— Действительно так вкусно? — спросила она. — О, да, это нечто. Я вчера вечером тебе об этом говорил. Еще бы молочка. — Я откусил еще кусочек. — Мммм, молоко. В сопутствующей тишине я открыл глаз, сдерживая улыбку. Она смотрела на меня с приоткрытыми губами. — Это все сочетание ореха и шоколада. Их сочетание, как сексуальный взрыв во рту, но не так сумбурно. Лучше этого только малюсенькие шоколадные корзиночки с арахисовым маслом. Пока тесто теплое, заполоняешь формочки… В любом случае, тебе стоит только попробовать. Откуси кусочек. Она посмотрела на печенье, лежащее на коленях, и вздохнула. Взяла его и откусила. Я не мог отвести от нее глаз. — Вкусно? Правда? Она кивнула. — Ну, дома у меня их целая куча. Так, к слову… — Мой взгляд был прикован к ней. Кто знал, что наблюдать за тем, как девушка ест печенье настолько интересно. Когда она вытерла свои тонкие пальчики, я дернулся не подумав. Когда я развернулся тепло от прикосновения моего колена к ее пронеслось по моей ноге, я протянул руку и забрал у неё салфетку. — Крошка. — Что? Свободной рукой я провел пальцем по её нижней губе. Словно удар, что-то промчалось от моей руки прямо к моему члену. Она замерла, грудь резко поднялась, а глаза округлились. Моя рука задержалась на её губах дольше, чем следовало, но не настолько насколько бы мне хотелось. Её губы были мягкими, гладкий подбородок прикасался к моей ладони. Я заставил себя отстранится. На её губах не было ни единой чертовой крошки. Я солгал. Но я хотел прикоснуться к ней. — Готово, — улыбнулся я. Она выглядела взволнованной. Не расстроенной, но упавшей духом. Я попытался ощутить чувство вины, но не смог. Я не был уверен, что это говорит обо мне. Но потом профессор Драге, наконец, зашел в аудиторию. Драге был чудиком. На нем был его любимый зеленый синтетический костюм. Когда я первый раз посещал его лекции, его любимым был оранжевый. Неизменными были только клетчатые кеды и галстук-бабочка. Я поерзал на сиденье, взглянув на Пироженку. Выражение её лица было неописуемым. Я засмеялся. — Профессор Драге очень… уникальный человек. — Вижу, — прошептала она. Профессор Драге начал лекцию. Я не был уверен, о чем она. Честно говоря, я не обращал внимание. Большинство информации я уже знал, а прослушивание этой фигни снова напоминало мне про первый год обучения, на чем мне не хотелось зацикливаться. Одна ночь полностью испоганила ход моей жизни. Пытаясь об этом не думать, начал рисовать. Я не заметил, как нарисовал Снежного человека и занятие подходило к концу в типичной манере Драге. Он стал передавать звездные карты. — Знаю, сейчас только среда, но вот ваше первое задание на выходные. Небо, в субботу, должно быть чистое, как попка младенца. — Чистое, как попка младенца? — прошептала Эвери. Я рассмеялся. — Хочу, чтобы вы нашли Северную Корону на небе — настоящем, кристально чистом, ночном небе, — объяснил профессор Драге. — Вам не понадобиться телескоп. Используйте собственные глаза или очки, или линзы, или что угодно. Можете увидеть ее либо в пятницу, либо в субботу ночью, но погода в пятницу ожидается не очень хорошая, поэтому подумайте хорошо. — Постойте, — сказал кто-то спереди. — Как пользоваться этой картой? Я передал Эвери карту и разлинованные листки. Профессор Драге остановился и одарил парня взглядом, говорящим «ты идиот». — Смотреть на неё. Студент обиделся. — Я понял это, но мы должны приложить её к небу или что? — Конечно, вы можете. Или просто посмотреть на каждое созвездие, понять как оно выглядит, а потом использовать глаза и мозг для того, чтобы найти его на небе. — Драге сделал паузу. — Или воспользуйтесь Гуглом. Я хочу, чтобы вы все начали знакомиться с изучением звёзд. — Я прослушал половину того, что он говорил и включился только в конце. — Так что соберитесь с партнёром и договоритесь о времени. Листы сдадите мне в понедельник. На сегодня всё. Удачи и пусть вселенские силы сегодня прибудут с вами. — Партнёром? — Эвери отчаянно осмотрела аудиторию. — Когда мы выбирали партнёров? — В понедельник, — объяснил я, закрывая тетрадь и засовывая её в рюкзак. — Тебя не было. — Было похоже, что Прироженка вот вот потеряет сознание, когда она откинулась на сидении. — Эвери? Она сделала несколько глубоких вдохов, как будто борясь с приступом паники. Я поднял бровь. — Эвери. Она уставилась на дверь, в которую вышел Драге. Ее костяшки побелели от силы, с которой она сжимала свои тетради. — Эвери. — Что? — Огрызнулась она, переводя взгляд