Голос папаши Финнигана был усталым и надтреснутым – так будет говорить грешник, который наконец-то был призван к судье, безжалостному и беспощадному. Меня охватила какая-то первобытная жуть, по коже побежали мурашки. – Ну, ребята, вы слышали зов, – сказал папаша Финниган без приветствий. – Я полетел. Вы уж простите меня, я наломал много дров… – Папа… – каким-то ломким голосом промолвил Макс. Его левую щеку прочертила крупная слеза, упала вниз. – Я вас люблю, – произнес папаша Финниган, и я с трудом подавила желание заткнуть уши и не слышать его. – Макс, ты следи за Эдвардом. Он хоть и умный, но дурак. Я вас люблю, ребята. Все… Связь оборвалась, и в это время в сумочке запищал мой смартфон. Вынимая его, я уже понимала, кого услышу. Все встало на свои места. – Включи телевизор, – сказал Кристиан, тоже не утруждаясь приветствиями, и связь оборвалась. Макс оторопело смотрел на меня, не понимая, что нужно делать. Он был потрясен до оцепенения. Я взяла с тумбочки пульт телевизора, запаянный в пленку, и нажала на красную кнопку включения. Макс опустился на кровать рядом со мной, и он, похоже, слабо понимал, что делает. – …зафиксированная дуэль драконов проходила три столетия назад. – Из полумрака показалась ведущая новостей. Внизу экрана проплывала надпись: «Экстренный выпуск». – Дамы и господа, просим вас убрать от экранов детей… К нам уже поступают кадры прямого эфира. Студия исчезла. Теперь на экране был бескрайний зеленый луг, и квадрокоптер, который вел съемку, медленно спускался с неба. Вот в кадре появился спокойно идущий человек в камуфляже, и я закусила костяшку указательного пальца, чтоб не заорать от ужаса. Кристиан выглядел спокойным, словно ничего особенного не происходило. На его лбу была закреплена маленькая камера, которая будет вести репортаж, если квадрокоптер придет в негодность. Я смотрела на экран, не в силах оторвать взгляд. Должно быть, святой Хорхо, который отправлялся убивать драконов, был именно таким – человеком, идущим против ада. Камера квадрокоптера показала лицо Кристиана крупным планом. Вся страна приникла к экранам, вся страна перестала дышать от удивления. – Когда-то давно старший Финниган надругался над моей матерью. – Кристиан говорил очень спокойно, но за этим спокойствием гудел лесной пожар. Лучше бы он кричал – так было бы легче. – Он хотел унизить этим семью Семеониди. Растоптать их дух и честь. Надо сказать, у него это получилось. А в положенный срок после этого трагического события родился я. Моя мать скончалась две недели назад, и теперь я могу закончить эту историю. Он щелкнул пальцем по панели камеры на лбу, и картинка изменилась. Теперь мы смотрели глазами Кристиана. В кадре было небо, в котором кружилась огненная запятая дракона. – Мать ненавидела меня, – продолжал Кристиан. – Я постоянно напоминал о ее мучении и позоре. Для деда, соратника и друга президента Сальцхоффа, я был порченой кровью… потому что в одиннадцать лет обратился в первый раз, как и положено драконам. Мне казалось, что я смотрю кино. Сижу рядом с Максом в кинотеатре, и через какое-то время по экрану побегут титры. Иначе было просто невозможно понять и принять то, что я слышала. – Он дракон, – едва слышно произнес Макс. Нащупал мою руку, сжал. Его пальцы были мокрыми и ледяными. – Вот почему он тогда не сгорел… – Он ваш старший брат, – сказала я. Полукровка, поэтому над ним и не было искр. Макс выпустил мою руку, провел ладонями по лицу и выдохнул: – Господи боже, это невозможно. Отец… как он мог? Я не знала, что на это ответить. Сейчас мне было бесконечно жаль их всех – и Кристиана, и Эдварда, и Макса. Папаша Финниган вполне оправдал мои ожидания: я считала его редкостной сволочью, он таким и оказался. – И сегодня я, Кристиан Георхос Семеониди, по праву старшего сына вызываю своего отца на бой и встаю во главе семьи. В следующий миг картинка на экране снова изменилась: в небо прянул огромный золотисто-зеленый дракон, окруженный облаком желтых искр. Ведущая экстренного выпуска впервые ожила: за кадром прозвучал ее испуганный голос: – Похоже, это действительно смена главы в крупнейшем драконьем семействе. Мы никогда не видели ничего подобного… – Господи, отец! – выдохнул Макс и бросился к окну. Я не успела его удержать. Макс рванул на себя створку, перевалился за подоконник и в следующий миг уже мчался в драконьем обличье на выручку папаше Финнигану. Вот почему Кристиан говорил о Максе: «Младший братец». Не потому, что хотел поддеть, просто называл вещи своими именами. И не было никакого вертолета: он прилетел за мной в драконьем обличье, когда Эдвард бросил меня в горах. Вот почему он настолько ненавидел драконов… Я отошла от окна и увидела, что на экране клубится месиво из хвостов и лап. Драконы схлестнулись в воздухе, и пусть Кристиан был силен и молод, но папаша Финниган не собирался сдаваться просто так, да и Макс мчался на помощь. Ревели струи пламени, картинка прыгала и тряслась, видимо, маленькую камеру и квадрокоптер знатно болтало в воздухе, и на мгновение на экране мелькнула огромная свежая рана в зеленом крыле. – Семеониди ранен, – проговорила ведущая за кадром, вдруг всхлипнула и добавила: – Господи, помоги… Вряд ли кто-то сейчас болел за папашу Финнигана. Зеленый дракон с ревом устремился вниз – Финниган исторг столб огня и бросился за ним. Я вдруг обнаружила, что наматываю на палец цепочку с медальоном Пресвятой Девы, которую носила с самого детства, и видит бог, я не знала сейчас, за кого молюсь. В следующий миг из травы поднялся человек. Левая часть груди Кристиана превратилась в красно-черный ожог, и я не могла понять, как с такой раной можно не реветь от боли и не терять сознание. Но Кристиан просто стоял и смотрел в небо, туда, где в драконьем обличье кружил его отец, и его грязное осунувшееся лицо было наполнено каким-то светлым восторгом. Он действительно был похож на святого. Дракон вновь дохнул пламенем и ринулся вниз. Движение здоровой руки Кристиана было плавным и быстрым – он ловко подхватил из травы что-то металлическое и забросил на плечо. – Дьявольщина… – выдохнула я. – Похоже, это гранатомет… – прошелестела ведущая, и в этот миг Кристиан нажал на курок. Я ахнула, захлебнулась воздухом. Летящего ящера разорвало, разметало по небу плевками огня, и, глядя на огненно-черный цветок на небе (все, что осталось от папаши Финнигана), я молилась только об одном: пусть Макс опоздает. Пусть он не увидит этого. На губах Кристиана расцвела смущенная, почти девичья улыбка. Он снял гранатомет с плеча и произнес: – Вот и все. Он был не прав. Все только начиналось. Глава 6 От папаши Финнигана осталось немного. После того как дуэль закончилась, на лугу появились парамедики и сгребли останки старого дракона в черные клеенчатые мешки. Кристиан отправился в больницу своим ходом и покинул ее уже на следующее утро. Драконы быстро регенерируют. Эдвард примчался в столицу и вместе с окаменевшим от горя Максом стал готовиться к похоронам. Конечно, кругом были репортеры, которые сопровождали каждый шаг братьев Финниганов. Я смотрела на бледное красивое лицо Эдварда на экране, и мне казалось, что смерть отца потрясла его не так, как понимание того, что он больше не старший брат, не будущий глава семьи, не везунчик и любимец фортуны. Все, что он заработал в рамках семейного дела, теперь принадлежит Кристиану Семеониди, новому главе семьи, ставшему самым богатым и влиятельным человеком планеты. Мы встретились