Глава 1 Едва перешагнув порог, Зоя Михайловна сразу поняла, что день будет, что называется, «с сюрпризом». Прямо у входа на абонемент сидела собака. Самая настоящая собака. Сидела и смотрела на Зою Михайловну круглыми блестящими глазами. Это был совсем не большой пес. И взгляд у него был виноватый, словно бы пес и сам понимал, что ему тут совсем не место. – Чья это собака? – строгим голосом, как и полагается начальству, произнесла Зоя Михайловна. Вообще-то Зоя Михайловна ни к кому конкретно не обращалась. Посетителей еще не было. А сотрудницы находились слишком далеко, чтобы услышать свою начальницу. Получалось, что Зоя Михайловна обращалась к самой собаке. И пес это понял. Он засмущался еще больше, отвел глаза и одновременно начал помахивать в воздухе своим коротким хвостом. «Извините, – казалось, говорила вся его поза, – вижу, что я вам не очень-то нравлюсь и вообще вся ситуация довольно глупая, но не моя в том вина, что как-то так уж все получилось». Обнаружив такую собачью застенчивость, Зоя Михайловна умилилась в ответ. Вообще-то по натуре своей она была «кошатница», поэтому кошек она любила больше, чем собак. Кошку Зоя Михайловна потерпела бы даже во вверенной ее попечению библиотеке. Помимо того, что от кошек была немалая польза – они гоняли мышей, эти милые ласковые животные казались Зое Михайловне куда более чистоплотными и деликатными созданиями. И дома у нее жили две кошки, а вовсе не собаки. Но этот пес обладал какой-то кошачьей мягкостью движений. К тому же он молчал. Не лаял, не прыгал, а просто сидел и усердно делал вид, что его тут в принципе вообще нет. – Ладно, можешь оставаться. Пес словно бы понял. Поднял голову. Глаза его весело заблестели. «Правда? Можно? Ух, здорово!» Но прыгать, лаять или как-то иначе шуметь, чего так опасалась заведующая библиотеки, пес не стал. Вместо этого он подошел к Зое Михайловне и деликатно обнюхал ее ногу. Выше колена подняться не посмел. Потом снова вильнул хвостом, мол, рад знакомству, и отправился на свое место. «Я вам не помешаю! – вот что было написано на его морде. – Я тут тихонько… в уголочке». Пес свернулся калачиком и, кажется, в самом деле уснул. И все же, заглянув в зал, Зоя Михайловна пожелала выяснить: – Что за собака у нас в библиотеке? – Это читателя, – поспешно объяснила ей Анечка – молодая сотрудница, милая, приветливая и услужливая. – Он попросил, чтобы собачка посидела в помещении. На улице дождик. Да и не хочется оставлять такую собачку без присмотра. – Что вы к собаке прицепились? Мы же разрешаем приводить с собой детей, – вмешалась Наталья Павловна, с которой у Зои Михайловны были несколько напряженные отношения. Потому что Наталья Павловна была, что называется, «в каждой бочке затычка». Всюду-то ей нужно было высказать свое мнение. Наталья Павловна и сама знала об этой своей нехорошей привычке, но поделать с собой ничего не могла. Натура была сильней благих намерений самой Натальи Павловны и пока что брала верх. – Специально для посетителей с малышами детский уголок оборудовали, хотя у нас вообще-то взрослая библиотека. Но мы идем навстречу мамочкам с детьми, почему же собакам у нас от ворот поворот? Нетрудно догадаться, что Наталья Павловна была как раз «собачницей». Дома у нее жила такса Люся, мелкое, скандальное и жутко вредное существо, в котором сама Наталья Павловна души не чаяла. А пока любимая Люся находилась вдалеке, Наталья Павловна решила распространить свой протекторат над незнакомым псом. – Что это хоть за порода? – Спаниель! Русский охотничий. Отличный пес. Очень послушный. Хозяин нас уверил, что собака не доставит никому никаких неприятностей. Хозяин! Значит, собаку привел мужчина! Что же, теперь все понятно. Зоя Михайловна могла бы и раньше догадаться о причине такой лояльности своих сотрудниц. Приходить с животными в библиотеку запрещалось правилами. И если сотрудницы пошли против правил – значит, для этого должна была иметься очень веская причина. – Симпатичный он хоть? Зоя Михайловна задала этот вопрос и снова тут же мысленно себя одернула. Ну что с ней такое сегодня? Будто бы не ясно, что из-за урода ее девочки не стали бы подставляться. – Вы же его сами только что видели. – Кого? – Собаку. Да при чем тут собака! Зоя Михайловна хотела возмутиться. Но в этот момент Анечка