Итак… она в самом деле стала внучатой троюродной племянницей королевского советника. Настоящая племянница исчезла бесследно в пятилетнем возрасте, а потом, выходит, как-то нашлась. И свидетели объявились. Но, понятное дело, к моменту своего чудесного появления племянница стала сироткой. И даже имени своего не помнила, называя себя Вельминой, – равно как не помнила и того, где и с кем жила все эти годы. Вельмина зевнула, листая тонкие желтоватые страницы. Она все это выучит, ничего сложного. Однако где же Итан? Сколько можно беседовать с советником? «Но уж из дома он никуда не денется», – сонно подумала она. Отложила папку, завернулась в пуховое одеяло. Потом провела ладонью над лампой – та начала гаснуть. Спальня постепенно погружалась во тьму, только в окно просачивался свет уличного фонаря. Вельмина закрыла глаза. Надо было дождаться Итана. Но ведь он в безопасности… Она вздрогнула и проснулась, когда кровать скрипнула и прогнулась. Все так же сквозь полупрозрачную занавеску сочился белесый свет фонаря. В темноте блеснули глаза Итана, короля-дракона. И почему-то Вельмина ничуть не удивилась, когда он склонился над ней и обнял за талию под одеялом, подвигая ближе к себе. «Я так и знала», – пронеслась унылая мысль. Но – удивительно! – страха не было. Наоборот, даже какое-то любопытство. Каково это, когда мужчина тебя любит? Когда хочет сделать приятное – а в том, что это так, Вельмина не сомневалась. – Ты обещал, – шепнула она, – обещал меня не трогать. – Совсем чуть-чуть. – Хриплый шепот заставил покраснеть. – Тебе понравится. – Я боюсь, что нет, – жалобно сказала Вельмина. – Я не представляю, как все это может кому-то нравиться. – Потому что тебе просто не повезло, – ответил Итан. Он наклонился еще ниже, Вельмина ощущала его запах, его тепло. Она зажмурилась, потому что смотреть в светлые глаза короля-дракона стало невыносимо. – Вельмина, – прошептал он, согревая ее губы дыханием. А потом он ее поцеловал. Странно это было. Ново. И – что самое главное – совсем не страшно. Даже приятно. Вельмина успела подумать о том, что еще никто и никогда не целовал ее так. Никто не ласкал ее губы своими, как будто пробовал сочный и ароматный плод. Поддавшись внезапному порыву, она разжала челюсти, и поцелуй тут же сделался глубже, жестче. «Что ты делаешь?» – подумала она. А сказать не получилось. Только промычала невнятное. Горячая рука дракона скользнула под одеялом вверх, забралась под халат и замерла на груди. «Это будет больно?» – Не бойся. – Итан отстранился на мгновение. – Я не сделаю тебе ничего дурного. Тебе будет хорошо со мной. – Но я… – Ш-ш-ш… Вельмина замерла, когда его пальцы умело обрисовали ареол соска. Еще. И еще. Совершенно новые ощущения, смутное желание… Чего? Она не совсем понимала. Неужели она может чего-то хотеть после того, что с ней сделали? – Я не могу, – прошептала она в темноту. – Ты обещала выйти за меня замуж, если я тебя вынесу из леса. – Кажется, Итан улыбался в темноте. – Обещала… Она уже почти не видела его, стало совсем темно. Было только ощущение горячего сильного тела рядом, его руки, которые поглаживали то тут, то там, заставляя чувствовать совершенно новое. А потом – горячие пальцы скользнули вверх от бедра, задирая сорочку… И ее панталоны… А где они? Кажется, она ложилась спать в них… Низ живота налился приятной тяжестью. Грудь тянуло, как будто было всего мало. Что-то должно было произойти сейчас, в этой вязкой и сладкой тьме, которой стал король-дракон. – Да… пожалуйста, – выдохнула она, растворяясь в огненной неге. Странное, новое, незнакомое удовольствие медленно захватывало ее, срывая с губ стон. И вокруг была только темнота, Вельмина совершенно потерялась. Где Итан? Она дернулась, сжала бедра… И проснулась, тяжело, с хрипом хватая воздух. О боги. Неужели все это… только сон? Или все-таки не совсем? За окном рассвело. Мягкий пудровый свет заливал спальню. Король-дракон безмятежно спал на своей половине кровати, на животе, обняв подушку. Вельмина судорожно выдохнула. Ну надо же… приснится такое. Она осторожно, чтобы не разбудить Итана, села. Еще раз посмотрела на спящего дракона. На строгий профиль на фоне подушки. На шрам через щеку, который почему-то захотелось разгладить пальцами. На полные, красиво очерченные губы… Он уже пытался ее целовать. А теперь вот, приснилось. Откуда ей знать, как на самом деле бывает? Или Великая Мать подкинула сон в знак того, что нужно забыть о былом? Вельмина тихо вздохнула, выбралась из-под одеяла и на цыпочках пошла в туалетную комнату. Проходя мимо окна, невольно замедлила шаг: за тонкими полупрозрачными занавесками начинался новый день. Кромка неба над разноцветными крышами была перламутрово-серой. Внизу желтые дома купались в белой пене цветущих деревьев. Очень хотелось верить в то, что здесь все будет хорошо. Но уже и не верилось в то, что путешествие, начатое в когтях дракона, когда-нибудь завершится. * * * – На его величество можно смотреть только после того, как поклонитесь, – тихо, но энергично поучал Леман де Вер, пока они с Вельминой шли по бесконечным дворцовым коридорам. Эти коридоры постоянно куда-то заворачивали, и у Вельмины было такое чувство, что бредут они внутри ракушки, изнутри раззолоченной, декорированной розоватым мрамором с черными прожилками и бесчисленными фарфоровыми напольными вазами. Здесь было пустынно. Ни у одной из закрытых дверей не стояла охрана, и это было так странно, что Вельмина даже задала вопрос советнику. Тот усмехнулся. – Охрана – там, где бывают посторонние. Мы же с вами сейчас на личной половине Месхета Второго. А он любит уединение. – А где живет ее высочество Женевьева? – У нее отдельные покои. Сперва нужно представить вас королю. Ну что испугались? Выше нос. Не забывайте, что вы – моя непутевая родственница, павшая жертвой страсти. – Сомневаюсь, что женщину с подобной репутацией допустят к ее высочеству… – Падшая, но раскаявшаяся. К тому же официально замужем, – весело ответил де Вер. – Ну что ж, вот и пришли. Обратите внимание, Вельмина, хоть здесь и нет роты гвардейцев, однако всюду охрана иного толка. Будьте с ней осторожны. Вельмина проследила в направлении, куда показывал де Вер – прямо на дверь, на поверхность рядом с ручкой. Там… была небольшая овальная накладка, словно из тонкой металлической пластины. Но при этом, конечно же, не просто металл, а как будто овальное оконце в клубящийся дым, разноцветный и даже искрящийся – как искрится в темноте шерсть, если о нее потереть кусок янтаря. – Что это? – беззвучно, одними губами спросила она. – Это, милая Вельмина, изобретение придворного мага. Впрочем, скоро вы все и так узнаете, в красках и подробностях. Пока эта штука работает, во дворце нашему королю ничто не угрожает… – Советник помолчал, а затем быстро добавил: – По крайней мере, сам он думает именно так, и его в этом постоянно убеждают. И громко постучал в дверь. Вельмина смотрела на это странное оконце в дым. До того момента, как де Вер постучался, дым был темным – но едва рука советника коснулась поверхности двери, овал посветлел и перестал искрить. – Видите, – сказал де Вер, – это знак того, что я не имею злого умысла, приходя в королевский кабинет. Вельмина быстро кивнула и невольно вздрогнула, когда по ту сторону двери прозвучало громкое «Входите». – Выше нос, – быстро проговорил советник и решительно потянул на себя золоченую дверную ручку. Первое королевское, что увидела Вельмина, – это были добротные кожаные туфли. Без особого шика, с медными пряжками, но из хорошей кожи, новые и удобные. Поскольку смотреть на короля было нельзя до тех пор, пока не поклонишься, она торопливо сделала книксен и внезапно покраснела при мысли о том, что наверняка де Вер уже рассказал королю о ней все и теперь его величество Месхет будет размышлять, а не повлияет ли дурно на его дочь такая вот фрейлина? – Ваше величество, – прозвучал рядом хрипловатый голос советника, – позвольте представить вам мою дальнюю родственницу, Вельмину де Ронш. Вы ведь не забыли о моей маленькой просьбе? Ответом было молчание. Вспомнив, что уже поклонилась, Вельмина медленно подняла глаза. Скользнула взглядом по брюкам строгого серого цвета, по ряду пуговиц на сюртуке. Быстро глянула в лицо монарху и торопливо отвела взгляд – чтобы, упаси Пять, не подумал, что она на него бесстыже пялится. Странное ощущение… Перед ней был король, вне всякого сомнения, это читалось и во властном взгляде, и в надменно приподнятом подбородке. И в то же время это был человек, до смерти уставший тащить свою ношу. Читался в нем какой-то надлом… очень давний, зарубцевавшийся – но он точно был. – Госпожа де Ронш, – неожиданно мягко проговорил король, – посмотрите на меня. Вельмина послушалась. И теперь уже взглянула прямо в глаза его величества – светлые, серые, в обрамлении густых темных ресниц. А еще у него был высокий открытый лоб, острые скулы и темные брови вразлет. Волосы, когда-то темно-русые, а теперь побитые сединой, собраны назад. Король Кентейта был мужчиной видным, можно даже сказать, красивым, но при этом от него веяло безысходной тоской и одиночеством, они угнездились в скорбных морщинках в углах рта, в застывшей складке меж бровей и в отрешенном взгляде. «Что с тобой случилось?» – мелькнула мысль, но Вельмина тут же приказала себе не думать лишнего. Она поразмыслит над этим потом. Сейчас же нужно отвечать на вопросы и произвести на его величество наилучшее впечатление из всех возможных. – Моя дочь Женевьева, – медленно сказал король, – нуждается в общении с женщиной, еще не старой, но имеющей какой-то жизненный опыт. У вас ведь он есть?