– Да, это ее подзащитная. Моя подруга – адвокат. А ее подзащитную избил муж, поэтому подруга поехала убедиться, что побои будут сняты, и делу будет дан ход. – Понятно. Что дальше? – С этой знакомой мы сидели там же на улице и машина, и домик были также в поле зрения, она к ним даже не подходила. Разговаривали минут тридцать. Потом знакомая эта уезжает, уже был вечер, и пока не стемнело я сидела все на том же месте… с соседом. Потом пошла спать. Сосед ушел к себе. Калитку закрыла на замок. – А что с домиком? – Там такой бутафорский замок, он вроде бы висит, но если его потянуть, то он открывается. В домике нет ничего ценного: обычный садовый инвентарь в одном отсеке и во втором – что-то вроде кухни: столы, плита и газовый баллон. – А что за забор? – Забор как забор, – пожала плечами Алька, – без колючей проволоки и даже ток не подключен. При желании я бы через него спокойно смогла перелезть. – Собака есть? – Нет! «Да и что бы это дало?» – подумала она, вспомнив соседского барбоса, продавшегося Егорычу за кусок мяса. – А у соседей? – У ближайших нет, а через один участок – немецкая овчарка. – М-да, выходит, что прийти незамеченным мог кто угодно. Тогда пойдем по другому пути: надо найти мотив, очертить круг лиц, которые хотят вас убить или которым выгодна ваша смерть. У вас есть мысли по этому поводу? – Кто хочет меня убить не знаю, кому выгодна моя смерть – многим, может быть из них кто-нибудь и хотел бы меня убить, но хотеть и реально это сделать – это все-таки разные вещи. – Хм, тогда надо просто разбирать каждый конкретный случай и каждого конкретного человека. Все ответы на вопросы в ваших руках. Только вы можете знать, кому выгодна ваша смерть. У вас есть завещание? – Нет. Да и завещать, мне, в принципе, нечего! Я не Рокфеллер и не жена Рокфеллера. – Имущество все-таки у вас есть какое-то? Недвижимость? – Квартира и… еще одна квартира, но за нее осталось процентов пятнадцать от общей стоимости выплатить, она ипотечная. Еще машина. – Ну вот видите. А говорите нечего завещать. Вы в браке? – Нет, я разведена. Квартира куплена после развода, если вы это имеете ввиду. – Да. В случае, если вы не оставите завещания ваше имущество будет разделено между родителями, если они еще живы, и детьми. – Родители живы и есть дочь. – Значит, каждый получит по одной трети. – А чтобы все получила дочь, нужно написать завещание? – Да, верно. – Какие еще могут быть версии? – Ваша профессиональная деятельность – кто вы? – Я финансовый директор одной крупной компании. – Я бы обратил ваше внимание на сей факт: вы могли узнать что-то важное, – Алька отрицательно покачала головой – то, что в данный момент вы даже не считаете таковым. У вас в руках могла оказаться информация, документы или улики. – А сокрытие части премии? – Кому? – Мне. – Вышестоящим сотрудником? – Да. – Зарплата черная или белая? – Зарплата-то белая, о вот дополнительные бонусы в виде премий – это в конверте, поэтому можно сказать, что серая. – И у вас нет никакого документального подтверждения? – спросил он. Аля отрицательно покачала головой. – Тогда это не очень значимый аргумент, ваше слово против его. – Но есть другие сотрудники! – Хм, ныне работающие могут и не поддержать, а уволенных еще надо найти. Но я так рьяно все отметаю – вы на это не обращайте внимания, я таким образом выуживаю из вас больше информации. Каждый перечисленный пункт надо занести в список, а потом обдумать на досуге. Пойдем дальше. Могли бы вы кого-то обидеть? – Разве из-за этого убивают? – Еще как! Ну, например, вы перешли дорогу какой-нибудь дамочке и отбили у нее мужчину. – Нет! – Аля вспомнила про Олега. – Никто никого не отбивал, – ведь вроде бы и жена была согласна. Во всяком случае, так говорил Олег. – Или соперница? – Навряд ли. – Отвергнутый мужчина? – Опять мимо! – А в каких-нибудь имущественных спорах никому дорогу не перешли? Рента? Лотерея? Да все, что угодно. – Наследство! Я сегодня