усиленно заулыбалась кому-то, кто стоял за спиной Зои Михайловны. Засуетилась и заволновалась. Оглядываясь, Зоя Михайловна уже знала примерно, кого она там увидит. И точно. От длинных стеллажей с книгами к ним приближался молодой человек. И не просто симпатичный, а очень даже симпатичный. На вид ему было чуть за двадцать. И он Зое Михайловне как-то сразу пришелся по сердцу. Не то чтобы у нее там появились какие-то неприличные мысли на его счет, вовсе нет. Но у нее у самой был сын примерно этих же лет, так что она всех юношей считала отчасти своими сыновьями. И к тому же было видно, что перед ней мальчик из хорошей семьи, чистенький и аккуратный. И подстрижен он был без всех этих новомодных штучек-закорючек, когда половина головы у парней выбрита, половина нет, да еще волосы выстрижены какими-то дурацкими зигзагами, полосами, а то и вовсе звездами. И одет юноша был опрятно. Светлые брюки, рубашка в клетку с коротким рукавом, под ней светло-серая футболка. На ногах кроссовки. А книги? Зоя Михайловна спохватилась и укорила саму себя. Кроссовки рассмотрела, а что у него за книги? Вдруг какая-нибудь ерунда? Но нет, книги юноша отобрал себе по истории права. Видимо, студент. Летом будет тоже учиться. – Вы наш новый читатель? – не удержалась и спросила Зоя Михайловна. Юноша повернулся к ней и широко улыбнулся. – Да, поживем у вас. Маме врачи прописали морской воздух, но без смены климата. Вот мы подумали и решили, что ваш город идеально подойдет. И море, то есть залив, рядом. И ехать никуда в другую полосу не надо. Идеально! Это заявление молодого человека еще больше расположило Зою Михайловну в его пользу. Всегда приятно, когда другие люди находят твой дом идеальным. А Зоя Михайловна к тому же была горячим патриотом своего маленького, но такого уютного, зеленого и спокойного приморского городка. Когда Зоя Михайловна уезжала на чужбину, все ей там было тускло и постыло. Но стоило ее ноге ступить с городского вокзала на родную землю, как и трава вокруг в ту же минуту становилась зеленей, и воздух слаще. Впрочем, последнее ей могло вовсе не казаться. Крупной промышленности, способной изувечить даже самую стойкую экологию, в их городе отродясь не имелось. Вместо них вдоль приморской полосы, густо поросшей вековыми красавицами-соснами, тянулись сплошные санатории, пансионаты и дома отдыха. – Да, да! – охотно закивала Зоя Михайловна головой в знак согласия с выбором юноши. – Воздух у нас и впрямь целебный. А чем больна ваша матушка? – Она гипотоник. Страдает от низкого давления. – Ну у нас ее давление мигом придет в норму, – произнесла Зоя Михайловна с такой уверенностью, словно обладала по меньшей мере докторской степенью по медицине. – Можете не сомневаться, молодой человек. Еще будете наш курорт добрым словом вспоминать. И, вспомнив про спущенный сверху из министерства план на этот год по привлечению новых читателей, гостеприимно добавила: – Вы и матушку свою к нам приводите. У нас есть обширная подборка женских романов. А не хотите, так есть детективы. Это и вашему батюшке будет интересно почитать на отдыхе. Молодой человек поблагодарил Зою Михайловну за ее заботу о досуге его и его родственников. И расстались они добрыми друзьями. Зоя Михайловна даже пригласила и в следующий раз приходить вместе с песиком, раз уж он такой тихий и воспитанный. – А как его кличка, я не спросила? – Барон. Его зовут Барон. Зоя Михайловна тут же сделала попытку погладить собаку: – Бароша. Пес подставил голову, подсказывая, где лучше гладить. – Подай лапу, Барон. Пес тут же сел и протянул Зое Михайловне правую лапу. Но не успела Зоя Михайловна восхититься, как хозяин уже строгим голосом скомандовал собаке: – Другую! И пес поспешно переменил позу, протягивая теперь для рукопо… пардон, для лапопожатия свою вторую лапу. – А теперь умри! И пес тут же плюхнулся на спину, потешно забрав все четыре лапы в воздух, голову он уронил набок и даже язык свесил. Лишь круглый карий глаз хитро поблескивал, наблюдая за реакцией хозяина и публики. – Молодец! Живи! Собака тут же вскочила на ноги, радостно помахивая остатком хвоста. Потом Барон по команде сидел, лежал, служил, танцевал, ловил мячик и прыгал с места, а также через предметы. А уж когда его хозяин извлек из принесенной с собой губной гармошки несколько