* * * Пока дракон быстро приводил себя в порядок в ванной, я раскладывала на столе лекарский набор. Бинты, мази. В небольшой шкатулке, что мне принесла с недовольным видом хозяйка, был даже скальпель, словно у нее тут кто-то операции проводит. — Я готов, — все так же, ставя одну ногу на самые кончики пальцев, ящер вышел из ванной, вытирая грудь и плечи полотенцем. — Противная субстанция, надо сказать. Такая липкая становится на коже, что и не оттереть. Пришлось половину мыла извести. — Садись сюда, — махнула я рукой на стул и присела рядом, ухватив ящера за лодыжку больной ноги. — Э, нет мой хороший. Так не пойдет. Пришлось тащить тазик с водой и сперва осторожно полоскать там ногу, что едва помещалась в деревянную емкость. Осторожно стирая тряпкой грязь с ноги, я одним глазом косила на дракона. Странный. Не побрезговал забраться на столб, а ночевал у озера. Попросил лучшую комнату, а вместо того, чтобы лекаря потребовать, как это обычно делают приезжие аристократы, сидит, терпит мои не самые умелые действия. — Я Шалдар, кстати, — со смешком представился мужчина. И вгоняя меня в легкое смущение, добавил урчащим шепотом, — думаю, раз мы перешли на такой уровень, все же стоит познакомиться. — Это уж точно, — скрывая неловкость за ворчанием, я осторожно укутала мужскую ногу сухой тканью, чтобы впитать лишнюю воду. А убрав, уставилась на кивок зеленого, темного стекла, торчащего ровнехонько из середины стопы. Нет, он был виден. Конечно, и до мытья, но выдергивать его я в первый момент не рискнула. — Большой осколок. — Ничего. Оно не болит совсем. Главное, чтобы мелких в ране не осталось. — Ну, тогда терпи, Шалдар. Приготовив чистый бинт, сбрызнув его антисептиком, я глубоко вздохнула. Крови я не боялась, но как-то посторонним мужчинам мне подобные процедуры доводилось проводить не часто. Пальцы скользили по гладкому мокрому осколку, так что пришлось обмотать их бинтом, прежде чем я сумела ухватиться за стеклышко. Но к чести ящера, он сносил мои неумелые неудачные попытки молча, ни разу не зарычав. Стоило выдернуть стеклышко, как из не очень глубокой, но широкой раны брызнула кровь. — Погоди, пусть вся грязь вытечет, — буркнул низким голосом дракон, стоило потянуться к бинту. — Кто его знает, где эта стекляшка была до моей ноги. — Я думала, дракона не напугать заражением ран, — задумчиво протянула, вытирая капли чужой крови с собственных пальцев. — Обычно так и бывает, но лишний риск к чему нам? — дракон замолчал на середине слова, и подняв взгляд, я заметила как расширились его зрачки. Верхняя губа приподнялась в каком-то оскале, демонстрируя клыки. — Что? — Не шевелись, пожалуйста… В повисшей напряженной тишине вдруг послышался тихий треск. Рука резко нагрелась и опустив глаза, я увидела, как драконья кровь на моей коже начинает дымиться и превращаться в расплавленное золото. Даже оттертые пятна медленно покрывались глянцевым золотым блеском и тянулись друг к другу. Испуганная, я подскочила на ноги. В ушах звенело, а перед глазами растекалась темня пелена. Едва контролируя себя, я попыталась стряхнуть с себя золотые искры, эту живую магию, но она словно прилипла к коже, будто бы пыталась впитаться в руки. — Нет! — меня накрывала паника. Так не могло быть! — Мона, тише! Успокойся! Все в порядке, — напряженным голосом попытался достучаться до меня ящер. Шалдар поднялся с места, протягивая ко мне руки. Но перед глазами уже маячили черные плащи инквизиции. Едва не задыхалась. А потом случилось нечто странное: сделав шаг ближе, сокращая расстояние между нами, Шалдар крепко схватил меня в объятия и… поцеловал. * * * Дернувшись в первый миг от неожиданности и возмущения, я замерла. Тело откликалось! Оно пело и гудело, реагируя на крепость рук и жесткие губы ящера. Шалдар целовал медленно и мягко, словно пытался успокоить нахлынувшую на меня панику, но все получалось совсем иначе. Я чувствовала, как внутри поднимается незнакомая потребность, как руки невольно поднялись, касаясь теплой груди мужчины. Как тело прижимается к нему все сильнее. Это было так ново, так