присутствовала на оглашении завещания моего биологического отца, я оказалась его внебрачной дочерью. Он оставил мне кое-какое наследство. Если я его не приму, все перейдет к его вдове. – О каких суммах идет речь? – Понятия не имею! Там акции, в которых я не смыслю. Хотела уточнить, но с дочерью произошел несчастный случай, не до выяснений было. Но кроме меня есть еще два внебрачных ребенка и четыре, рожденных в браке. Всем внебрачным выделено равное имущество, насколько я могла судить. Народу было много, хочется надеяться, что все они были живы к моменту оглашения завещания, во всяком случае, это легко выяснить. – Завещание только сегодня огласили, а несчастные случаи начались раньше, – напомнил детектив. – Да, я тоже об этом подумала. Но может быть вдова или другие заинтересованные лица ознакомились раньше? – Все может быть, – уклончиво ответил он. – Если подводить итог, что вы можете сделать? – Можно провести расследование по вашим несчастным случаям. В каком состоянии домик? – Уже ни в каком, всё убрали. – Жаль. Посмотреть-то можно, но маловероятно, что найдем улики. А машина? – Она сейчас в сервисе. – На нее могут взглянуть наши специалисты. Также можем предложить услуги по слежке подозреваемых, поставить телефоны на прослушку и еще ряд услуг. Вот наш примерный прайс, – и он протянул ей распечатанный список. – Возможно, вам потребуется время, чтобы обдумать все и относительно наших услуг, и относительно той информации, что мы обсуждали. Может быть, у вас появятся мысли по поводу мотивов. Поэтому предлагаю взять тайм-аут, а потом встретиться, чтобы все это обсудить. – Хорошо, машину, я думаю, можно в любом случае глянуть, – она записала адрес сервиса и позвонила туда предупредить, что подъедут осмотреть машину. – И давайте координаты нотариальной конторы, можем выяснить информацию относительно ваших братьев и сестер, которые тоже внебрачные, – Аля записала и этот адрес. – Я вам позвоню, как появится информация. Удачи вам! – Да уж! Мне это сейчас не помешает! – Не нагнетайте, все будет хорошо, – он в первый раз за весь разговор улыбнулся. – Спасибо! И вам всего хорошего. Какое-то время она шла по улице и размышляла над словами детектива, а потом поняла, почему ей было некомфортно: жара-то никуда не делась. Она решила поймать такси, по законам детективного жанра – третью по счету, но на второй не выдержала и плюхнулась в салон. Сев в машину, Аля поняла, что не ошиблась в своих ожиданиях, внутри было прохладно. Попросив ехать прямо, она опять погрузилась в свои мысли. На автопилоте она иногда говорила «налево, направо», пока не обратила внимание, что заехала в знакомые места. Тут таксист не выдержал и попросил уточнить, куда же они едут. Она решила, что выйдет и немного побродит. В этом парке она раньше частенько гуляла. Вспомнив события, связанные с ним, она загрустила. Это были приятные и волнительные моменты ее жизни, которые, увы, больше не суждено пережить. А самое главное, если у нее не паранойя, и ее, действительно, хотят убить, и убийца рано или поздно достигнет своей цели, то подобных событий в ее жизни больше не будет. Кто же все-таки хочет ее убить? Первое, что ей пришло на ум, что ее пытались убить трижды и пока безуспешно. Значит, действует дилетант. От этой мысли у нее даже улучшилось настроение. Вторая мысль – а если все три случая настоящие несчастные случаи: неожиданная утечка газа в домике, может быть, в этом баллоне что-то истлело, дурацкая поломка в машине и неудачное ограбление Кристины. Черная полоса. «А может, действительно, так и есть? – шла и с надеждой размышляла Аля. – А я как дура последняя извожу себя мыслями об убийстве». Хорошо, пусть будет случайность. Тогда есть возможность спокойно порассуждать над словами детектива и чисто теоретически прикинуть подозреваемых, если исходить из идеи, что все три случаи – неудачные покушения. Аля мысленно достала свой ежедневник и составила список подозреваемых: