* * * Четыре военных дирижабля, как и следовало ожидать, зависли вокруг полицейского управления. Итан уселся на пустую скамью, что через площадь, и задумался, изредка поглядывая вверх и щурясь, когда латунная обшивка гондолы ближайшего дирижабля блестела особенно ярко в свете дня. Он наблюдал, как люди входят и выходят из скучного серого здания, как снуют туда-сюда полицейские в черной форме с золотым позументом. И ничего не мог придумать, кроме как обратиться, сразиться с военными дирижаблями и погибнуть – или вытащить Вельмину. В груди пекло и ныло, в висках барабанным боем бился пульс. Что же делать? «А если добиться аудиенции у короля? А если просто проникнуть во дворец и поговорить с отцом? Неужели он не отдаст мне жизнь Вельмины?» Он стиснул челюсти. И почему раньше об этом не подумал? Конечно, просто так его никто во дворец не пустит. Но он может попробовать… в конце концов, не просто так слонялся все эти дни по городу и почти нашел нору, которая обязательно приведет в королевские покои… Итан вспомнил, как подкупом убедил одного старичка показать вход в подземные ходы, что под городом. Был там и вырытый столетия назад ход, который вел из замка на случай осады. Кажется, ход был рабочий… Просто Итан еще не успел убедиться в том, что это действительно то, что нужно. А теперь и времени не осталось. И он уже мысленно начал составлять план сегодняшнего проникновения во дворец, как кто-то подсел сбоку на край скамьи. – Ее здесь нет. И как он заставил себя не вскакивать на ноги и не бросаться с кулаками на Ариньи? Сам не знал. Но медленно, очень медленно повернулся и прямо посмотрел на тварь, обрядившуюся человеком. – Поговорим? – спросил Ариньи и осклабился. Итан на миг прикрыл глаза, представляя, как разбивает в мясо эти толстые губы, как ломает нос, а потом… потом попросту сворачивает шею. И почему-то осознание того, что все это он рано или поздно сделает с Ариньи, неожиданно успокоило. – Что тебе от меня нужно? – спросил он самым непринужденным тоном. Ариньи посмотрел на полицейское управление. – Так странно… осознавать, что рядом с тобой сидит чудовище, – сказал он. – И так неприятно вспоминать, как был недоволен его величество, когда дракон, который внезапно выжил, самым наглым образом ускользнул. Воцарилось недолгое молчание. А потом Ариньи откровенно признался: – Я теперь не наместник из-за того, что ты устроил. – Сочувствую. – Итан усмехнулся. – Боюсь, ничем не могу помочь. Ариньи вздохнул, откинулся на спинку скамьи. На Итана он не смотрел, его взгляд медленно полз по полицейскому управлению. – Я думаю, мы могли бы помочь друг другу, – снова заговорил Ариньи. – Ты мог бы сдаться. А я бы вернул тебе госпожу де Триоль… нет-нет, не надо возражать. Если бы она тебе была не нужна, ты бы не бросился меня лупить, ты бы не унес ее с собой. Итан успокоился окончательно. Иногда самая страшная правда заставляет действовать с холодной головой и каменным сердцем. – Не смеши меня, – ответил он, тоже глядя на здание управления, серое и унылое. – Если я сдамся, кто предоставит мне гарантии того, что я снова увижу госпожу де Триоль? Что ее не казнят? Со стороны могло показаться, что два хорошо одетых мужчины просто сидят и миролюбиво беседуют. – Послушай, – сказал Ариньи, – ты ничем не рискуешь. И то, что я хочу предложить, это не просто показать тебя его величеству. Нет, было бы заманчиво привести к нему дракона, скованного по рукам и ногам, но мне это больше не нужно. Я хочу, чтоб ты убил короля. Ты ведь это умеешь, не так ли? Если это сделаешь ты, то мне не придется обелять себя в глазах местной знати. Наоборот, взвалив на себя бремя власти и имея собственного дракона, я избавлю их от хаоса. Все