— А ты? — спросил Кейр непослушными губами. Норман ухмыльнулся. — Я тоже считаю его мошенником. Но это ровно ничего не значит. Невеста не дождалась тебя, Кейр, да и без Корвела я бы сто раз подумал, могу ли я доверить свою сестру человеку, который собирался ее похитить, даже если я готов положиться на него во всем остальном. Повисло молчание. Кейр вспоминал все, что он знал о Дэвиде Корвеле, и в голове его рождались самые безумные мысли. Дэвид Корвел не может умереть, потому что тогда он сам непременно попадет под подозрение. Дэвид Корвел должен исчезнуть. С Норманом он договорится. Он будет валяться у него в ногах, служить ему, как пес, или наоборот, запугает. Осталось избавиться от настоящего соперника. Того, кого Роза готова была заслонить грудью от выстрела бандита. Журналистишка сумел добраться до нее... Кейр смотрел в окно. Нужно непременно узнать, каким же образом он оказался сыном графа. И только тогда решать, что ему делать. … — Вы простите меня, мистер Морган? Роза смотрела на него своими прекрасными глазами, вызывая в его груди совершенно безумные чувства. Он оказался дураком и проиграл тур. Он сам виноват, что Роза осталась одна... и вынуждена принять предложение мошенника. Стараясь сдержать себя, он сжал руку в кулак, выравнивая дыхание. — Мне нечего прощать вам, мисс Роза, — сказал он тихо, чтобы она не услышала дрожи в его голосе, — я сам виноват во всем. Я... — он с трудом заставил себя выговорить эти слова, — я желаю вам счастья. Роза подошла ближе. Он вспомнил, как сладки ее губы, и шагнул назад, боясь, что сожмет ее в объятьях и тем самым испортит свой собственный план. Она должна доверять ему. Она должна броситься к нему сама, когда Дэвид Корвел будет повержен. А доверие ее нельзя вызвать, кидаясь на нее с поцелуями. — Я... — Роза все же подошла к нему очень близко и положила руки на плечи, почувствовав его дрожь, — я очень благодарна вам... Я действительно люблю его, — она мечтательно улыбнулась, — а вы благородный человек, мистер Морган, я всегда буду думать о вас так. Кейр сжал руки за спиной в замок. Он должен выдержать и эту пытку. Не сорваться, не сжать ее в объятьях. Он сделает это потом. Тогда, когда победит. Интересно, почему, считая его благородным человеком, она тут же признается при нем в любви к другому? Благородный — это синоним к слову “слабак”? Благородный не ударит, и не назовет предательницей женщину, которая не так давно клялась в любви ему самому. Хорошо. Пусть она считает его благородным, что бы это слово не означало. — Вы всегда можете положиться на меня, мисс Роза, — сказал он, боясь, что сойдет с ума от аромата ее волос, в которые он любил зарываться губами. Она отступила, позволив ему немного расслабиться. — Я рада, что Норман позвал вас на роль управляющего, — сказала она улыбаясь, — потому что доверяю вам так же, как и он. Я верю в ваши способности, вы сделаете нас еще богаче. Как у нее это получается? Одной фразой она заставила его поверить в свои силы. Он опустил глаза в пол, стараясь собраться с мыслями, которые разбегались в разные стороны, как тараканы на кухне при свете свечи. Он сделает для нее все. Он удвоит ее богатство. Он не предаст ее, он будет верен ей всегда. Даже если она не желает быть ему верной. … Торжественный обед по поводу помолвки его светлости виконта Ригла и мисс Грансильлвер прошел в особняке Грансильверов на Сен-Джеймс стрит спустя пол года после смерти мистера Грансильвера от рук неизвестных преступников. В этот день брат и сестра сняли глубокий траур по отцу, и мисс Роза явилась на обед в сером платье с черными кружевами, которые только оттеняли золото ее волос и глубокую голубизну глаз. Граф Лаунгтон приехал во-время, не заставляя себя ждать. Следом за ним вошли его сын виконт Ригл, сиявший от счастья, и его дочь мисс Саманта, похожая на выпотрошенную куклу. Она опиралась на руку брата, глаза ее казались потухшими, а щеки были бледны. Все утро Дэвид и граф Лаунгтон вынуждены были терпеть ее выходки, слезы и ругань, и успокоилась она только когда Дэвид прикрикнул на нее, пообещав