* * * Прошло еще два дня, и все, казалось, устаканилось. Ранним утром Итан стоял у кованых ворот особняка, провожая Тавиллу и Солветра, которые отпросились у Вельмины повидать сына. Вельмина не возражала, лишь попросила, чтобы Тавилла позаботилась о съестном, самом простом. В конце концов Вельмина всегда может заказать еду в ближайшем ресторане, но лучше, если в доме все-таки будут запасы. Тавилла провела ревизию кладовой, что за кухней, доложила о том, что умереть голодной смертью просто невозможно – потому как и копченый окорок висит, и колбасы, и сыры, – и засобиралась в дорогу. Глядя, как Солветр грузит в самоходную повозку чемодан, Итан не грустил, но и не радовался. Он даже сам удивлялся, отчего ему безразлично, присутствует ли скорый на расправу старикан в доме или нет. Все эти дни он тихо наслаждался покоем, воцарившимся в доме де Триолей. Он закончил ремонт стеллажей в библиотеке, расставил книги, а затем перешел к ремонту кабинета. Стал замечать, что работа с деревом получается все лучше и лучше, руки, привыкшие держать только оружие, привыкли и к молотку, и к зубилу, и к стамеске. Итану даже нравилось то, чем он занимается: ощущение гладкой древесины под пальцами, тяжесть инструмента в руке, то, как мало-помалу начинает слушаться его дерево. Несколько раз к нему заходила Вельмина – про себя он называл ее именно так, по имени, а не какой-нибудь «госпожой де Триоль». Она придвигала себе стул, садилась, и они просто разговаривали. О чем? Вельмина никогда не приставала с расспросами. Они разговаривали о пустяках и скупо, очень осторожно делились воспоминаниями. Итан пытался вспомнить какие-нибудь забавные случаи из жизни придворных, старательно обходя стороной все анекдоты, которые ходили про Кельвина де Триоля. Вельмина рассказывала о том, что нового в алхимии живого и что ей осталось совсем немного, чтобы трансформировать мышку в кошку. Было видно, что Вельмина копается в своих пробирках исключительно от нечего делать, чтобы заполнить ту пустоту, которая царила в сердце. Итан как-то даже заметил, что, по его скромному мнению, алхимия не должна быть смыслом жизни молодой и привлекательной женщины. Почему бы Вельмине не отправиться в путешествие, чтобы повидать мир? Поехать в тот же Аривьен, говорят, там много интересных вещей, созданных на основе алхимии неживого. – А ты много видел? – вдруг спросила Вельмина. – Мне почему-то кажется, что ты много где бывал… Итан замялся. Потому что на самом деле он не бывал вообще нигде, кроме дворца Лессии, а во дворце его пребывание в основном ограничивалось спальней и темницей. Признать это оказалось больно: выходит, он прожил полжизни и только сейчас впервые ступил на порог жизни настоящей, лицом к лицу с миром, созданным богами. – Я не многое видел, – сказал он честно, – но хотел бы попутешествовать. – Когда ты уйдешь отсюда, у тебя будет эта возможность, – ответила Вельмина и почему-то погрустнела. Вернее, она изо всех сил делала вид, что все хорошо, но было видно, что это не так. – А насчет моей алхимии… Понимаешь, – тут она посмотрела ему прямо в глаза, – когда выяснилось, что жизнь моя здесь будет пустой, я попросила у Кельвина дозволения занять себя хоть чем-нибудь. Из всего мне была интересна алхимия живого, и он не стал возражать. У Итана так и вертелся на языке вопрос, почему Вельмина не завела любовника или даже парочку, но он промолчал. Пожалуй, ему самому было бы неприятно, поступи Вельмина именно так. Зачем тогда спрашивать? И вот теперь, стоя у ворот, он провожал взглядом неспешно удаляющуюся повозку, которая уносила Тавиллу и Солветра. Теплый весенний ветер гладил лицо, а рядом стояла