необычно и остро, что я начинала задыхаться от нехватки воздуха. Большая ладонь скользнула по спине вверх. Объятия становились все крепче, а мне вовсе не хотелось их разрывать. Конечно, я целовалась раньше. Раз или два. Но все это было словно сравнивать сухое галетное печенье и восхитительную мягкую, ароматную, кремовую… Шалдар с тихим рыком оторвался от меня, отступив на шаг. Мне едва удавалось дышать, так все бунтовало внутри и требовало продолжения. Но почти тут же голову подняла скромность и оскорбленная девичья честь. Нет, любой девушке по вкусу, когда красивый и решительный мужчина целует ее без спроса. Особенно, если он ей нравится. Но это никогда не мешало потом разгореться праведному гневу. И я отдала себя на его власть, вскинув руку для пощечины. — Да как ты посмел! — ладонь угрожающе зависла в воздухе. Хотя я и не думала, что решусь ударить дракона, позицию стоило обозначить четко. — Погоди. Запомни, где мы остановились. Продолжим через мгновение, — я, совершенно не ожидавшая подобного, так и замерла на месте с вскинутой рукой. А дракон, странно приседая и едва ли не корчась, отвернулся к стене, и вдруг резко раскинул руки в стороны. И пространство перед ним вспыхнуло, засияло, рассыпавшись тонкими, переплетенными нитями! — Ткань мироздания, — охнула я, едва не бухнувшись на пол от неожиданности. Мне никогда не доводилось видеть плетение реальности вживую. Только на картинках в книгах. Там говорилось, что некоторые из драконов способны не только видеть нити, но и переплетать их иначе, на собственный лад. И вот, прямо перед моими глазами, отрастив длинные когти, дракон вдруг принялся перетягивать нити, связывая в одних и обрубая их в других местах. — Ткач, — шокировано выдохнула я, и отступила на шаг, два. А затем бухнулась на кровать, не в состоянии больше доверять ногам. — Есть немного, — едва слышно, приглушенно отозвался Шалдар и рухнул на кровать рядом со мной. Дракон выглядел не менее шокированным, чем я сама. Он пялился на медленно угасающее плетение нитей, и с каждым мгновением выражение его лица становилось все непонятнее. — Ты ткач, — повторила я, никак не в состоянии осознать подобного. — Это я знаю. А вот, что касается остального… Дай, пожалуйста, руку, — сипло, напряженно попросил ящер. Наверное, что-то было в его тоне такое, что не позволило мне возразить. Я молча вложила свою ладонь в протянутую руку Шалдара, чувствуя, как от внутреннего напряжения все сжимается внутри. Что-то происходило здесь и сейчас. Что-то невероятно важное. Ничуть не менее значимое, чем само плетение мироздания, что слабо, теперь едва заметно, сияло перед нами. *** Шалдар Когда я увидал, как капли моей крови на ее коже вспыхивают золотом, едва не сошел с ума. Такого не могло быть! Преобразование драконьей плоти или крови в чистейшую магию! На свете не было живых существ, способных на подобное. Но кровь пенилась, вспыхивала и переплавлялась в золото, пугая Мону. А последнего никак нельзя было допустить. Вскочив, не совсем соображая, что именно делаю, я бросился к девушке, крепко сжав ее в объятиях и поцеловав. Весь мой жизненный опыт говорил, что это один из самых надежных способов отвлечь девушку от происходящего. Вот только я не учел того притяжения, что возникло у меня к этой особое. И того, как сильно благоволит ей мой дракон. Ящер урчал от удовольствия, влияя и на меня так, словно мы добыли редкий и очень ценный артефакт. Меня на мгновение даже передернуло от ужаса, стоило представить, что будет, когда придет время уезжать из этого города. Но развить эту мысль я не успел. Меня стала наполнять пьянящая сила, готовая вот-вот сбить с ног. Словно все препоны, что раньше ограничивали поток магии в тело, вдруг пропал и сила полилась сплошным потоком. Понимая, что еще немного и я могу взорвать все мироздание, едва оторвался от Моны, чьи губы были слаще меда. Я видел, что девушка в растерянности, но пока не мог заняться этим вопросом. Слишком меня распирало силой изнутри. Если все так, если это правда, а не какой-то фокус… Внешняя оболочка мира разошлась, словно масляная ряска на воде, легко и податливо. Нити проступили с такой ясностью, что не верилось собственным глазам. И все же, протянув руку, дернув одну из струн плетения, я почувствовал, как она вибрирует, как по ней бежит сила. И как эта сила льнет к рукам и подчиняется моим движениям. Легко, на пробу разорвав нить там, где вскоре стена должная была прогнить, я вытянул пить, связал ее иначе, выплел в другую сторону, меняя полотно. И рисунок подчинился. Пораженный той легкости, с какой все получилось, я отступил к кровати, на которой сидела шокированная Мона. Вот только она не понимала всей значимости произошедшего. Если я так легко, так быстро сумел сменить рисунок в столь «чистом» от магии городе, то что будет там, на границе нашего мира, где все куда ближе и яснее? — Ты ткач, — потрясенно произнесла девушка, кажется не в первый раз. Я и не помнил, отвечал ли что-то, но не это было сейчас важно. В первую очередь нужно было убедиться, что все именно так, как я подумал. Что Мона, и только она дает мне так легко прикоснуться к источнику силы. — Дай, пожалуйста, руку, — хрипло попросил, глядя на угасающий рисунок нитей на стене. И стоило ее пальцам оказаться в моих, как мир вокруг вспыхнул, наполняясь огненными красками. Глава 7 Я читала про Ткачей, но это было чем-то далеким, сказочным. Как сами драконы, которые где-то обитали, но почти никто их не видел. Но если дракон — это что-то реальное, пусть и далекое, то ткачи, те, кто поддерживают в порядке ткань мироздания, которые не дают нитям мира прохудиться от «темной энергии» — и вовсе существа из сказок. И вот, держа меня за руку, так и не накинув рубашки на голый торс, рядом со мной сидит дракон-Ткач. И рассматривает плетение холста так, словно видит впервые. А еще его руки неосознанно глядят мои пальцы, заставляя сердце странно трепетать в груди. — Знаешь, я никак не мог понять, о чем именно говорил Оракул. Он у нас древний, и иногда совсем непонятный, — дракон чуть скривился, рассматривая сияющий перед глазами рисунок. Шалдар начал говорить тихо, словно сам сомневался, стоит ли об этом говорить, но не мог больше молчать. — Но он так настаивал, чтобы я отправился сюда и не возвращался, пока «источник не откроется для меня по-новому». По-ведьмачески ясное предсказание, правда? Шалдар хмыкнул. Несколько минут в комнате висела тишина, нарушаемая только тихим шелестом нитей, которого я до этого никогда не слышала. Звук был удивительный, и звонкий и далекий одновременно. Он успокаивал, отгонял тревогу перед неизвестным и страх перед тем, чего простым людям видеть не полагалось. — Но теперь я понимаю, в чем дело. Мы не думали, что наш путь к источнику может быть проложен через человека. Особенно через жителя страны, где почти нет магии. Но скажи мне Мона, ты ведьма? Я дернулась от неожиданности и ужаса. Вот только дракон сидел словно каменный, не позволяя выдернуть руку из собственных ладоней. Лицо Шалдароа оставалось спокойным, только чуть резче обозначившиеся скулы выдавали его эмоции. Ящер ждал моего ответа. — Я никогда в жизни не использовала ни одного заклинания, ни сотворила ни одного чуда и никогда слышишь, никогда не готовила зелий, — свистящим шепотом ответила дракону, кинув быстрый взгляд на дверь. — Но в тебе это есть. Так? Ты не станешь отрицать. И скорее всего, это что-то наследственное, раз ты знаешь о подобном. — Ерунда, глупости. Это просто временный всплеск. Всему виной гормоны. Все пройдет, как только я выйду замуж, — я предприняла еще одну попытку выдернуть ладони из мужских рук, но силы были не равны. А ящер вдруг улыбнулся. Широко и радостно. — Так вот зачем тебе был нужен тот бедный парень! Как жаль, что ничего не получилось, — без намека на сожаление пропел Шалдар. А затем его глаза задорно блеснули, на лице расцвела радостная улыбка. Ящер точно что-то придумал, в этом я ничуть не сомневалась, успев изучить его мимику. — А выходи за меня! Нет, нет! Он, наконец, отпустил мои руки, и вскинул ладони, жестом останавливая поток возмущения и отказов, что вот-вот должен был сорваться с моего языка.