— Ладно, проехали, — выдыхает мне в трубку. — Прости, Танюш. Все нормально. Я вообще-то хотел сообщить, что мы приглашены на ужин. Третьего января мама всех собирает за столом. И нас тоже зовёт. Ты к родителям когда поедешь? — Первого, как всегда. Как раз третьего точно буду уже дома. — Хорошо, вот и отлично. Не планируй ничего. — А чего я могу планировать? Все мои планы связаны с тобой так или иначе. Ну, мы ещё хотели устроить типа пижамной вечеринки девчонками. Но пока не выбрали дату. — Помню, помню. Конечно, устраивайте. А мы с пацанами в баню тогда сходим. Ладно, Танюш. Пойду я предков вытаскивать. Пора уже ехать. — Удачи, — смеюсь. — Обнимаю, — ласково произносит он. — Целую. Мы прощаемся, и я убираю телефон. Несколько мгновений лежу в туманной прострации. Потом поднимаюсь, достаю недочитанную «Безмолвный свидетель» и снова ложусь. Открываю книгу и начинаю читать, нарочно стараясь глубже проникнуться сюжетом и забыться. Глава 12 "Карты, ёлки, мандарины" Не успела оглянуться как проглотила почти четверть книги. И за окном стемнело. Пора и подкрепиться. Червячок страха и сомнения начинает точить меня изнутри. Может лучше остаться. И… вообще лечь спать. Как-то переждать этот день и завтрашний. А там приедет Жуков, Новый год, подруги, тусовка. И я буду просто напросто приходить только ночевать. Меньше контакта с НИМ — меньше сомнений в себе! Но… Я же не могу лишать себя сладостей и чай попить охота. Нужно спускаться вниз. А то сижу как Рапунцель в башне и жду пока чудо само случится. И Демид уедет… Убираю книгу в стеллаж. И переодеваюсь в футболку и леггинсы со снежинками, надеваю поверх футболки домашнюю объемную толстовку. И распускаю волосы. От резинки устала голова и хочется отдохнуть. Я только налью чай, возьму печенье, сделаю пару горячих бутербродов и вернусь к себе. Переполненная волнением открываю дверь и чтобы уже не свинтить снова в свою башню, быстро сбегаю вниз, пересчитывая в сотый раз ступени. Раз, два, три, четыре. Только бы его не было на кухне… Аминь. Пусть его не будет, прошу. Поворачиваю налево и смотрю на диванчик. Он здесь! Твою ж… Воздух вышибает из лёгких, словно в спину толкнул порывистый ветер. Не хочу это чувствовать, потому что это неправильно. Несправедливо по отношению к Тёмке. Он не заслужил всего этого. До боли закусываю губу, ругая себя в который раз. Делаю глубокий вдох и как ни в чем не бывало захожу на кухню. — Здравствуйте, — бодро здороваюсь с Зоей Никитичной, нарочно не обращая внимания на Демида. Он развалился на диване и пялится на меня. По телевизору идёт старый советский фильм. Кажется «Бриллиантовая рука». Наверное, до моего появления он смотрел его вместе со своей бабушкой. — Танечка, привет, привет. А я весь день в заботах, в делах. Совсем тебя не видела. Пыль везде протирала. И стол готовила. Завтра Вадик с Натальей приедут. Так вот оливье уже сделала, печенку разморозила, ножки. — Молодцы, гости это здорово. Во сколько у вас ужин? Спрашиваю, чтобы вам не мешать. Пойду с Катькой гулять. — В четыре кажется. Демид, в четыре родители приедут? — В четыре, — отвечает он, и я невольно поворачиваю голову в его сторону. Розанов смотрит на мою попу, вот нахал! Поняв, что не хило так спалился, он даже не переводит взгляд куда-то. Ехидно прищурившись, скользит по моим бедрам колючим взором. — Хм, — не удержавшись фыркаю я, натянув пониже толстовку. — Ой, Таня, хорошо что ты пришла. Давай в дурака сыграем? Нечего одной сидеть наверху скучать, — говорит веселенько Зоя Никитична. — Эм… Да я как бы… Эээ. Я не скучаю. Я читала, отдыхала. Блин, я никогда раньше не отказывала ей в игре. И сейчас любая отмазка будет выглядеть странно. Ставлю чайник на плиту и зажигаю газ. Беру свою кружку. Насыпаю сахар, кладу пакетик черного чая. При этом чувствую, как мои лопатки горят от его взгляда. Он скоро дыру во мне просмотрит… И будет Танька-баранка… А