Вельмина, она тоже смотрела вслед повозке. А потом повернулась к Итану и тихо сказала: – Ну вот, теперь мы одни в этом доме. И медленно побрела обратно. Итан пошел следом, закрыл калитку. Нагнал Вельмину на полпути от дома. – Госпожа де Триоль, вы не могли бы выплатить мне хотя бы часть из моего жалованья? Она остановилась, посмотрела серьезно, все больше напоминая маленькую настороженную птичку. – Тебе что-то нужно? Я могу… – Нет, – Итан мотнул головой, – пожалуйста. Мне очень надо. И не спрашивайте. Птичка нахмурила тонкие брови, покачала головой. – Хорошо, как скажешь. Но, надеюсь, ты сдержишь данное обещание и сперва закончишь с ремонтом. – Я никуда не убегу. – Итан даже улыбнулся, потому как его замысел касательно денег шел вразрез с идеей побега. – А еще, госпожа де Триоль, я буду крайне признателен, если часть заработанного мной пойдет на оформление для меня документов. Вельмина кивнула: – Хорошо, я все поняла. Пойдем, я дам тебе денег… не знаю, правда, на что, но пусть это будет приятным сюрпризом. «Еще каким», – подумал Итан, а вслух ничего не сказал. Сюрприз так сюрприз. Дождавшись, пока Вельмина отсчитает ему некоторое количество серебряных монеток, изо всех сил стараясь задавить в себе нежность и умиление, которые почему-то начали сопровождать их общение, Итан снова вышел из дома и неторопливо пошел по направлению к Верхней Пантее. Той дорогой, которой они с Вельминой уже ходили, – другой он попросту не знал. Но даже той, единственной прогулки хватило, чтобы запомнить расположение торговых кварталов, мимо которых они проходили. Итан направился именно туда, потому что в его планы входило посещение алхимической лавки и еще одного магазина. Итан шел неторопливо, прогулочным шагом, поглядывал по сторонам, отмечая и аривьенские патрули, которые вели себя смирно и никого не трогали, и вычурную лепнину на фасадах домов, и бесчисленные клумбы с сотнями тюльпанов и нарциссов, над которыми пенной шапкой вздымались кусты цветущей сирени. Было тепло, и сложная вязь цветочных ароматов плыла в воздухе, чаруя, навевая странные грезы – о том, что он мог бы остаться в доме де Триолей навсегда, исключительно чтобы Вельмине не было плохо. Эти чувства были очень новы и непривычны. Более двадцати лет Итан не знал никого, кроме Лессии, и если поначалу он знал ее как злобную грымзу, которая зачем-то притащила к себе украденного мальчика, то по прошествии десяти лет он знал Лессию исключительно как требовательную любовницу. И палача. Итан безнадежно тонул в своей ненависти и уже не понимал, как это – иначе. С Вельминой действительно все оказалось тем самым «иначе». И он никак не мог объяснить, почему при одном взгляде на Вельмину в груди делается тепло, а кончики пальцев покалывает от внезапного желания потрогать ее густые темно-каштановые локоны, которые Вельмина закручивала в строгий узел на затылке… а как было бы хорошо и красиво, если бы она их распустила по плечам. Так Итан перешел мост, невольно бросил взгляд на белую, но опаленную наверху дворцовую башню и передернулся. Подумать только! Столько лет он был попросту затворником. Его боялись и ненавидели как короля, и никто даже и подумать не мог, что он всего лишь жертва злобной и, возможно, слегка безумной бабы. Дальше начиналась главная улица, разбитая на кварталы узкими переулками. Здесь было довольно людно: по тротуарам спешили, суетились прохожие, по мостовой нет-нет да и проносился лихач на самоходной повозке или чинно следовала карета. Временами встречались патрули, но они снова вели себя тихо и даже никого не останавливали. Итан представил себе, что, если бы его не украли, возможно, он мог бы