пройдет тихо-мирно. Ну, относительно, конечно. Кого-то придется спалить, но это мелочи. Итан прищурился, глядя на одно из окон серого здания напротив. Оно было распахнуто. Мелькнула болезненная мысль о том, что, может быть, Ариньи врет и Вельмина все-таки в управлении. – Ты станешь следующим королем? – все же спросил он, хотя ответ и без того был ясен. – Разумеется, – без обиняков заявил Ариньи. И потом добавил: – Грех не воспользоваться ситуацией. – И ты хочешь иметь карманного дракона, – уточнил Итан. – Но я по-прежнему не вижу никаких гарантий для Вельмины. Ариньи наконец соизволил повернуться к Итану. Нервным жестом пригладил и без того гладко зачесанные напомаженные волосы. «Все-таки боится, – решил Итан. – Пусть боится. Драконов нужно бояться». – Гарантий нет, – сказал Ариньи, – но подумай сам. Даже если ты обратишься, даже если сможешь завалить все эти дирижабли, которые сюда согнали по моей наводке, даже если ты разнесешь управление по кирпичикам, ты никогда не узнаешь, где госпожа де Триоль. Мои люди увели ее в надежное место, и сам ты ее не найдешь. Но если ты согласишься убить короля и, допустим, в течение года будешь поддерживать меня как нового монарха, я верну тебе ее. В целости и сохранности. – Ты вернешь ее мне сразу же, как станешь королем, – неторопливо произнес Итан, – иначе нам говорить не о чем. – Хорошо. Ты получишь ее сразу же, как умрет нынешний король, – миролюбиво согласился Ариньи. – Собственно, после того как ты выполнишь мою небольшую просьбу, а твоя баба будет при тебе, ничто не помешает нашему добровольному и плодотворному сотрудничеству, ведь так? Ну, несмотря на некую взаимную неприязнь? Итан вздохнул и кивнул. Все шло к тому, что его встреча с отцом произойдет куда быстрее, чем он предполагал, – и уж совсем при иных обстоятельствах. * * * Он дал себя связать. Так, для видимости, потому что специально вязали так, чтоб узлы легко распустились. И, конечно же, Итан и не собирался убивать отца, нет! Наилучшим решением казалось скрутить Ариньи в присутствии короля, и здесь главное – не дать ему сбежать, чтобы потом вытянуть из него правду относительно того, где прячут Вельмину. И уж здесь Итан был готов не скупиться на средства добывания той правды. Королева Лессия оказалась талантливой учительницей. А королю Аривьена… отцу то есть, он все объяснит. Сложно найти того, кто не прислушается к собственному спасителю. Но пока что он по привычке напустил на себя флегматичный и равнодушный ко всему вид и совершенно спокойно и твердо смотрел в глаза Ариньи, лихорадочно блестящие, так что Итан даже заподозрил, а не принял ли этот мерзавец чего-нибудь этакого для храбрости. Впрочем, неважно. По-настоящему важным оказалось то, что, едва ступив под своды дворца, Итан начал его узнавать. Это оказалось на удивление больно. И одновременно сладко. Странное ощущение, словно он снова был маленьким – не превращенным в дракона мужчиной в расцвете сил, а снова пятилетним мальчиком, который с интересом рассматривал рисунок из темных прожилок на мраморе и узнавал в нем кривые башни и реющего над ними дракона. Мальчика, который заметил, что на одной из полированных ступеней треснул и откололся кусочек, для которого золоченые цветы на потолке горели ярко, словно солнце, а хрустальные люстры, словно взлетающие фениксы, разбрасывали по стенам яркие радуги. Итан шагал вслед за Ариньи. За ним семенил гвардеец с ружьем наперевес. И на миг ему стало страшно – потому что вот сейчас, буквально через несколько минут, он увидит своего отца. Постаревшим, обрюзгшим… Но – отца. Который, наверное, горевал по сыну, изводился, не спал ночами, заливал горе выпивкой и срывался на мать. И, уже стоя перед высокими