— Чувствую себя так же, — проговорила устало. — Я и не сомневался. — Шаи сунул последний кусок в рот и проглотил не жуя. — Ты не ответила на мое сообщение. — Лицо его стало угрюмым. — Я позвонил Халлу… Все. Дальше можно было не продолжать. Я быстро отвернулась и направилась в свою комнату. Не хочу, не желаю говорить о бывшем. Брат мрачной тенью последовал за мной. — Не пытайся уйти от разговора. Не выйдет. Ты знаешь, я не любитель лезть в душу, но это не та ситуация, Таша! Плевать! Мне и в душу заглядывать не нужно, у меня все чувства и мысли на лице написаны. И я не горю желанием их обсуждать. Я просто не в состоянии. Начну — не остановлюсь, буду рыдать как истерическая девчонка-подросток. Не глядя на Шаи, щелкнула пультом, выставляя будильник голографических часов. — Звонок прозвучит в одиннадцать часов, — сообщил мне механический голос. Одиннадцать! О долбаные парящие и самый главный из них, который мой босс! Мы вернулись только под утро. Скорее всего, и девочки, и стилисты уже в холдинге. А я в состоянии прострации. — Таша, ты поговоришь со мной? — Нет! — накрылась одеялом и сделала вид, что сплю. Шаи не успокоился. Он лег рядом, обнял меня, немного оттянул одеяло, так, чтобы дышать мне в затылок. — Помнишь, в детстве ты сбегала из своей комнаты и приходила ко мне? Вот так же ложилась, дышала в затылок и рассказывала сказки. О чем они были? — О драконах. Но о других… О них я читала в древних мифах о создании нашего мира, — тихо прошептала. — Таких драконов больше нет. Добрые и благородные, с золотыми сердцами. Солнечные. Они распахивали крылья и закрывали тьму небес. И всем, кто оказывался под ними, становилось хорошо и светло. Они защищали обездоленных и утешали тех, кто в горе. Золотые драконы, боги древности, ушедшие навеки в небесные дали, соединились в одну стаю и зажгли солнце. — Но стая была мала, и потому солнце у нас только в южных широтах. — Да! — улыбнулась я детским воспоминаниям. Повернулась в руках Шаи и уткнулась в его теплую грудь. Как же хорошо с ним было! — Но будучи на земле, — продолжал он, — они влюбились в человеческих женщин. Так появились нарршари. Почему ты не сказала, что разошлась с Халлом? И про «Койота»? Он так резко изменил тему разговора, что я невольно растерялась. — Шаи, не сейчас! — Мне совсем не хотелось говорить о бывшем. — У меня все слишком плохо, чтобы об этом говорить. — Халл сволочь, я ему рыло начищу, как только встречу. — Оставь его в покое, — тяжело вздохнула я. — Мы еще с твоим прежним обиженным не разобрались до конца. Тебе не стоило возвращаться. — Тебе не стоило умалчивать о своих проблемах, — в тон мне ответил брат. — Таша, я же не чужой. Я нутром чувствую, когда тебе плохо. У меня душа наизнанку выворачивается. А Акира всегда была сукой! — с чувством произнес он. — Этого не случилось бы, не будь я такой дурой, — проговорила тихо. — Но знаешь, я постараюсь вернуть себе «Койота». — Сказала и тут же подумала: а нужен ли он мне теперь? Столько всего навалилось. Я уже мечтала только об одном. Закончить отбор — и уехать. Сбежать. Спрятаться в теплых руках Шаи или нырнуть с головой под одеяло. Нет, Ташка, не удастся сбежать. Тебе попросту жить будет не на что и негде. Поэтому терпи и постарайся держать себя в руках. Плохо? Это просто усталость навалилась. А с ней и апатия. Но это пройдет, и ты снова станешь прежней Ташей. Стану ли? — Знаешь, со мной сегодня что-то произошло. Странное… Я будто ощутила себя другой. Со мной никогда такого не было. Как будто я — не совсем я. Почувствовала бешеную зависимость от… — замолчала. Хочу ли я говорить с братом настолько откровенно? — В легких холод, и ты готова уничтожить любого за тех, кто тебе дорог? — поинтересовался Шаи. — У тебя тоже такое было? Шаи промолчал, а я продолжала: — Не холод — пламя. Выжигающее изнутри. Я сама себе отчета не отдавала… Шаи напрягся. — А подробнее? Я задумалась. Что я готова рассказать? — Знаешь, я совсем не помню наших родителей. Какие они были — темные, светлые? Приезжие или истинные ларморцы. Мы с тобой очень разные. У меня карие глаза, у тебя серьге. Кто из нас похож на маму, а кто на папу? Как мы попали в детский дом? Я никогда не задумывалась об этом. Шаи, ты