Женщины смотрели друг на друга. Потом Сара закрыла лицо руками и бросилась вон, а Саманта побледнела, как полотно. Глаза ее вспыхнули, но Норман, плохо знакомый с ней, не знал, что это означает и какого демона он вызвал из ада ее души. Саманта подскочила к нему, размахнулась, и влепила ему пощечину. Потом еще и еще, пока он не сумел отбиться от ее рук. — Ненавижу! Ненавижу! — шипела она, вырываясь из его рук, а Норман держал ее из последних сил, чувствуя, что от его силы зависит его жизнь. Саманта вырвалась и отбежала к столику, нащупала на нем какой-то коробок и швырнула в жениха, следом в него полетел стульчик, разбивший окно и вылетевший в сад. За стулом Норман едва увернулся от зеркала, стоявшего на столике, и от набора расчесок. Саманта сыпала последними ругательствами, будто она была извозчиком, а не благовоспитанной леди. Руки ее нащупывали предметы, она швыряла их в Нормана, истошно кричала и завывала, как приближающийся смерч. — Ненавижу, ненавижу! — то шипела, то визжала она, пока вещи на столике не закончились и Саманта не попыталась поднять сам столик. Норман бросился к ней, скрутил ей руки, швырнул на кровать, пытаясь угомонить фурию. Девушка обивалась от него, как могла, пока он не закрыл ей рот поцелуем. Руки ее он держал одной рукой, другой в исступлении срывая с нее платье. Спустя миг они оба оказались в постели почти совсем обнаженными. Саманта пыталсь сопротивляться, но гнев ее вдруг превратился в сжигающую ее изнутри страсть, которую мог утолить только сидевший сверху на ней мужчина. Она инстинктивно раздвинула ноги, обхватывая его за бедра, и приглашая его в себя. Норман на миг очнулся, понимая, что делает что-то не то, но его трясло от страсти, он желал эту женщину так, как никогда и никого в жизни не желал. — Я не могу так, — хрипло прокричал он, отстраняясь от нее, но Саманта не дала ему скатиться на подушки. Она сжала его, выгибаясь, как кошка. — Мы все равно поженимся, — зашептала она. Этого было достаточно, чтобы Норман как будто сошел с ума. Он вошел в нее, мгновенно преодолев пелену девственности, и удерживая ее, когда она, рыдая, пыталась отбиться. Ему нравилось видеть ее слезы. Его лицо тоже оказалось залитым слезами, и оба они слились в полном безумии, рыдая и лаская друг друга, прибывая на вершине блаженства и боли, пропитавшей их объятья. Саманта всхлипывала, не отпуская его, и он тоже всхлипывал, чувствуя ее боль. — Я никогда не выйду за тебя замуж, — сказала она, когда все закончилось и оба лежали в постели, боясь пошевелиться. Норман поднялся, натягивая на себя одежду. Вся кровать была испачкана кровью, Саманте нужно было что-то сделать со своей сорочкой и рваным платьем, как и ему — со своим разорванным в клочья сердцем. В душе его было полное опустошение, хотелось спать и никогда больше не видеть эту женщину. — Я тоже никогда не женюсь на вас, — сказал он. Саманта натянула платье, нашла в комнате белый шарф и повязала его так, чтобы было не видно рваного корсажа. Она ушла, спустившись по лестнице одна. Норман не стал провожать ее. Он сидел в разгромленной комнате, пытаясь осознать то, что натворил. Ему хотелось плакать, прижаться к груди Сары, как ребенок прижимается к груди матери, и рыдать, как он никогда не рыдал. — Сара? Норман пошел по коридору. Он обидел ее. Обида эта наверняка будет стоить ему слишком дорого. Он прикинул, что мог бы купить ей домик в Лондоне, с садиком, с красивой башенкой. — Сара? Дверь в ее комнату была раскрыта. Норман зашел, осмотрелся. На полу валялась раскрытая книга. На тумбочке стояла корзинка с рукоделием. Вещи лежали на кровати, но Сара явно ничего с собой не взяла. Она ушла. Норман сел на кровать, чувствуя, что извалялся в грязи. Сара бросила его, забрав с собой все светлое, что было в его душе. Забрав с собой тот уют, который могла создавать только она, ту радость, что давала она ему, просто будучи рядом. Она забрала и нерожденного ребенка, которого он так ждал. — Будьте вы все прокляты! — воскликнул он, упал на кровать и все же разрыдался. Глава 12. Предложение Саманты — Мне цыганка нагадала, что я женюсь на тебе, а я не поверил, — Дэвид сжал руку Розы и поднес к щеке. Роза провела пальцами по его коже. — Я тоже не поверила бы, — она улыбнулась, — но ведь любовь творит чудеса... Любовь толкает на преступление, чтобы чудо стало возможным. Дэвид взглянул на нее. Он нисколько не раскаивается в том, что сделал. И не раскается никогда. Он помнил, как мечтал, видя ее в экипаже с другими людьми, сидеть напротив, касаясь сладок ее платья. Он помнил, как стоял в стороне, когда она проходила мимо под руку с поклонниками, как замирал, стоило