Джон: Отлично. Твоя очередь. Я: Мне нравится переписываться с тобой. Я: И иногда я тоже ем поп-тартс. Джон::) Поскольку счастье переоценивают, на следующей неделе у нас с Джоном снова все пошло наперекосяк. Это пришло в виде Джона, стоящего у своего шкафчика, с руками Эрики на нем. Девушка, казалось, никак не могла решить, какую часть его тела публично пощупать в первую очередь. Его грудь, его стройные бедра, жесткие линии его рук. Она буквально пыталась трахнуть его ногу. Я искренне надеюсь, что он не забудет вымыться дезинфицирующим средством, когда она закончит. Почему эта сука? С любой другой девушкой я бы справились. Но нет, и вот я имею бедные нежные чувства и раненое сердце, подорванную верность и так далее. Без сомнения, это была моя вина, что я стала такой мечтательной из-за парня. Несмотря на то, что он всего лишь мой платонический друг, позволить этой шлюхе ласкать его в коридоре после всего, что она наговорила… Как он мог? Прежде чем кто-либо из них увидел меня, я развернулась и направилась к ближайшему выходу. Самым смелым поступком было немедленно убежать. Одному Богу известно, что случилось бы, если бы я осталась. Конечность могла отвалиться или что-то в этом роде. — Эй, — сказала Ханг. — Ты идешь не в ту сторону. — Нет. В ту. — Я покачала головой. — Если, конечно, ты не хочешь посмотреть, как эта цыпочка Эрика пытается залезть на Джона рядом с его шкафчиком. — Что? — Ханг сморщила нос. — Фу. — Знаю, — ответила я. — И, хотя я понимаю, что школьная политика полового воспитания — это круто, но демонстрации в реальной жизни — это не то, что мне нужно. — Достаточно справедливо. — Поэтому я впервые прогуливаю школу. Только что решила, что это мой следующий новый опыт. — Улыбка, которую я ей подарила, была, по всей вероятности, слегка ненормальной. — Сделаешь заметки для меня, пожалуйста? Она покачала головой. — К черту это, я иду с тобой. Давай выбираться отсюда. Сначала мы остановились у кофейни, потому что нам требовался кофеин. А уже затем мы принимали решения. Впереди маячил пустой пятничный вечер. Так не пойдет. Не буду врать: во мне жило некоторое чувство страха и вины из-за того, что я прогуливала школу. Но я доблестно игнорировала это. Ну и что, если меня снова задержат или расскажут маме? На самом деле, я бы предпочла, чтобы мама никогда не узнала; ее уровень стресса из-за меня и так был достаточно высок. Однако это был один жалкий урок за всю мою школьную жизнь, в отличие от конца света. — Меня похитили инопланетяне, — сказала Ханг, сидя со скрещенными ногами на своей кровати. Вышеупомянутые планы включали в себя ночевку у нее дома. Поскольку у ее родителей был очень хорошо укомплектованный бар, и они пошли поужинать с друзьями, мы допили кофе и принялись за пиво. — Они украли меня прямо из школьного коридора. Я ничего не могла сделать, кроме как позволить им проводить на мне свои больные и извращенные тесты. — Боже, бедняжка. — Я отхлебнула из своего стакана. — Я упоминала, что все инопланетяне выглядели как мужчины-модели? — Все эти зонды. Ты такая храбрая. — Я стараюсь. — Она фыркнула. — А как насчет тебя? Почему ты пропустила свое последнее занятие? — О, я поскользнулась и потянула левую грудь, — сообщила я с невозмутимым лицом. — Пришлось немедленно пойти домой и дать ей отдохнуть. — Правильно. Это звучит мучительно. — Очень. — Я похлопала себя по груди. — Доктор сказал, что я, возможно, не смогу носить лифчик с косточками в течение нескольких недель. Мы здесь говорим о возможном провисании. Боль реальна. Ханг рассмеялась. — Этой проблемы у девушки с плоской грудью никогда не будет. Держись от меня подальше со своей пышной грудью. А я буду придерживаться своих спортивных бюстгальтеров и комфорта, большое спасибо! На маленьком плоском экране, висевшем у нее на стене, в тишине крутилось какое-то реалити-шоу. Картины, которые она нарисовала, занимали другую стену, темы варьировались от автопортретов до друзей, домов на ее улице и мелких повседневных вещей. — Ты действительно безумно талантлива, — сказала я уже не в первый раз. — Заткнись. — Так и есть. — Нет. — Она сделала глоток пива. — Папа