— Я не знаю. Джон будет там? — Андерс! — рявкнула учительница. Наверное, ей надоело играть со своим телефоном. — Помолчи. Сжав губы от досады, он нахмурился. Больше мы не разговаривали. В конце часа я вышла на стоянку, прохладный ветерок обдувал мое лицо. Все сияло золотом в полуденном свете. Я надела черные солнцезащитные очки и принялась второй раз за день искать ключи от машины. В один прекрасный день я разберусь с дерьмом в своей сумке. — Эй! Иди, подожди. — Андерс на своих длинных ногах бежал по тротуару ко мне. Неудивительно, что парень занимался спортом. — Ты не могла бы меня подвезти? — Куда? — К трубе на старом кладбище у дороги. — Он провел рукой по бритой голове. — Джей Си не дождался меня, ублюдок, и мой сотовый сдох. Можем мы по дороге заглянуть в бургерную у дороги? — Это даже отдаленно не по пути. И почему ты хочешь пойти на старое кладбище? — Не туда, тупица, — сказал он. — Я хочу пойти к трубе возле старого кладбища. Мне это ни о чем не говорило. — Труба для скейтбординга. Да ладно тебе. Джон будет там… Я одарила его своим самым лучшим небрежным пожатием одного плеча. Но даже я чувствовала фальшь. — Пожалуйста? — Прекрасно. — Я открыла дверь со стороны водителя и скользнула внутрь, воздух был спертым. Когда я впустила его, Андерс с любопытством осмотрел салон моего автомобиля. Лучше бы он этого не делал. На полу валялись пустые бутылки из-под воды, смятый пакет из «Старбакса» и дезодорант. Рукоятку переключения передач украшали разноцветные резинки для волос, а на заднем сиденье валялась пара предметов одежды. Мысленное примечание: хоть иногда чистить машину. Он снова поднял одну бровь. — Я так понимаю, твоя машина безупречна, где бы она ни была? — На самом деле с моей машиной произошла печальная история, и мои родители не купят мне другую. Вот почему Джей Си меня подвозит. — Печальная история? — Я не люблю об этом говорить. — Он почесал подбородок. — Но я вроде как съехал с дороги и с холма, а некоторые седаны просто не предназначены для этого. — Думаю, что нет. — Хм. Цыпочки. — Андерс вздохнул, возвращаясь к осмотру беспорядка. — Так много вещей, так много забот. Стоит ли удивляться, что я не хочу остепениться? — Я не требовательна. — Такие девушки, как Кара, да. Мое небольшое количество вещей даже не могло сравниться с ее грубыми проявлениями материализма. — Ты ничего не знаешь. Идиот так хохотал, что схватился за живот. — Хочешь прогуляться? — рявкнула я. Его лицо сразу же посерьезнело. — Нет, мэм. — Расскажи мне, что происходит с Джоном. Что ты имеешь в виду под «долбанутым»? — Хм, не знаю. — Он закусил ноготь. — Я чувствую себя немного неловко, когда говорю о нем сейчас за его спиной. В любом случае ты сама увидишь. Разочарование заставило меня завести двигатель и выехать со школьной парковки, чуть слышно взвизгнув шинами. К счастью, Андерс какое-то время держал рот на замке. Если он не собирался давать мне никакой полезной информации, то это и к лучшему. И вот я здесь, вынужденная катать совершенно незнакомого человека только для того, чтобы снова увидеть Джона. Несмотря на его более высокий статус в школьных эшелонах из-за сделок и общую привлекательность, мысль о том, что мы игнорировали друг друга, больше не привлекала меня, если она когда-либо вообще нравилась. Это его вина. Как я могла не испытывать любопытства после того, как он появился в окне моей спальни посреди ночи? На окраине города, за старым кладбищем, был парк. Явно заброшенный, если судить по траве высотой по колено, разбросанному мусору и обилию полевых цветов. Граффити всех цветов радуги покрывали деревянный детский игровой замок и качели. — Что это за место? — спросила я, остановив машину рядом с парой других. — Первая попытка некоторых городских благотворителей построить скейтпарк. Проблема в том, что это так далеко, что нужна машина, чтобы добраться сюда, — сказал он. — Для большинства людей это как бы противоречит цели. — Ага. — Думаю, они не хотели, чтобы мы, молодые