резными и раззолоченными дверями, Итан вспомнил… …Он снова увидел раскрасневшееся лицо отца и как будто со стороны увидел, как тянется к рыжей бороде маленькими еще неудалыми, пухленькими и белыми ручками. «Мой, мой мальчик!» – Король смеется, позволяя сыну дергать себя за бороду. Такое раннее и такое счастливое воспоминание. Где оно было раньше? Пропадало под толстым слоем дурмана, лежало под гнетом тьмы. А теперь вот всплыло и засияло новенькой монетой. Двери растворились, и Ариньи решительно шагнул вперед. Итан – за ним. Он увидел в конце зала трон, на котором сидел грузный и немолодой мужчина. Борода из рыжей давно стала белой. И маленькие глазки утонули в пухлых щеках. И такой знакомый берет из алого бархата на лысой голове… Они подходили все ближе. Итан быстро оглядел тронный зал – его он тоже узнал, эти флаги, и герб, вырезанный из липы, что красуется на стене прямо за троном. Наконец Ариньи остановился. До трона оставались положенные этикетом десять шагов. Итан быстро огляделся, невольно нахмурился при виде гвардейцев, замерших в карауле. Их немало, и с ними, возможно, тоже придется что-то делать… – Ваше величество. – Голос Ариньи сделался невероятно сладким. Его, казалось, можно было черпать ложкой, словно мед. – Ты просил аудиенции, – сухо отозвался монарх. – Что тебе нужно? Ариньи кланялся. Еще и еще. – Ваше величество! Я надеюсь на прощение. Посмотрите на моего пленника! Я долго выслеживал его… И теперь хочу преподнести вам подарок. А сам незаметно подал Итану знак, мол, подойди ближе. Так близко, чтобы в два прыжка добраться до трона и вырвать сердце у короля Аривьена. У отца. Итан медленно двинулся вперед, поравнялся с Ариньи. Еще раз посмотрел на короля. Да, постарел. Сильно постарел… Но ведь и лет прошло немало. – Кто это? – внезапно визгливо прикрикнул отец. – Что это за шутки? Он махнул пухлой рукой, давая знак гвардейцам. – Ваше величество! Я поймал для вас дракона! – гордо объявил Ариньи. В этот момент, по плану Ариньи, Итан должен был рвануть вперед, добраться до трона и убить короля. И одновременно, по плану Итана, он должен был повалить на пол Ариньи и его скрутить, как предателя. Однако… Итан успел толкнуть Ариньи на пол. Но в следующее мгновение на него опустилась пыльная завеса, тошнотворно-розовая, имеющая вкус и запах сахарной ваты. Один вдох – и тело мгновенно перестало слушаться. – Идиот! – прохрипел откуда-то снизу Ариньи. – Сдохнешь теперь! Вместе сдохнем! Кажется, пыльная завеса парализовала и его. Топот шагов… Крики… А потом посыпались удары. Королевские гвардейцы били прикладами, не разбирая куда. И Ариньи тоже били. А тело все такое же, непослушное, словно ватой набитая кукла. Но это и хорошо, боль ощущается так, как будто бьют сквозь одеяло… И только слышны вопли Ариньи, которые все тише и тише… Почему-то он мог кричать, а Итан – нет. Горло как будто в железном обруче сдавило, и только хрип вылетает вместе с дыханием, когда трещат ребра, когда хрустнул нос… И вдруг все прекратилось. Итан увидел, как над ним склонился король. Он сделался красным, в тон собственному берету. Рванул воротник, раздирая его на полной шее, и там блеснула толстая золотая цепь. – Этого в темницу, – распорядился он, рассматривая Итана, – а этого, – указал куда-то в сторону, – в пыточную. У нас есть о чем поговорить. Итан вдохнул. И с выдохом, даже не надеясь, что его услышат, все же произнес заветное: – Отец… Странно, но король услышал. Замер на миг, стиснув зубы. Зажмурился. Побагровел еще больше. А потом снова посмотрел на Итана. Не в лицо, а ниже, туда, где одежда была разорвана и где просвечивал малахитовой зеленью герб Аривьена. – Так значит, жив, выродок! И снова повторил: