Черт. Возьми. Я резко вдохнул. — Эвери. Мать. Твою. За ногу. Пялясь на её черный лифчик, это единственное, что пришло мне в голову. Я видел ее, когда она болела, но не засматривался. Не так, как сейчас. Её упругая грудь выпирая из кружевного бюстгальтера, подпрыгивала от её вдохов. Когда она прислонилась к стене, опустив руки вниз, я, стиснув зубы, глубоко дышал. Мой взгляд опять переместился от ее лица к груди, а затем вниз по гладкой линии ее живота. Джинсы висели низко на бедрах, а живот огибал ее пупок. Сладкий изгиб талии так и манил прикоснуться к нему. Было очевидно, что она пьяна, и если бы я был хорошим парнем, то бы не пялился на нее так, словно съесть хотел. Я не помню, как встал, но каким-то образом, обогнул диван. Между ног все горело, затвердело и было готово. — Кэм? — сказала она, затаив дыхание. Мое тело настаивало, чтобы я направился к ней, и я почти это сделал, но остановился, сжав руки. — Не надо. — Что не надо? Я закрыл глаза, но ее образ стоял у меня в сознании. — Этого… не делай этого, милая. — Разве не этого ты хочешь? — неуверенно спросила она. Я открыл глаза. Что? — Я не жду этого, Эвери. Она втянула воздух. — Ты меня не хочешь. Не хочу? Я едва ли мог вспомнить хоть секунду, когда я ее не хотел, черт побери. Мой член, упираясь в молнию джинсов, рвался наружу, чуть не порвав штаны. Вот, как сильно я хотел ее. Но на её красивом лице появился взгляд самоуничтожения. Я метнулась вперед, прижав руки к стене по обе стороны от ее головы. Я нагнулся, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Черт, Эвери. Думаешь, я не хочу тебя? Я хочу тебя всю, каждую частичку твоего тела, ты поняла? Я хочу быть на тебе и в тебе. Я хочу тебя у стены, на диване, в твоей кровати, в моей кровати, и каждом месте, которое только можно придумать, и поверь, у меня очень богатое воображение, когда дело доходит до таких вещей. Больше никогда не сомневайся, что я хочу тебя. Поверь, дело не в этом. Смятение блеснуло в ее глазах. Я прислонился к ее лбу своим. — Но только не так… никогда. Ты пьяна, Эвери, а когда мы будем вместе, потому что мы будем вместе, ты должна полностью понимать и чувствовать, что я с тобой делаю. Она подняла глаза, а затем закрыла их, поворачивая голову в сторону так, что потерлась об меня щекой. — Ты хороший парень, Кэм. — Нет, не хороший. — Я вдохнул ее запах, про себя пообещав, что буду для нее всегда тем, кем она захочет. — Хороший я только с тобой. Глава 21 Примерно через час после того, как я накрыл Эвери одеялом, все что она пила решило выйти наружу. Она откинула в сторону одеяло, в которое я укутал ее, словно оно было покрыто змеями. Промчалась, как угорелая через гостиную в ванну. Я быстро последовал за ней, ожидая этого, приняв во внимание тот факт, что она обычно не пила. Это было ужасно. Не в силах сделать ничего больше, кроме как держать ее волосы и гладить по спине, пока она молилась богам фарфора, я никогда не чувствовал себя более беспомощным. Когда все закончилось, я прислонил ее к ванной, а сам взял влажную тряпочку. Все было как тогда, когда она болела, но на этот раз, она была в сознании. — Чувствуешь себя лучше? — спросил я. — Вроде бы. — Она закрыла глаза. — Боже, это так унизительно. Я тихонько рассмеялся. — Все в порядке, милая. — Поэтому ты и остался, да? — Простонала она жалобно. — Ты знал, что меня вывернет наизнанку, а я тут стриптизом своим решила тебя развлечь. — Ш-ш-ш. — Я убрал пряди волос с ее лица. — Как бы очаровательно ни было наблюдать за тем, как тебя рвет, я не поэтому остался, и ты это знаешь. Она опять закрыла глаза — Потому что ты хочешь меня, но не когда я пьяная и вся в рвоте? Я громко рассмеялся. Пьяная Эвери — забавная Эвери. — Да, ты права. — Просто хотела убедиться, что мы на одной волне. — Ну уж нет. Она открыла один глаз. — Ха. — Думаю, тебе это понравится. — Я протер ее подбородок мокрой тряпочкой. Она слегка улыбнулась. — У тебя… неплохо получается. — Было много практики. — Отбросив полотенце в сторону, я взял новое и начал все сначала. — Бывал на твоем месте. — Я обтер ее шею и руки, остановив свой взгляд на лице, чтобы не пялиться на ее такую красивую упругую прекрасно обозреваемую грудь. — А теперь в кроватку? Она уставилась на меня с внезапно широко раскрытыми глазами. Я усмехнулся. — Хватит уже, пошлячка. — О, — пробормотала она, глядя с сожалением. — И не говори. — Я повернулся и схватил зубную щетку. Выдавив пасту, я повернулся к Пироженке. — Думаю, тебе не помешает. — Ты замечательный, — сказала она, потянувшись за щеткой. — Знаю. — Когда она дочистила зубы, я снова встал на колени и расстегнул свою толстовку. Я снял ее, и принялся снимать футболку. — Я пытался добиться от тебя этих слов с момента, когда ты врезалась в меня. Если бы я знал, что для этого тебе надо было вручить зубную щетку, я бы сделал это давным-давно. Моё упущение. — Нет. Моё… — Ей удалось сесть прямее. — Моё упущение… что ты делаешь? — Я не знаю, где у тебя вещи лежат. — Что было ложью. Я давно уже знаю, где они. — Ага. Я улыбнулся и наблюдал, как она рассматривает мою грудь, сосредоточившись на татуировке. — А я подумал, что ты захочешь переодеться. — Да, — прошептала она. — Так что я решил, что проще одолжить тебе свою футболку. Она сделала неглубокий вздох. — Хорошо. — В ней тебе будет удобнее. Я подозревал, что она не слушала меня. Она слишком увлеченно рассматривала меня, опускаясь все ниже, что вызвало у меня определенную реакцию. — Конечно, — пробормотала она. — Ты вообще меня не слушаешь. — Неа. Я улыбнулся, взял ее за бедра и посадил на край ванны. — Не поднимай пока руки, — сказал я ей. Она сидела неподвижно, пока я натягивал на нее свою футболку. — Не поднимай. — Я надел футболку и, обхватив ее руками, ловко расстегнул бюстгальтер.