оставить ее дома, чтобы не позориться в обществе невесты и ее семьи. Кейр усмехнулся, взглянув на мисс Саманту. Он хорошо понимал ее, сам оказавшись в том же положении. Вынужденный кланяться сопернику, он бросил взгляд на Розу, оценив, как она расцвела счастливой улыбкой при виде Дэвида Корвела. Потом она посмотрела на него, и неожиданно улыбнулась. Неужели ей нравится смотреть, как он сгорает от ревности? Кейр опустил глаза и отступил как можно дальше. Ему следовало обдумать эту мысль, чтобы скорреткировать свое поведение. Не было сомнений, что она влюблена в виконта, но многим женщинам нравится, когда рядом есть поклонник, изображающий Ланселота при Артуре и Гиневре. Возможно, ему стоит рассмотреть роль этого Ланселота. Тем более, что в итоге Гиневра досталась именно ему... Траур не позволял танцевать и даже музицировать, поэтому ужин проходил в легких разговорах, которые заводил и поддерживал граф Лаунгтон. Норман то и дело поражался этому его умению. Сам он смотрел на дочь графа, что сидела напротив него за столом, невероятно красивую в свете свечей, бледную и несчастную. От чего бы она ни страдала, он страдал не менее. Он страдал больше всех из сидевших за этим столом, и ему казалось, что никто и никогда не сможет ни понять его, ни разделить его боль. Мисс Саманта взглянула на него, и сердце его, которое казалось ему мертвым с того самого страшного дня, вдруг забилось. Кровь бросилась ему в лицо. Он не отвел глаз. — Вы все время смотрите на меня, мистер Грансильвер, — улыбнулась мисс Саманта, и улыбка сделала ее очень домашней и невероятно притягательной. — Я никогда не видел такой красивой девушки, — совершенно честно признался Норман, — я вижу грусть в ваших глазах, и мне хочется немного развеять ее. — Ваше восхищение мне приятно, — отозвалась мисс Саманта, снова улыбаясь, — комплименты всегда могут развеять грусть. После обеда Норман пригласил мисс Саманту выйти с ним на веранду. Было тихо и неожиданно тепло для ночной поры. Они стояли рядом и молчали, смотря на темные деревья парка, украшенные фонариками. — Мисс Саманта, — вдруг заговорил Норман, — я не знаю, о ком вы грустите. Но я бы хотел... — он взял ее руку в свои, и мисс Саманта не вырвала руку, — я бы хотел просить вас стать моей женой. Мисс Саманта отпрянула, будто слова его ударили ее. Глаза ее вспыхнули, и она отвернулась, вырвав руку. — Это означает “нет”, мисс Саманта? — спросил он, сжимая ее плечи руками. Саманта повела плечами. Потом обернулась, и Норман заметил, как вздымается ее грудь. Кого бы она ни любила, в сердце ее шла битва жадности и любви. Жадность победит, понял Норман, радуясь, что такая женщина будет принадлежать ему. Он никому не отдаст ее, и они будут несчастны вместе... — Это означает “да”, мистер Грансильвер, — сказала она, высвобождаясь из его рук, — я стану вашей женой. Глава 9. Пожар — Норман, я не понимаю, что происходит? — миссис Грансильвер стояла перед ним в совершенно растрепанных чувствах, — как ты мог сделать предложение дочери графа Лаунгтон, если ты уже имеешь невесту? Миссис Грансильвер вернулась в Лондон несколько часов назад и нашла дела в совершенно кошмарном состоянии. Дом стоял вверх ногами, слуги шептались, а дочь ее только развела руками, сообщив, что разговаривать с Норманом бесполезно. Норман криво усмехнулся. — Вы всегда хотели, чтобы у меня была невеста, мама. Теперь у меня две невесты, но я снова вам не угодил! Он засмеялся, но глаза его оставались холодными и колючими. — Я не узнаю тебя, — миссис Грансильвер вздохнула и опустилась в кресло, — как ты посмел притащить в дом свою беременную содержанку? Тут же живет твоя сестра! Ты бы хоть имел к ней какое-то уважение! Я не узнаю тебя, Норман! Ты никогда не был таким! Норман пожал плечами. — Возможно, я всегда был таким, — сказал он, — просто вы не хотели этого замечать. Миссис Грансильвер закрыла лицо руками, потом стала часто-часто обмахиваться веером, хотя в комнате было довольно прохладно. Черное платье ее делало ее лицо, и без того бледное, еще бледнее. — Норман, я хотела просить тебя... Он