так же прогуливаться. А может, нашел бы жену, которая родила бы детей… получается, что его жизнь была еще более пустой, чем у Вельмины: у той хотя бы детство прошло в отчем доме и полная надежд юность. У Итана никаких надежд в юности не было, а была только королева Лессия, которая как раз начала усиленно омолаживаться, чтобы не выглядеть старухой на фоне молодого короля. Он приметил переулок, на углу которого красовалась деревянная табличка «Лучшие алхимические ингредиенты», и свернул туда, по привычке встряхивая головой, чтоб волосы закрыли пол-лица. Лавка оказалась тесной, но светлой благодаря широкой витрине, и когда звякнул колокольчик, откуда-то из глубины вынырнул сухонький старичок, подслеповато посмотрел на Итана и спросил: – Чего желаете, господин? – Вытяжку мартовской травки желаю. – Итан мысленно усмехнулся. Наверное, слышать это из уст мужчины более чем странно. Однако старичок ничем не выдал своего удивления, а сразу нырнул в шкаф, доверху забитый бумажными пакетиками и пузырьками из темного стекла. – Вот, извольте. – На прилавок лег аккуратный маленький пакетик. Итан невольно нахмурился. Лессия всегда отмеряла капли… Не обман ли это, который потом будет стоить слишком дорого? – Это сухой экстракт, – пояснил старичок, – пилюли. Очень удобно. – Я видел только капли… – Пилюли удобнее, поверьте. Говорят, королеве поставляли вытяжку в каплях, но в высушенном виде концентрация действующего вещества еще выше, так что вашей подруге не о чем беспокоиться. Итан кивнул. Ох, если бы этот алхимик знал истинное предназначение препарата… Он расплатился, сунул упаковку в карман и вышел из лавки. Собственно, основное дело сделано, можно возвращаться. Но перед тем как повернуть обратно, Итан зашел в цветочную лавку и купил тюльпанов – свежих, только что срезанных. Они были изумительного розового цвета, с махровыми лепестками, и, покупая их, Итан почему-то думал о том, что Вельмина обрадуется. По слухам, женщины вообще любят цветы, но у него не было возможности проверить. Домой он торопился, потому что цветы – вещь хрупкая и недолговечная, быстро вянут. Пожалуй, успел: лепестки оставались упругими, и воображение даже нарисовало, как Вельмина уткнется носом в букет, чтобы вдохнуть нежный, с горчинкой, аромат, а он будет смотреть на нее и тихо радоваться. Итан прошел сквозь калитку, поднялся по ступеням крыльца, с удивлением отметил, что не заперто. Удивление превратилось в обеспокоенность, когда он оказался в пустом холле. Поэтому Итан позвал: – Госпожа де Триоль? И прислушался. Ничего… Сердце сжалось в недобром предчувствии. А потом – тихий, едва различимый звук, как будто кто-то плачет. И какая-то непонятная мышиная возня на втором этаже. Итан сам не понял, как бросил тюльпаны, как взлетел по лестнице. Звуки стали громче, нехорошие, от которых все внутри скрутилось в тугой узелок. Дверь в спальню была приоткрытой, Итан шагнул туда… То, что он увидел, мгновенно обратилось болью, которая полоснула стальными когтями сердце, и перед глазами все подернулось багровой пеленой. Его птичка… Сопротивлялась, теряя перышки. Но что она может сделать против здоровенной бычьей туши, словно в насмешку наряженной в щегольской сюртук? Глава 6. Полет дракона Когда Итан ушел, Вельмина закрыла сундучок с жалкими остатками денег и долго сидела за столом, не имея сил даже подняться, уронив лицо в ладони. Наступало время, когда придется решить: то ли сдаться Ариньи, хотя от одной только мысли об этом начинает подташнивать, то ли начинать распродавать драгоценности, которые все еще лежали нетронутыми, припрятанными в тайнике. Был, конечно, и другой выход: она могла вернуться