С мафией мы разберёмся, это не такая уж и большая проблема. Спешка же князя Воронцова и его решение укусить старшего брата мне не нравилась. Ни к чему хорошему это не приведёт, только противостояние обострит. Вроде родные браться, а грызутся как волки. Посидев немного в одиночестве, понял, что в голову всё равно ничего хорошего не придёт. До полудня оставалось минут пятнадцать, и я решил проведать Чжэнь. Что-то не ожидал, что она так неожиданно сляжет. Наверное, перестаралась во время той тренировки. Упорство — хорошая черта, если она направлена в нужное русло и не приводит к печальным последствиям. Вот и мне будет наука, чтобы думал и оценивал силы учеников. Не знаю, что лучше, стремительно прогрессировать с большим шансом покалечиться, или неспешно развиваться, но не боясь за собственное здоровье. Девять из десяти выберут второй способ, но всегда найдётся смельчак, решивший рискнуть всем. Девять из десяти смельчаков погибнут и только один доберётся до вершины мастерства. Это я перефразировал одну старую японскую мудрость. В Японии часто говорят про отважных и рискнувших, но на самом деле безопасность они ставят на первое место. На моей памяти был только один мастер, спешащий стать сильней. Закончилось всё тем, что он сгорел в огне, который создал, но не смог укротить. Вышло поучительно, об этом даже по телевидению говорили пару месяцев. А после огромных потерь за последние полгода, Император Тайсе и вовсе запустит программу по воспитанию мастеров с максимальной осторожностью. Чтобы все добрались до нужного уровня силы годам к тридцати и не сгинули в самом расцвете сил. — Роман Игнатьевич, Наталья Алексеевна, доброго Вам утра, — поздоровался я, войдя в медицинский корпус и застав доктора Шимова разговаривающего с помощницей у стойки приёма посетителей. — Кузьма Фёдорович, здравствуй. Как самочувствие? Как идёт восстановление сил? — Нормально. Вчера принял коктейль «Экстра 10К», поэтому чувство такое, словно взорвусь, если остановлюсь минут на десять. А как?..