Я не мог поверить, что на самом деле был в Техасе. Я перевел взгляд с мраморного фонтана на дом устрашающе большого размера. Эвери не шутила, когда сказала, что ее родители богаты. Даже, наверное, богаче богатых. Откинувшись в водительском кресле, я тяжело выдохнул. — Черт. Пироженка была в том доме с мамой, на фоне которой мамаша Энтони Бэйтса выглядела стабильной и любящей. А я остался снаружи, ждал в машине, почти готовый залезть в фонтан. Она находилась там уже минут десять и не захотела, чтобы я пошел с ней. Возможно потому, что знала, я потеряю контроль за считанные секунды. Когда она открылась мне в тот день, то не вдавалась в подробности, рассказывая о родителях, кроме их реакции на произошедшее с ней, но за последние пару недель я услышал о них много чего. И то, что я узнал, мне не понравилось. Попр ошествии пятнадцати минут я уже не мог сидеть в машине. Я выполз из нее на изнуряющую жару. Повернув бейсболку козырьком вперед, я натянул ее как можно ниже, чтобы солнце не светило в глаза. Наматывая круги вокруг арендованной машины, поглядывал на входную дверь дома. Мраморные колонны впечатляли. Когда я повернулся и стал разглядывать ухоженный ландшафт, которому не было ни конца, ни края, то заметил, что там нет ни одной живой души. Место пустовало и, несмотря на заоблачную жарищу, от него исходил холод. Я не мог представить, как растя в такой атмосфере, Пироженка стала такой теплой и любящей. Моя футболка уже начала прилипать к плечам, и я вернулся к фонтану. Закрыв глаза, я приказал своим ногам не идти в тот дом. Я знал, что Пироженка должна была справиться с этим сама, но мне не нравилось, что она встречалась с ними без меня. Я высунул руку, позволяя теплой воде литься на мои раскрытые ладони. Что бы ее родители подумали, если бы я в него залез? Был у меня соблазн это сделать, а еще я был в секунде от того, чтобы ворваться в тот дом, когда услышал, как позади меня закрылась дверь. Обернувшись, я увидел Эвери, спускающуюся вниз по широкой каменной лестнице. Она широко улыбалась. Такого я не ожидал. У меня как гора с плеч свалилась, когда я, обежав машину, подхватил ее на руки посреди подъездной дороги. — Как всё прошло? — Ооох… — Она поднялась на кончиках пальцев, наклонила голову и поцеловала меня. — Все прошло, как и ожидалось. Мои руки лежали на ее бедрах, пальцы сжались, когда волна похоти, любви и еще тысячи запутанных эмоций пробежалась по моему телу. — Хочешь рассказать мне об этом? — За ужином? — Она начала уходить, но я поймал ее руку, удерживая на месте. — Я отведу тебя в «Чуйс»… — Эвери? От звука ее имени у меня по позвоночнику пробежал холодок, и я сильнее сжал ее руку. Она развернулась, а мой взгляд устремился к высокому мужчине, спускающемуся по парадной лестнице. Это был ее отец. Я сразу это понял. Его темно-каштановые волосы были седые на висках, на вид ему было не больше пятидесяти. Он был одет так, как будто собирался в гольф-клуб, в приталенных штанах и заправленной в них футболки поло. — Если он скажет что-то грубое, не обещаю, что смогу сдержать себя, — предупредил её я. Она сжала мою руку. — Надеюсь, это не станет проблемой. — Просто предупреждаю. Ее отец остановился перед нами, его глаза — точно такие же как и у Пирожнки — переместились от лица его дочери на наши соединенные руки. Пусть бы попробовал что-то сказать. — Это Камерон Гамильтон, — представила она меня, прокашлявшись. — Кэм, это мой отец. Так как было бы грубо показать ему средний палец или врезать по морде, я протянул свободную руку. — Привет. Он пожал мне руку. — Приятно познакомиться. — Что такое, пап? — спросила она, когда я не ответил на вежливое приветствие. Мистер Моргенстен оторвал от меня совой взгляд, и где-то на долю секунды, прежде чем отвести его в сторону, посмотрел на свою дочь. Теперь я смог разглядеть в его чертах возраст, отразившийся в морщинках вокруг глаз и рта. От резкого вдоха его грудь поднялась, а потом он произнес: — Знаешь, чего мне больше всего не хватает? Я скучаю по тому, как ты танцевала, а я наблюдал. Пироженка справлялась со всем лучше, чем я ожидал, а это означало, что я ее недооценил. Девчонка была сильнее, чем кто-либо из нас полагал. За ужином она рассказала мне как все прошло, и я был зол и разочарован вместо нее, от того как ее приняла так называемая мать, но Эвери сделала то, за чем сюда приехала. И казалось, что ее отец выразил, по крайней мере, хоть какое-то раскаяние или страдание. Комментарий про танцы… Я понял его смысл. Эвери столько всего потеряла, но из-за их собственного невежества многое потеряли и ее родители. Она все еще хотела увидеться с Молли завтра, и как бы я не пытался переубедить ее за ужином, она была полна решимости, а я собирался поддержать ее, как только мог. Но если быть честным, больше всего я хотел отвезти ее обратно домой, подальше от всего этого. Когда тем вечером мы вернулись в номер гостиницы, Пироженка мгновенно исчезла в ванной и быстро приняла душ. Приподняв бровь, я смотрел вслед ее удаляющийся фигурке. Она себя странно вела после ужина, спешила вернуться в номер. Я понятия не имел, что она затеяла, но заставил себя лечь в постель, вместо того, чтобы присоединиться к ней в душе, а мне так сильно этого хотелось. Я нашел пульт от телевизора и все пытался найти канал, когда спустя примерно двадцать минут из открытой двери вырвался поток пара. Я поднял взгляд, и воздух застрял в моих легких. Она стояла в дверном проеме, ее темно-рыжие волосы ниспадали на плечи. На ней было лишь белое полотенце. Ни фига себе. Я сел, потеряв дар речи, а мой взгляд скользил по ее телу, от накрашенных пальчиков ног до раскрасневшихся щечек. Мою кожу покалывало, она подошла туда, где я сидел, и взялась за узел, завязанный между грудей. Я закрыл глаза. — Эвери. Она положила руку мне на плечо и залезла на меня, как тем вечером на диване. — Кэм? Я слегка улыбнулся — это было всё, на что я был способен — сжимая её бёдра. — Ты что задумала? — Ничего. — Она сделала паузу и добавила: — Всё. Я пристально посмотрел на узел. — Это совершенно разные понятия. — Знаю. — Меня пронзило страстное желание, когда она прижалась к моей эрекции. — Поцелуешь меня? Она не дала мне шанса ответить, а я и не возражал. Ее губы скользнули по моим сладким поцелуем. Я сильнее сжал ее бедра, когда она провела язычком по моим губам. Поцелуй продолжался, все больше меня возбуждая. Дьявол, я все время страстно ее желал. — Прикоснись ко мне, — прошептала она. — Пожалуйста. Кто я такой, чтобы ей отказывать? Я просунул руки под подол полотенца, скользя по ее бедрам, приближаясь к заветному месту. — Сейчас, — потребовала она. Меня рассмешил ее смелый приказ, но я не стал торопиться. Я провел тыльной стороной руки по ее влажности, улыбнувшись, когда она простонала. — Чего ты хочешь? Она издала расстроенный звук. — Я хочу, чтобы ты дотронулся до меня. Продвинувшись ближе к тому месту, где она хотела, чтобы я оказался, я быстро отпрянул назад. — Я трогаю тебя, милая. Ее глаза вспыхнули. — Ты знаешь, что я имею в виду. — Нет. — Пожалуйста. — Она прижалась ко мне лбом. — Пожалуйста, прикоснись ко мне, Кэм. Я приблизился обратно, соединяя наши губы в поцелуе. — Когда ты так говоришь, думаю, я понимаю, чего ты хочешь. — Наконец-то, — простонала она. Я снова рассмеялся, а потом укусил ее за подбородок. Ее тело содрогнулось, когда я накрыл ее ладонью между ног. — Вот так? — Да. Целуя ее в шею по центру, я проник пальцем в ее влажность. — И так? — Мой голос звучал хрипло и тяжело. Она выгнула спину. — Ага. Приобняв ее одной рукой, чтобы она не упала назад, я надавил на ее клитор. Ее тело напряглось самым удивительным способом. — А как насчет этого? Ее бедра двинулись вперед. — О, да. Определенно вот так. — Определенно так? — Мой палец медленно скользил то в нее, то из нее. Эвери простонала, а я мог слушать эти звуки весь день, но она запустила руку между нами и развязала узел. Полотенце соскользнуло с ее тела, падая на пол. Моя рука застыла.