через неделю после похорон. В «Финниган тауэр» шла реконструкция – теперь здесь размещался головной офис «Семеониди Фармас». Серебряная пуля лифта подняла меня на последний этаж, и, выйдя в просторный холл, наполненный прохладой и солнечным светом, я ощутила первое, почти робкое прикосновение страха. – Доброе утро, фрин Инга. – Молодой секретарь с какой-то блеклой внешностью профессионального разведчика вышел из-за стойки и принял мой плащ. – Вас уже ждут. Кофе? – Нет, спасибо, – откликнулась я. Предчувствие неприятностей нарастало и крепло. Вряд ли Эдвард так просто, за здорово живешь, отдаст Кристиану все то, что уже считал своим. Пусть с главой семьи не спорят – с Эдварда сталось бы вызвать на дуэль нового хозяина своей жизни. Про Макса я старалась не думать. Всю эту неделю тщательно гнала мысли о нем. Когда я позвонила ему после дуэли, телефон оказался выключенным. Он так и не включил его, отделившись от мира и оставшись наедине со своим горем. Макс решил не делить со мной свою боль, а я не стала навязываться. – Прошу. – Секретарь открыл дверь, пропуская меня в знакомый кабинет. Когда-то мы встретились здесь с Эдвардом и Максом в первый раз… Обстановка изменилась – мебель стала светлой, современной и очень легкой, темное дерево стен закрыли матовыми серебристыми панелями, и теперь кабинет был похож не на офис важного дельца, а на каюту космического корабля. – Да. Да, я понимаю. – Кристиан стоял у окна и говорил по телефону. Услышав мои шаги, он обернулся и с улыбкой указал мне на одно из белых кресел. – Полагаю, хватит одного когтя. Да, отлично, в три часа дня меня устроит. Всего доброго. Я послушно опустилась в кресло. За эту неделю в Кристиане появилась какая-то тяжелая жесткость. Теперь в нем были сила и власть, которые заставляют трепетать от страха. Неудивительно, что он отказался от президентского кресла. Президентов смещают, а мощь главы драконьей семьи незыблема. Кто рискнет с ним сразиться? Никто. И Эдвард будет сидеть и помалкивать, по-прежнему внося свой вклад в общее дело. – Привет, – улыбнулся Кристиан. Дальше все напомнило мне ритуальный танец: партнер подходит, партнерша покорно поднимается навстречу, партнер осторожно и мягко берет ее за руки, и за этим следует поцелуй. Мне казалось, что я сплю. Но поцелуй был настоящим – лепесток огня станцевал на губах и погас. – Вот, значит, как ты спас меня в горах, – вдруг сказала я. Кристиан улыбнулся. Погладил меня по щеке. – Да. Поймал сигнал о помощи и сразу же вылетел. – Я видела поединок… – промолвила я. – Все видели. И Макс полетел на помощь… По губам Кристиана пробежала холодная спокойная усмешка и тотчас же растаяла. – Он не успел, на свое счастье. Вы были вместе, да? Я кивнула. Сейчас Кристиан подавлял, несмотря на то что всеми силами старался быть со мной мягким и понимающим. – Это пока не страшно, – сказал он и, наконец-то выпустив мои руки, подошел к столу и задумчиво погладил закрытую крышку какого-то продолговатого ящика, украшенного причудливой инкрустацией. – Знаешь, что тут? – Понятия не имею, – откликнулась я. Сейчас, когда Кристиан был в стороне, стало немного легче дышать. Мелькнула испуганная мысль, что с этим человеком мне придется жить под одной крышей и ложиться в одну кровать. Иногда рыцарь, убивающий драконов, сам превращается в чудовище. Должно быть, таков порядок вещей. – Это драконьи когти, – со сдержанной гордостью сообщил Кристиан. – Когда семью возглавляет новый дракон, остальные присылают ему по когтю. В знак, скажем так, признания его притязаний. Он щелкнул замочком и откинул крышку. Когтей было много, каждый лежал в собственной бархатной ячейке. Почему-то я не чувствовала удивления, только брезгливое любопытство.