аккордов, пес тут же уселся и склонил голову, прислушался. Хозяин играл дальше, музыка была печальной, и тонкая собачья натура Барона не выдержала такого наплыва чувств. Пес поднял голову и запел. Ах, как он пел! Переливчато, громко, пытаясь при этом попадать в такт и в ноты. Старательности и усердию этой собаки мог бы позавидовать любой ученик музыкальной школы. И у Барона получалось очень здорово. И уж точно громко. Собачьи рулады поднимались под самый потолок двухэтажного красивого здания, заполняя все его уголки и укромные ниши. Разумеется, такое выступление не могло остаться незамеченным. Не прошло и двух минут, как возле артиста столпилось двенадцать женщин – штат сотрудников городской библиотеки. – Как поет! И волнуется! Барон действительно от возбуждения перебирал передними лапами, иногда он срывался на лай, но быстро выправлялся и снова, задрав голову к потолку, старательно пел. – А-у-у-у! Ау-у! У-у-у-у! Ав-ав! Наконец представление было завершено. И уже по собственной инициативе Барон схватил корзиночку со стенда выставки ручных промыслов и, взяв ее в зубы, обежал зрителей по кругу. – Это уже его собственная импровизация. Тем не менее в корзиночку мигом посыпались конфеты, печенюшки, а кто-то даже сбегал за бутербродом с колбасой. И корзиночка вместе со всеми вкусняшками была торжественно презентована Зоей Михайловной хозяину такой замечательной собаки. При этом заведующая, продолжая держать руку на пульсе, не преминула взять с юноши слово, что он вернет корзиночку, когда снова придет к ним в библиотеку. – На этот раз ждем вас со всей вашей семьей. Зоя Михайловна хотела сказать, чтобы и знакомых приводил, но вовремя остановилась. Это было бы уже слишком. Да и вообще, откуда у юноши, который чужой в их городе, могут оказаться знакомые? Хорошо, если семью свою приведет. И, от всего сердца пожав руку юноше, заведующая поспешила по другим своим делам. А недавний герой спектакля вышел из здания библиотеки и первым делом поглядел на небо. Разошлись ли тучи? Тучки были какими-то рваными, и выглядели они вполне безобидно. Неприятный моросящий дождик, подпортивший настроение горожанам с утра, теперь уже прекратился, и солнышко осветило все вокруг, мигом придав и старым домам, и асфальтовой мостовой совсем другой облик. Думая, что у юноши нету знакомых в их городе, Зоя Михайловна ошибалась. Знакомые у Саши были. И даже целых четыре штуки. Два друга и две подруги. Не в том смысле, что подруги – как невесты, а подруги просто как подруги. Такое большое количество знакомых объяснялось не развитием социальных сетей, в которых можно познакомиться вообще с кем угодно и в какой угодно точке земного шарика, а совсем другими причинами. Дело в том, что Саша отнюдь не был таким уж чужаком в этом городе. И визит его в городскую библиотеку не был таким уж случайным. Скорее даже совсем наоборот. Саша записался в библиотеку с одной-единственной целью, которая была очень далека от прочтения тех книг, которые он себе набрал. И, сказав любезнейшей Зое Михайловне, что его самого и его родителей привело в их курортный город желание поправить мамино здоровье, Саша сказал лишь половину правды. Вторая половина заключалась в том, что в этом городе жила его бабушка – Елизафета Федоровна. И эта самая старушка сейчас отчаянно нуждалась в их помощи. Елизафета Федоровна, вот именно так, через букву «ф», требовала называть ее эта старая оригиналка. Она была родной тетей Сашиной мамы, а стало быть, самому Саше старушка приходилась лишь двоюродной бабушкой. Впрочем, назвать старушкой Елизафету Федоровну не повернулся бы язык даже у самого нахального критика. Елизафета Федоровна всегда тщательно следила за своей внешностью. Сколько помнил Саша, вечно она сидела на всевозможных диетах, занималась различными физическими упражнениями, йогой и аэробикой даже в далекие советские и восьмидесятые перестроечные годы. Ну а потом наступил черед более продвинутых методик, к каждой из которых Елизафета Федоровна подходила так основательно, что в конце концов становилась своего рода гуру в том или ином виде оздоровления организма. Так что не было ничего удивительного, что сейчас она имела собственный центр и вела в Сети блог, в котором рассказывала о том, как в ее возрасте выглядеть так, как выглядит она.