баба Зоя все за свое. — Демидушка, принеси-ка с коридора карты. В верхнем ящичке лежат. Где все ключи. Сейчас хорошо сыграем. Таня знаешь как виртуозно играет. Всегда меня в дураках оставляет. — Да ну, шутите, — отмахиваюсь я, сделав два нервных шага к холодильнику. Чувствую пятой точкой, что все это не к добру… — Сейчас принесу. Только чур я с вами играю. Хочу испытать на себе игру Татьяны… Я замираю. Рука виснет в воздухе так и не потянув на себя дверцу холодильника. Что? Он будет играть с нами? Ну конечно! Он не отступится. Куда я туда и он. Чтоб тебя! — Так может вы тогда вдвоем, баб Зой? Уверенна, Демид тоже отличный соперник, — слабая попытка сбежать, но все же. Слышу как парень встаёт и топает в сторону коридора. — Нет, нет, — кряхтит бабушка. — Втроём веселее. К тому же я хотела кое-что рассказать. Баба Шура с первого дома знаешь чего учудила…. Оххх. Целое кино! Сейчас расскажу, упадешь. Да, да, знаю я ваши рассказы. Уже всех соседей наизусть выучила, как своих. Кто с кем развелся, кто от кого детей нагулял, кто заболел, кто ремонт делает. Ну что поделать? У Зои Никитичны больше интересов к сожалению нет. Раньше она жила театром и своим мужем Федором. Но после его смерти она ушла из театра на пенсию. И стала жить чужими сплетнями. В том году под рождество я предложила ей снова вернуться на сцену. Но она только нахмурила морщинистый лоб и сказала что и ноги ее там больше не будет. Без своей второй половинки она не хотела играть, хоть и прошло уже немало времени после его ухода. Вот такая грустная история. — Ну так что, на троих раздавать? Таня, ты ведь составишь нам компанию? — ухмыляется этот наглец. Пока я готовила бутерброды, Демид уже успел слетать за колодой карт. Специально не поворачиваюсь к нему. Пусть ему обломится встретить мой взгляд. — Раздавай. Таня, наливай чай и садись с нами, — командует баба Зоя. — Хорошо, сейчас, — сдаюсь, понимая что выхода просто нет. Беру со стола чай и тарелку с бутербродами. Медленно иду за маленький столик и занимаю место рядом с бабой Зоей, но прямо напротив Демида. Взгляд мой упирается в зеленую льняную скатерть. Да, я готова рассматривать стройные тюльпаны, пышные пионы, и яркие ирисы, но только не его глаза. Вообще на время его проживания в доме нужно завести правило — не смотреть ему в глаза! Бррр… Мне же легче будет. — Итак, начнем. Раздавай. Скрасим вечер в приятной молодой компании, — говорит баба Зоя, потирая ладони и предвкушая интересную игру. Демид начинает мешать карты, а я вижу только его руки. Красивые мужские руки с большой широкой ладонью, немного сбитые костяшки, как будто он дрался с кем-то. Может, он бандит? Хулиган? Или ходит в спортзал? Да, фигура у него самая что ни на есть атлетическая. Чем он вообще занимается? Вздыхаю нервно тарабаня пальцами по столешнице. Демид ловко и быстро тасует карты, а потом раздает на три кучки: мне, Зое Никитичне и себе. — Готово. Козырь — черви, — объявляет парень, перевернув одну карту лицевой стороной. Это десятка червей. Я поднимаю свою кучку карт и обнаруживаю у себя шестерку червей. — Кто ходит? Баб? У тебя что? — Карты, что же ещё. А какие не скажу. Червей вовсе нет. — Таня? Смотрю на него. Но тут же вспыхнув от цепкого взора, снова утыкаюсь в свои карты. — У меня шестерка, — хватаю кружку со стола. Делаю щедрый глоток и чувствую как обжигает горло ещё не остывший чай. Твою ж ты! Так недолго и калекой стать от смущения. — Отлично. Давай под меня. Его фраза кажется мне двусмысленной. Какая же я пошлячка. Ай, ай, ай… Это просто ужасно. — Угу, — кусаю губу и думаю чем же можно сходить. Нервозность бьёт по пальцам, и они немного дрожат. Хочется выиграть его. А проще оставить в дураках, чтобы он увлекся игрой и перестал обжигать подобно острому перцу. Выбираю восьмёрку крестей и кладу карту на стол. — Отлично, у меня как раз есть это, — бросает валет крестей на мою карту.