ему только увидеть издали ее силуэт. Он и сейчас замирал при виде нее, а сердце его наполнялось радостью. Как он может раскаиваться, если рука ее покоится на его руке, и он совершенно законно ведет ее по аллее парка, раскланиваясь со знакомыми. — Зато я знаю, кто посылал мне розы, — улыбнулась она, — я знала, что эти букеты, которые не были подписаны — от тебя. — Почему ты так решила? — Дэвид снова посмотрел на нее. Синие, как небеса, глаза ее сияли от счастья. — Знаю и все. Эти букеты не были данью необходимости. Они дышали любовью. — Моя любовь к тебе вечна, — прошептал он, склоняясь к ее щеке, — и что бы ни случилось, всегда помни об этом! — А что может случиться? — спросила она, выгибая брови. — Ничего, — он сжал ее руку, — но я хочу, чтобы ты знала. Я никогда не забуду тебя. — А я тебя, — откликнулась она. Свадьба была назначена сразу после окончания траура по отцу. Оставалось еще три месяца до этого момента, и Роза считала дни, когда сможет назвать лорда Дэвида, виконта Ригла, своим мужем. — Ты не знаешь, что произошло между Норманом и Самантой? — спросил Дэвид, когда они сели на скамью в отдаленной части парка и сидели, прижавшись друг к другу. — Нет, а что? — Она вчера заявила, что замуж за него не пойдет, и что я обязан вызвать его на дуэль. — Ты вызовешь? — подняла голову Роза. — Нет, конечно, — Дэвид прижал ее к себе за талию пользуясь тем, что в этой части парка никого не было, — капризы Саманты невозможно понять. Вчера она заявила, что Норман оскорбил ее. Что это означает я не знаю. — Я тоже не знаю, — Роза положила голову ему на плечо, — странная девушка. — Не то слово, — усмехнулся Дэвид. Саманта порядком ему надоела. Дэвид не стал рассказывать Розе, какой скандал закатила “странная девушка” вчера вечером с битьем посуды и визгами на весь дом. Граф сидел, понурив голову, в ожидании, что любимая доченька наконец выдохнется. Дэвид слушал ее молча, а потом встал, взял кувшин с водой, и выплеснул ей его в лицо. — Я хочу, чтобы вы, мисс Саманта, уяснили некоторые вещи, — сказал он под восхищенными взглядами графа, — первое — вы меня очень сильно утомляете. И второе — я не собираюсь драться с Норманом Грансильвером ни на шпагах, ни на пистолетах, как бы романтично вам это ни казалось. Постарайтесь примириться с самым богатым женихом Лондона. Это в ваших интересах. Мисс Саманта задохнулась, и пока она пыталась спасти намокшую прическу, Дэвид вышел из комнаты, чтобы прервать поток ее слез. … — Если вы думаете, что я приехала к вам, мистер Грансильвер, то вы глубоко заблуждаетесь! — мисс Саманта стояла перед ним в ярко-зеленом платье и смотрела с вызовом в темных глазах, — я приехала к мистеру Моргану! Норман пожал плечами. Он не знал, как вести себя с мисс Самантой, и боялся, что скажет или сделает что-то не то. — Вы приехали одна, без сопровождения, и заявляете, что хотите встретиться с мужчиной наедине? — Заявляю, — дерзко сказала она, — и вы мне не смеете указывать. — Смею на правах вашего будущего мужа, — усмехнулся он. Саманта сложила руки на груди. На лице ее появилось упрямое выражение. — Вы подло поступили со мной, и я не собираюсь выходить за вас замуж! — воскликнула она. Норман вспыхнул, вспомнив, что в последний раз произошло между ними. — Мисс Саманта, — сказал он, делая шаг к ней, — вы сами согласились на все. Это раз. И два — я не отказывался жениться на вас. Это вы отказываете мне! — У вас нет совести и чести! Разве так ведут себя благородные мужчины? — она повысила голос. Норман подошел совсем близко и стоял, почти касаясь ее руки. — Я и не утверждал, что имею благородное происхождение, мисс, — рассмеялся он, — мой отец происходит из семьи нью-йоркского торговца! — Чести и совести у вас тоже нет! — сказала она страстно. — Зато у меня есть куча денег, Саманта, — прошептал он, кладя руки ей на плечи и заставляя повернуться к себе, — вы только подумайте, от чего отказываетесь! В глазах ее цвета кофе мелькнуло сомнение. И, если до этого, голос ее был уверенным и звонким, то теперь Саманта казалась маленькой и беззащитной. — Отпустите меня, мистер Грансильвер, — губы ее дрогнули, и Норман ощутил вдруг всепоглощающее желание, — отпустите меня, мое решение останется неизменным. — То есть вы не отказываете мне? Мы скоро поженимся? — губы его сложились в улыбку, от которой у Саманты вдруг подкосились ноги. Она кивнула, неожиданно передумав. Уж лучше быть богатой замужней дамой и страдать по Дэвиду Корвелу, чем страдать по нему, оставаясь бедной и незамужней. Норман же Грансильвер, возможно, станет ей хорошим мужем. А если и не станет, то она быстро утешится, покупая себе бриллианты.