– Нет. Самого убийства никто не видел. А я знаю, что он не мог даже прикоснуться к ректору. – Откуда такая уверенность? – Рагон упер руки в бока и чуть подался вперед. – Думаешь, он такой патриот? – Ректор сидит на чае с живой пыльцой. – Девушка запнулась. – Сидел то есть. Чистокровные магические существа не смогли бы причинить ему вред. Это невозможно. В его жилах текла сила артефактов… Рагон округлил глаза. – Так сходи и скажи это всему Совету! – Нет. – Маори покачала головой. – Боюсь, это мог быть один из них. Пусть ломают комедию, разыскивая дракона. А мы пока разберемся, что к чему. Из всего, что я знаю о драконьей расе, – если они не хотят, чтобы их нашли, их не найдут. И разумеется, все чистокровные – условно наши союзники. Нужно только найти кого-то подходящего среди студентов, кто мог бы помочь это дело расследовать. – Девушка вздохнула. – Ведь никому из Совета теперь доверять нельзя… Рагон медленно кивнул. – Кстати, насчет убийцы… – Он приподнял одну бровь. – Не нравится мне твой начальник… – Он никому не нравится, – отрезала Маори. – С ректором они были заодно, и убивать компаньона недальновидно с его стороны. – Может, они не сошлись во мнениях? – Вряд ли. – Девушка призадумалась. – У меня всегда было ощущение, что эти двое, словно тени, копируют друг друга. На все у них одно мнение, даже стиль речи похож. Я это замечала не раз. – Знаешь, есть такая история… – Контрактник, сощурившись, смотрел на Маори. – Про водяное чудище и мантикору со сломанным крылом. – Не слышала. – Так вот. – Рагон прокашлялся. – Однажды мантикора одержала победу над грифоном, злейшим своим врагом, однако в битве поломала крыло. Назад в логово путь неблизкий, и лежит он через широкую реку. Подходит мантикора к берегу и думает – как переплыть? Маори подняла брови. – Интригующее начало. Рагон кивнул. – Слушай дальше. Видит мантикора в реке чудище водяное. Подходит и говорит: «Перевези меня через реку, я сяду тебе на спину». Чудище, наслышанное о жестокости мантикор, отвечает: «Я еще не сошел с ума! Только мы отплывем от берега – ты убьешь меня». Мантикора усмехнулась: «Уважаемое чудище, если я вас убью, то вы умрете, и я утону вместе с вами. А я хочу жить». Чудище посчитало этот довод логичным и позволило мантикоре забраться себе на спину. – Я тоже пока не вижу подвоха, – кивнула Маори. – Однако стоило чудищу отплыть от берега, мантикора все же ужалила его. Умирая, чудище спросило: «Зачем? Ведь ты погибнешь вместе со мной!» «Такова моя природа», – ответила мантикора. Маори фыркнула. – И все равно я не думаю, что фарн Элегиас причастен к смерти ректора. Не похож он на такого выраженного антагониста. Если бы история была об этой парочке, то действующими лицами были бы две мантикоры… – Которые подружились бы и радостно изничтожили всех до одного водяных чудищ? – подхватил Рагон. Маори засмеялась. – Однозначно, – весело сверкая глазами, ответила она. И тут же посерьезнела. – Хотя, знаешь, смерть ректора меня волнует не так сильно, как происходящее с нашим миром… Контрактник промолчал. Он внимательно вглядывался в девушку, явно размышляя о чем-то своем. Темно-карие глаза стали почти черными, будто два бездонных колодца. – Ты вспомнил еще что-то? – вдруг опомнилась Маори. – Или опять только обрывки? – Что-то есть… – Он чуть сдвинул брови. – Но я пока не могу понять что. – Рагон вдруг посмотрел ей прямо в глаза. – Слушай, а ты не смогла бы в следующий раз взять меня с собой, когда пойдешь в лабораторию? – Это еще зачем? – удивилась Маори. – Слишком рискованно… – Это важно. – Рагон так же серьезно продолжал удерживать ее взгляд. – Мне нужно послушать твоего Элегиаса, я уверен, что упускаю нечто важное… Это должно помочь мне вспомнить. Маори вздохнула. – Ладно, что-нибудь придумаю… А теперь – спать! Контрактник с усмешкой поднял брови. И снова стал наглым и самоуверенным типом, которого девушка привыкла видеть. – Это приглашение в твою постель? – Еще чего! – Маори кивнула на забитый до отвала книжный шкаф. – Твое место – на полке, рядом с томом номер двенадцать «Теории артефактологии». – О нет! – Рагон состроил страдальческое лицо. – Лучше уж в уборной… – Только если будешь хорошо себя вести, – хихикнула Маори. * * * Проведя остаток дня и ночь в палате, я почти пришла в себя. Не морально, конечно, но хотя бы физически. Медсестра все время делала мне какие-то отвары – были среди них вполне сносные, пахли травами, на вкус как крепкий чай. Но вот другие приходилось пить, буквально зажимая нос. Видя недовольное выражение на моем лице, медсестра поджимала губы и хмыкала. Видимо, обычно пациенты принимают разнообразную гадость из ее рук, приседая в книксенах и радостно прося добавки… Вопреки всему спала я от души и без сновидений – либо в настоях, что мне давали, было какое-то снотворное, либо организм сам решил, что после свалившегося на его бедную голову следует хорошенько отдохнуть. Наступило утро. Из забытья меня вырвал не колокол, а звук хлопнувшей двери в соседней комнате – начался рабочий день. Почти тут же я услышала, как медсестра переливает какие-то жидкости, затем загремели баночки, кастрюльки, что-то забулькало. Я хотела поинтересоваться, почему в медпункте заправляют всем не аватары, а вполне себе обыкновенные инопланетяне. Вопрос так и вертелся на языке, но снялся, когда медсестра подошла с очередной порцией жутковатого на вид зелья. Воротник ее строгой белой мантии чуть отогнулся, и я заметила на шее яркий бирюзовый кристалл. Точно! Это же врачеватели… Одно из ответвлений факультета жизнетворения. То-то методы лечения у них нестандартные. – Это – последняя чаша, – тихо сказала женщина. – Хвала богам, – отозвалась я, принимая пахнущий тиной кувшин из ее рук. Медсестра неодобрительно скривила рот и добавила: – Потом можешь вернуться к себе и переодеться. Учеба вот-вот начнется. Я подняла на нее удивленный взгляд. – Как, даже больничного не дадут? – Увы. Медсестра взяла поднос с прикроватного столика и пошла к двери. На полпути она остановилась, будто хотела что-то сказать и размышляла, делать ли это. – Знаешь… – неуверенно протянула она через плечо. – На твоем месте я бы не затягивала с учебой. Таким, как ты, нужно учиться балансу куда усерднее других. Я озадаченно смотрела вслед удаляющейся белой спине. «Таким, как ты» – в смысле, юным, слабым на психику первокурсницам? Я фыркнула. Земляне в Альсторне приживаются, увы, очень плохо… Уже довелось почувствовать на собственной шкуре, что будет, если не писать картин. Но это все я знала и без нравоучений, так что Америку она не открыла. Однако на душе стало еще паршивее. Глава 10 – Думаешь, Аравель и правда убил ректора? – Райя непонимающе покачала головой. – Что-то не верится мне в это… – Мне тоже. – Нахмурившись, я уперлась взглядом в стол. – Он, конечно, скрытный. Все время уходил куда-то, прятался, на ректора волком смотрел, да и познакомились мы с ним в лесной чаще, но… – Вот ты сейчас говоришь, – Райя иронично ухмыльнулась, – и я уже начинаю сомневаться. – Нет, ну он просто такой… Сам по себе. Подобрать нужные слова, чтобы объяснить свое отношение к дракону, было очень сложно. С одной стороны – вел он себя и правда подозрительно. Но это же Аравель! Поверить в то, что он способен на убийство, у меня не получалось. – Я видела его сразу после случившегося. Он выглядел не менее растерянным, чем все вокруг. Райя подняла бровь. – А ты что, знаешь, как должно выглядеть лицо убийцы после преступления? Я задумалась. – Девушки, лекция уже началась! Хватит шушукаться! – раздался вдруг возмущенный го– лос. Мы с Райей обменялись многозначительными взглядами – мол, договорим позже, когда Грымза не будет висеть над душой.