безумно талантлив. Я обычный человек. Я только покачала головой. — Мне и моему брату повезло, — сказала она. — Мама — бухгалтер, папа — учитель рисования, у нас работают оба полушария мозга. — Не уверена, что у меня есть хоть капля мозгов, — пошутила я. — Мама умная. Однако ей пришлось бросить колледж, чтобы воспитать меня. Донор спермы не хотел иметь с нами ничего общего. Его потеря. — Ублюдок. Я пожала плечами. Конечно, иногда это причиняло боль, но не меняло сути дела. Меня любили. Я бы не позволила этому придурку, который разбил мамино сердце и так сильно подвел нас, заморочить мне голову. Не будет никакого эмоционального воссоединения, никакого понимания и окончательного прощения. Для меня он не существовал. Одного любящего родителя может быть более чем достаточно. Конец истории. — Итак, — сказала она, лежа на боку и снова поднося пиво к губам. — Когда мы начнем отправлять оскорбления Джону? — Эм, никогда? Ее рот широко открылся от удивления. — Нет, давай же. Он позволил этой сучке прикоснуться к себе после того, как она наговорила о тебе все это дерьмо. Где же преданность? — Он мне не принадлежит. Если у него плохой вкус в отношении женщин, это его проблема. — Это заставило меня немного умереть внутри, но ничего страшного. — Ни в коем случае, ты не можешь оставить это так. А как же дружба?! Товарищество?! Может быть, мне следовало рассказать ей историю о том, как он пришел мне на помощь, когда у меня лопнуло заднее колесо. Но даже при том, что мне действительно нравилась Ханг, доверие все равно давалось нелегко. За последние несколько недель в мою личную жизнь вторглись достаточно, чтобы я теперь глубоко ценила это. Она протянула руку, маня пальцами. — Просто дай мне свой телефон. Я пошлю ему одно маленькое, краткое сообщение, вот и все. Что-то вроде «надеюсь, у тебя был хороший день и что твой пенис отвалится». — Нет. Мы не переписываемся с Джоном по пьяни. Два часа спустя… — Как ты думаешь, спермотоксикозник — это одно или два слова? — спросила Ханг, покусывая нижнюю губу и изучая экран моего мобильного. — Ты назвала его спермотоксикозником? — Изобретательно, не правда ли? — Да. — Я растянулась на кровати рядом с ней. Потолок, казалось, делал какое-то странное вращение. — Жаль, что я не подумала об этом. — Как я уже говорила, водка помогает творчеству. Это высвобождает художника изнутри. — Очевидно. — Мой брат не обрадуется, что я украла эту бутылку из его комнаты. Хотя на самом деле я не так уж часто пью. И все же мы должны скрыть улики и ничего ему не говорить. И мы определенно не должны позволить моим родителям узнать об этом. — Ее сотовый снова зазвонил, и она схватила его с прикроватного столика. Я восхищалась способностью этой девушки к многозадачности. Кто знает, со сколькими разными людьми она вела текстовые разговоры сегодня вечером? — О, это мило. Ужин Кэрри и Софии с родителями Софии проходит хорошо. — Здорово. — Я вздохнула. — Все должны быть счастливы, влюблены и прочее дерьмо. — Хм. Либо это, либо выпивка и отправка парням образных и гневных сообщений. — Да. От входной двери донесся стук. Мы обе вздрогнули и сели, а потом почему-то начали смеяться. Не знаю почему, но в то время это имело смысл. — Мой брат, должно быть, забыл свой ключ. — Ханг слезла с кровати, и я последовала за ней не только из любопытства, но и из-за того, что хотела в туалет. К счастью, мы еще не переоделись из той одежды, в которой ходили в школу. Никто не застанет меня врасплох в пижаме, для разнообразия. Дом представлял собой длинное, низко посаженное кирпичное ранчо, стены которого были увешаны большими, яркими, красивыми полотнами. Все картины написаны отцом Ханг. Если бы он был моим родителем, а я увлекалась искусством, я бы тоже испугалась. Он был хорош. Снова стук во входную дверь. — Терпение, — крикнула Ханг, щелкнула замком и распахнула дверь. — Дамы. — Андерс заполнил дверной проем, его улыбка была широкой. — Ты был неправ, Джей Си. Они вовсе не пьяны в стельку. Что-то внутри меня — мой желудок, моя гордость, я не знаю — опустилось ниже пола. Я схватила Ханг за руку и прошептала: — Ты сказала им, что мы здесь?