на меня. — Мы с тобой в паре. Она нахмурилась. — Чего? — Мы. С тобой. В паре. — Вздохнул я. — Видимо, партнеров выбирали в самом начале занятия в понедельник. Я пришел позже и в конце лекции он сказал, что моим партнером будет тот, кто придет в среду или я останусь сам по себе. И, так как одному мне работать не охота, мы с тобой — партнеры. Она уставилась на меня так, будто я разговаривал на китайском. — Мы можем выполнить задание самостоятельно? — Да, но кто хочет смотреть на звёзды ночью в одиночестве? — Встав, я перекинул сумку через плечо и начал спускаться. — Так или иначе, я знаю прекрасное место, куда мы можем отправиться выполнять задание. Пойдем в субботу, так как у меня в пятницу дела. Отстойные, чертовски раздражающие планы на пятницу. — Постой. — Она поспешила за мной. — Нет. — У тебя есть планы на субботу? — Подождите. Что она может делать в субботу ночью. Я не могу пропустить в пятницу, но… — Ладно, тогда, возможно… — Нет, у меня нет планов на субботу, но мы не обязаны быть партнёрами. Я справлюсь сама. — Я остановился напротив дверей, не уверен, что правильно расслышал. — С чего бы это тебе хотеть выполнять все задания… И если посмотреть на предмет в общих чертах, то станет понятно, что для одного, это слишком… Всё самой? Она сделала шаг назад. — Ну, на самом деле мне не очень-то хочется, но ты не обязан быть моим напарником. Я имею в виду, ты мне ничего не должен. — Не понимаю о чем ты. — Я честно, серьезно, на все 100 % не понимал, о чем она говорит. — Я хочу сказать, что… — она замолчала, снова нахмурив брови. — Почему ты так мил ко мне? С губ чуть не сорвалось «что за хрень». — Ты это серьезно? Пироженка посмотрела на меня пристально. — Да. Я уставился на неё и ждал, пока она скажет, что пошутила, но этого не произошло. В груди появился комок, образовавшийся из ниоткуда. Внезапно мне стало болезненно очевидно, и я имею в виду именно болезненно. Пироженка была не просто чудной, она определенно была одиночкой, и я не знаю, почему это меня задело. Так не должно было быть. Я едва знал девчонку и поддерживать с ней разговор было настолько же легко, как разминировать бомбу одними зубами, но меня это не волновало. И снова синдром аутсайдера. Я сделал глубокий вдох. — Ладно, полагаю, я просто милый парень. Совершенно очевидно, ты новенькая… первокурсница. В понедельник ты была немного не в себе, а затем убежала, даже не смогла зайти в аудиторию, а я… — Не надо мне твоей жалости. — Выпалила она пронзительно. Я нахмурился от такого тона. — Я не жалею тебя, Эйвери. Просто сказал, что ты была немного не в себе в понедельник, и подумал, что мы просто будем партнёрами. В её чертах промелькнуло сомнение. — Вижу, ты мне не веришь. Может это из-за печенья. Ты отказалась попробовать печенье прошлой ночью, и, честно, я собирался съесть и другое, но ты выглядела такой уставшей, что я предположил, что ты в нём больше нуждаешься. Что, скорее всего, было ложью. Существовала большая вероятность, что я принёс две печеньки, потому что Пироженка могла объявиться. Но, опять же, я могу и ошибаться. Она смотрела на меня, словно пытаясь собрать мозаику, и честно говоря, я не был настолько сложной личностью. — И ты симпатичная, — добавил я. Она моргнула. — Что? Я попытался скрыть восхищение, но мне не удалось, я развернулся и открыл дверь, провожая её в коридор. — Не говори, что не знаешь, что ты симпатичная. Если это так, то я близок к потере веры в мужской пол. Ты бы не хотела быть за это в ответе. — Я знаю, что симпатичная… То есть, это не то, что я имела в виду. — Она замолчала, простонав. — Я не считаю себя уродиной. Вот, что… — Хорошо. Теперь мы это прояснили, — Я потянул ее за сумку, ведя к лестнице. — Будь внимательна с дверью. Она может быть коварной. — Как ко всему этому относится комментарий о симпатичности? — Ты спросила, почему я так мил к тебе. Это взаимовыгодно. Пироженка остановилась позади меня. — Ты мил со мной, потому что думаешь, что я симпатичная? — И потому что у тебя карие глаза. Я балдею от больших карих глаз, — я засмеялся. — Я поверхностный, поверхностный парень. То, что ты симпатичная помогает. Это пробуждает во мне милого парня. Заставляет делиться с тобой печеньками. — Так, если бы я была уродиной, ты бы не был мил со мной? Я повернулся к ней лицом. — Даже если бы ты была уродиной, я все равно был бы любезен с тобой. Улыбаясь, я опустил подбородок, сокращая расстояние между нашими губами. — Я просто бы не предлагал тебе печеньки.