поднял брови. — Я хотела просить тебя стать серьезнее. Ты доверил состояние студенту. Найми хорошего управляющего, ведь мы по миру пойдем... Да еще и с Розой что случится. Как можно поселить в своем доме человека, который пытался похитить твою сестру? Он все же засмеялся, таким несчастным и испуганным было лицо его матери. — Нанять хорошего управляющего? — он подошел ближе к ней и наблюдал, как расширяются ее глаза по мере того, как он говорил, — чтобы он меня ограбил, а я и не заметил? Я ничего не понимаю в управлении и финансах, и не собираюсь в этом разбираться. Кейр не будет грабить меня, и все, что он потеряет — будут честно потерянные деньги. — Твои деньги, Норман! — почти закричала она. — Мои... — он отвернулся к окну, — у меня столько денег, что вряд ли ему удастся потерять все... Что же до Розы, — лицо его на миг просветлело, — мне интересно наблюдать, как он унижается перед ней. Она входит со своим женихом, а Кейр чуть ли не в ногах у нее валяется. Я слышал, как она ему призналась, что влюблена в журналиста, и Кейр благородно отступил. Неужели не интересно посмотреть, что он будет делать дальше? Мама, тут такие страсти кипят, лучше любого романа! Он обернулся к ней и поднял брови. Миссис Грансильвер в ужасе смотрела на сына. — Нельзя играть людьми, Норман, — проговорила она. — Почему же? Что мне за дело до мошенника, выдающего себя за виконта Ригл? Он точно мошенник, еще отец говорил. Мне хочется посмотреть, до чего распространяется благородство Кейра. У него мягкий характер, он в жизни голоса ни на кого не повысил, и всегда Сару защищал... Интересно посмотреть, что он сделает! — Да ты расписываешь его ангелом небесным, а ведь он похитил твою сестру! Норман махнул рукой. — Уверен, что Роза сама все задумала. Она вертит им, как пожелает. Но вы не переживайте, маменька. Если дело зайдет слишком далеко, я всегда смогу его приструнить. — Приструнить человека, в руках которого находятся твои финансы? Норман, не будь так наивен! — Кейр не из тех, кто будет заниматься подобными махинациями, — рассмеялся Норман, — я знаю его много лет. Не переживайте, маменька, лучше поезжайте к леди Джейн и уладьте дело с помолвкой. И лорда Роберта возьмите с собой. Он умеет красиво говорить и сумеет убедить мать леди Джейн в том, что та сама меня бросила! … В последние дни мисс Саманта прибывала в растрепанных чувствах. Официальная помолвка лорда Дэвида с мисс Грансильвер выбила ее из колеи. Впервые увидев соперницу и поняв, что лорд Дэвид действительно влюблен в невесту, она не спала ночами, рыдая в подушку. Убедить себя, что она испытывает к нему только родственные чувства не удалось. Тот пожар, что один его взгляд вызывал в ее груди, никак нельзя было назвать сестринской любовью. Саманта страстно желала своего сводного брата, и не верила, что такие чувства можно питать к родственнику. Предложение Нормана Грансильвер застало ее врасплох. Конечно, нужно было быть полной дурой, чтобы отказать ему. Мистер Грансильвер был не только достаточно хорош собой, но и баснословно богат, чего о себе Саманта сказать не могла. Оставшись бесприданницей год назад благодаря каким-то махинациям отца, она уже не чаяла выйти замуж, и схватилась за предложение самого богатого жениха сезона, как за последнюю соломинку. Оставалось только что-то сделать с этим безумным чувством к Дэвиду Корвелу. — Папа, пожалуйста, скажите мне правду! — умоляла она отца, когда наутро пришла к нему в кабинет, — я умоляю вас! Скажите, лорд Дэвид — действительно ваш сын? Я не могу поверить в это! Я не верю, что полюбила брата, как мужа! Граф Лаунгдон смотрел на дочь недобрым взглядом. — Папа, если он не брат мне, то я готова связать с ним свою судьбу! Пожалуйста, умоляю вас! Она разрыдалась, пугая отца своими бурными эмоциями. — То есть ты хочешь сказать, что готова упустить такого жениха, как Норман Грансильвер, чтобы выйти за бедного журналиста? — усмехнулся граф, — ведь если он не мой сын, то он — журналист из трущёб. — Я бы пошла за ним и в ад! — закричала Саманта, — только скажите, что он не мой брат!