в родительский дом, но… Вельмина подозревала, что это не решит проблемы с наместником. Ее отец стар и немощен, а Ариньи – при силе, власти и деньгах. Вельмина хмыкнула, мимолетно подумав о том, что ее, скорее, снова выдадут замуж, если не за наместника, то за какого-нибудь первого попавшегося старика побогаче. И это тоже не выход. В довершение всего с каждым днем ей все тяжелее было находиться в доме рядом с Итаном. Да, он не делал ровным счетом ничего дурного, он не навязывал ей своего общества, он всего лишь работал… Время от времени подглядывая в щель приоткрытой двери, Вельмина видела, как под тонкой сорочкой перекатываются мышцы на спине и плечах, и от этого зрелища ее бросало то в жар, то в холод. Она быстро, на цыпочках, убегала к себе. Странное дело: хотелось спрятаться в лаборатории, чтобы не видеть – или наоборот, хотелось… страшно даже представить. Ей хотелось потрогать его, ощутить под пальцами тугие мышцы… Как тогда, тот единственный раз, когда осматривала затянувшуюся рану. Это было какое-то наваждение, природы которого Вельмина не могла объяснить. Она захлопнула сундучок. Вспомнила о том, что ей было неприятно, когда Фебба повисла на Итане, хотя, по-хорошему, должно быть все равно… Ну не глупо ли? Похоже, она становится неравнодушной к человеку, которого практически не знает. Кто он, откуда… Ясное дело, что все, что он ей рассказал, вряд ли правда. Возможно, он преступник. Или даже убийца. А ей наплевать, в самом деле наплевать – да пусть хоть сам король-дракон, лишь бы только посмотрел на нее как-нибудь по-иному, не этим задумчивым и отстраненным взглядом. На вопрос «А каким?» Вельмина не знала ответа, потому что Кельвин вообще смотрел на нее как на предмет обстановки, старый и никому не интересный. «Что ж, – подумала она, – если ты сама не знаешь, что тебе нужно, то лучше ему и вправду уйти. Ты будешь сильной. Ты отбросишь все свои странные и неуместные желания. Ты выплатишь ему жалованье за то, что он сделал, и отправишь восвояси. А все остальное – куда он пойдет, где будет жить, тебя не должно волновать». С этими мыслями она встала из-за стола. Дальше… можно было спуститься в лабораторию и попытаться закончить ту интересную трансмутацию мыши, но при одной только мысли о том, что снова придется несколько часов кряду просидеть в промозглом подвале, Вельмину передернуло. В самом деле, что-то творилось с ней не то: теперь хотелось выходить на улицу и наслаждаться тем, как солнце оглаживает щеки, любоваться цветущими тюльпанами и просто смотреть по сторонам, как будто – стыдно даже думать о подобном – смерть Кельвина подарила ей свободу, от которой она совершенно отвыкла. Поэтому Вельмина просто прошлась по дому, заглянула в кладовую, сварила себе чашечку кофе и уже вместе с ней вышла на залитое солнцем крыльцо. Наверное, будет неплохо вынести сюда плетеное кресло и маленький столик, чтобы просто наслаждаться теплыми весенними днями… Вельмина зажмурилась, представляя себе, как это было бы здорово: пить кофе по утрам в компании… Нет, не думай так, не нужно. Он скоро исчезнет навсегда, а ты останешься одна, так лучше, спокойнее… А когда открыла глаза, то увидела за чугунными завитками ограды остановившуюся самоходную повозку. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, кто это пожаловал. Вельмина вздохнула: ей совершенно не хотелось ни разговаривать с Ариньи, ни тем более пускать его в маленький садик, что между оградой и домом. Но наместник уже лихо спрыгнул на тротуар и помахал ей рукой. «Надо же, без букета». – Вельмина даже обрадовалась, потому что это означало, что Дэррин Ариньи хотя бы не будет настаивать на свидании.