хулиганы, слонялись вокруг и портили место, которое могли увидеть добропорядочные граждане. — И как, у них получилось? Он усмехнулся. — Не очень. В конце концов, им пришлось построить такой же в городе. Но для нас это просто фантастика. Пойдем и посмотришь. Я заперла машину и последовала за ним по утоптанной грязной тропинке. Люди собрались у скейт-пандусов, некоторые наблюдали, ожидая своей очереди. Другие пили энергетические напитки и затягивались сигаретами. Гремела музыка, почти заглушая грохот колес по тротуару. Я сдвинула солнечные очки на макушку. Только один человек летал вверх и вниз по стенкам трубы, его тело и доска двигались и выглядели как во сне. Джон Коул, одетый только в выцветшие черные джинсы и конверсы, ослепил мои глаза. Добавьте к этому твердость его груди, плеч и рук, блестящих от пота благодаря послеполуденному солнцу, и я была на грани того, чтобы написать ему дрянные стихи. Крутые девчонки хлопали в ладоши и окликали его откуда-то поблизости. Одна из них заметила, что я наблюдала за ним, и усмехнулась, как будто он был ее собственностью, а она метила свою территорию. К сожалению, для нее, грязные взгляды мало что значили. Моча могла бы сработать лучше. — Эй, — сказал Джон, остановившись на вершине низкого пандуса, на котором мы стояли. Одна нога оставалась на доске, катая ее вперед-назад. — Что ты здесь делаешь? — Она меня подвезла. Я пригласил ее. — Андерс с улыбкой протянул ему бутылку воды. — Между прочим, я плюнул туда. Джон пил без перерыва, а я с сомнением посмотрела на Андерса. — Я пошутил! — воскликнул он, всплеснув руками. — И я встретил свою новую подругу Иди на наказании. — Наказание, да? — Да. — Я засунула руки в карманы юбки. — Не надо было тащить ее сюда, — сказал он приятелю. — Почему нет? Ты ее знаешь. — Андерс покачался на носках. — Она твоя подруга, верно? Джон ничего не ответил. — М-да. В любом случае, — пробормотал Андерс, — сегодня хороший денек, поэтому, почему бы и нет. Челюсти Джона сжались от напряжения. — Ладно. Предчувствую надвигающееся настроение. Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы могли поговорить. — Не сказав больше ни слова, Андерс отошел поболтать с другими людьми. Я сделала глубокий вдох. — Мы определенно могли бы поговорить. Он нахмурился. — Я имею в виду, что если ты хочешь о чем-то поговорить со мной, то это было бы прекрасно. — Нет, — без колебаний ответил Джон. — Все в порядке. Что он тебе сказал? — Ничего такого, что имело бы смысл. — Я наклонила голову. — Ты уверен, что не хочешь поговорить? — Ага. Невероятно неловкое молчание. — Извини, — сказал он наконец. — Рад тебя видеть. Все мое тело расслабилось от облегчения. — Я тебя тоже. Джон кивнул, одарив меня сдержанной полуулыбкой, и, да поможет мне Бог, даже это было привлекательно. При свете дня его глаза были ярко-голубыми с коричневыми крапинками, а кожа — загорелой, если не считать повязки на руке. Он был прекрасен, а я… я была ничем. Не в своей тарелке, девушка, которая носила слишком много черного и боялась большей части общества. — Я, пожалуй, пойду, — сказала я, сделав шаг назад. — Я провожу тебя до машины, — ответил Джон, подбросив доску, и пошел рядом со мной. — Ты не обязан этого делать. Он не ответил. Я наблюдала за ним краем глаза. Мой мозг в состоянии повышенной готовности, а гормоны и мечты перегружены. Ни разу в жизни я не испытывала к кому-то такого любопытства. Что происходило у него в голове, на что похожа его жизнь? Джон Коул представлял захватывающую загадку. Я просто надеялась, что он сказал правду, и с ним действительно все в порядке. Он так хорошо справлялся со своей стоической задачей. Из-за этого трудно было судить. Пчелы и другие насекомые порхали вокруг, музыка затихла, а природа брала верх. Здесь было хорошо, несмотря на сигаретные окурки и случайные пивные бутылки, валяющиеся в высокой траве. У лета был запах, но и у него тоже. Не думаю, что мне когда-нибудь раньше хотелось уткнуться лицом в чью-то потную грудь.