когда-нибудь видел снежных койотов? — Мысли шли потоком, разрозненные и отчего-то пугающие. — Вживую — нет. — Он гладил меня по волосам. — Но помню, еще в детском доме брал в библиотеке книгу, так там их способность мыслить приравнивали к интеллекту нарршари. И даже писали, что есть предпосылки, что эти оборотни… — Он хмыкнул. — Я в это не верю. Койоты — это койоты. Большие снежные псы. Зверье. — Ну-у, не скажи, — хмыкнула я. — Псам до них расти и расти… Те еще монстры! Шаи немного отстранился. Приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. — Это где ты успела столкнуться со снежными тварями? Я подавила вздох. Мне придется рассказать. Все. С начала до конца. Спросить совета, попытаться разобраться в том, что со мной произошло. И что до сих пор волнует. — Шаи, ты только не ругайся, не нервничай и в руках себя держи, ладно? — начала очень вкрадчиво. — Первое обещаю, второе — может быть, а третье — тут уж как карта ляжет, — улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Давай, сестренка, рассказывай! ГЛАВА 19 Арршир Наарах Это муть. Полная. Бредовое состояние, когда влечение граничит с помешательством. Ненормально… И это происходит со мной! Дурак. Какой же я дурак, что не понял сразу! Бешеное притяжение, неуемная страсть, желание не просто обладать, а подчинить и подчиниться самому… Все так просто. Все это время ответ был на поверхности. Но сколько лет прошло с момента последней встречи. Я просто забыл, какие они — настоящие. А теперь вспомнил. Увидел там, в каньоне. Я готов был разорвать Халла, но… Простая фраза Таши полностью выбила меня из колеи. Мысли стали путаными и разрозненными. В себя пришел только по дороге домой. Помню, что еще злился. Эта девушка, Камилла, красивая, что-то говорила, я отвечал. Захотелось вдруг получить тепла. Живого, человеческого… Настолько меня выморозила вся ситуация. Но там Таша стояла в объятиях Халла. В любом другом случае это было бы последнее его прикосновение к ней. И снова «но»… Помешательство, сумбурное и нетрезвое? Но я был практически трезв. Я попросту права не имел идти поперек ее воли. И срочно захотелось это чем-то заменить. Теплом Камиллы. Не надо, Арршир! Блок. Прямо в драконьей голове. Воспоминания разделились на до и после. Это была не просьба. Это был сверлящий мой мозг приказ. Такой, после которого я все еще сомневался, пребывая в шоке от догадки. Мой дракон огрызался, не веря происходящему, и даже пытался противиться. А потом — пустота. Точно такая же, как и в глазах Таши. Я видел ее и ощутил. Меня там больше ничего не держало, и я постарался ретироваться. Просто чтобы сопоставить и подумать. Холодный воздух и ошеломительный полет остудили горячую голову. И все встало на свои места. У меня от одной этой мысли чешуя дыбом поднялась. Таша… Моя несравненная кареглазка, от вида которой я сходил с ума, а дракон отстукивал хвостом чечетку, моя Таша была… Нет, не хочу верить! Мы уничтожили их всех! Несколько десятков проверок на генетическом уровне. Повелителей не существует! И тут же внутренне усмехнулся. Ну почти всех. Узнай кто из правящих, на что я тогда решился, мне… Да что мне, всему «Айсхолдингу» не поздоровилось бы! И все же я точно знал: кроме той, что рядом со мной многие годы, других повелителей, полуповелителей, даже потомков с мало-мальским остатком их крови не существует. В свой кабинет ворвался, тяжело дыша, сбросил драконий облик и прямо так, в неглиже, направился к своему рабочему месту. — Лика! — впился пальцами в стол. Твердо зная, что моя секретарша уже на работе. Она вошла, как всегда уверенная в себе, с легкой усмешкой на красиво очерченных губах. — Плохая привычка возвращаться через окно! Ваша одежда висит… Да восстанут безумные повелители! Вас через мясорубку пропустили, мой сьер? Я поморщился. — Что-то вроде того. Ты мне лучше скажи еще раз, что ты увидела в Таше в первое ее появление здесь? Лика смерила меня взглядом. — Я уже отвечала. — Ты мне соврала! — Я повысил голос. — Ты ее сразу увидела. Не могла не разглядеть. Не ощутить вашей схожести. Тебе сколько лет, Лика? Не ври мне! Не просто так ты мне ее упорно подсовывала. — Ой ли? Вы тоже не мальчик. И все же не увидели! — Но ведь это невозможно…