Интересно, знает ли Хэлли Б. Льюис, как ему повезло. Глава 18 По дороге в Сан-Фернандо Босх позвонил на личный номер Уитни Вэнса. Телефон опять пискнул и переключился на автоответчик. И снова Босх попросил Вэнса перезвонить. Завершив звонок, он задумался: стоит ли считать Вэнса своим клиентом, раз он больше не выходит на связь? Но Гарри уже погрузился в дело, и время его было оплачено. В любом случае он не собирался бросать начатое. Затем он наугад позвонил в справочное бюро Таллахасси и спросил телефон Хэлли Б. Льюиса. Под этим именем значилась лишь одна запись: номер юридической конторы, с которой Босх и попросил его соединить. На звонок ответила секретарша. Босх представился и сказал, что желает поговорить с мистером Льюисом насчет Доминика Сантанелло, с которым мистер Льюис проходил курс полевой медицины в Пендлтоне. Ему было велено подождать. Прошла по меньшей мере минута. Все это время Босх думал, что скажет Льюису, если тот возьмет трубку. Он помнил, что по-прежнему связан документом о конфиденциальности расследования. — Хэлли Льюис, — раздался наконец голос в динамике. — По какому поводу вы звоните? — Мистер Льюис, я частный детектив из Лос-Анджелеса, — сказал Босх. — Спасибо, что согласились со мной поговорить. Я веду дело, в котором фигурирует покойный Доминик Сантанелло. Я… — Покойный? Это уж точно. Ник погиб почти пятьдесят лет назад. — Да, сэр, я знаю. — Что у вас за дело и с какой стати Ник в нем фигурирует? Босх выпалил заготовленный ответ: — Это конфиденциальное расследование. Но могу сказать, что кое-кто желает выяснить, не осталось ли у Доминика наследников. После секундной паузы Льюис спросил: — Наследников? Его убили во Вьетнаме. Ему было лет девятнадцать. — Верно, сэр. Он не дожил один месяц до двадцатилетия. Но не исключено, что успел зачать ребенка. — Это вы и хотите выяснить? — Да. Меня интересует то время, когда он проходил курс молодого бойца в округе Сан-Диего. А также учеба в Бальбоа и Пендлтоне. Я работаю в контакте со Следственным управлением ВМС США. Тамошний следователь сказал, что вы с Ником учились вместе, пока его не отправили во Вьетнам. — Да, это так. Но как вам удалось подключить к делу Следственное управление? — Я связался со следователем, чтобы поднять послужной список Ника. Мы выяснили, что вы и еще двое парней учились вместе с ним от начала до конца. В живых остались только вы, сэр. — Знаю. Можете не рассказывать. Чуть раньше Босх, свернув на бульвар Победы, заехал в Северный Голливуд. Теперь же он вырулил на шоссе 170 и направился на север. Впереди, куда ни глянь, стеной стояли горы Сан-Гейбриел. — Почему вы решили, что мне известно, был ли у Ника ребенок? — спросил Льюис. — Потому что вы дружили, — ответил Босх. — С чего вы взяли? Ну да, мы вместе проходили военную подготовку. Но это не значит… — Он сдал за вас норматив по плаванию. Надел вашу рубашку и назвался вашим именем. После долгой паузы Льюис спросил, как Босх об этом узнал. — Я видел фотографию, — объяснил Босх. — А его сестра рассказала, как все было. — Давно уже об этом не вспоминал… — вздохнул Льюис. — Но отвечу на ваш вопрос: о наследниках Ника мне ничего не известно. Если у него и был ребенок, Ник мне об этом не рассказывал. — В любом случае дочь, если это его дочь, родилась после распределения в конце курса полевой медицины. Ник уже был во Вьетнаме. — А я в бухте Субик. Дочь, говорите? — Я видел фотографию с пляжа возле «Дель Коронадо». Женщина и ребенок. Мать — латиноамериканка. Вы не помните его подругу? — Помню, да. Была одна женщина. Старше Ника. Она его приворожила. — Приворожила? — Ну, околдовала, что ли. Это было уже в конце учебы. Он встретил ее в баре в Оушенсайде. Такие, как она, высматривали ребят вроде него. — Вроде него? То есть? — С мексиканской кровью. Тогда было время «Чикано-прайд» — «Горжусь, что я мексиканец» и тому подобное[4]. Они вроде как вербовали мексиканцев с военных баз. Ник был смуглый, а его родители белые. Они приезжали на выпуск из учебки, тогда я с ними и познакомился. Но Ник рассказал, что он приемный, а его настоящая мать мексиканка. Вот его и поймали на крючок. Надавили на то, что на самом деле он мексиканец. — Надавили? Думаете, та женщина? — Да. Помню, мы со Стэнли пытались его вразумить. Но Ник сказал, что дело не в «Чикано-прайд». Он влюбился. В эту женщину. — Не помните ее имени? — Нет, не помню. Это было давно. — Как она выглядела? — спросил Босх, стараясь не выказать разочарования. — Красивая брюнетка. Старше Ника, но ненамного. Лет двадцать пять. Может, тридцать. Говорила, что художница. Босх знал: если Льюис задумается о тех временах, он вспомнит что-нибудь еще. — Где они познакомились? — Наверное, в баре «На гребне волны». Мы там часто тусовались. Или в другом баре. Рядом с базой их было несколько. — И Ник встречался с ней по выходным? — Да. В Сан-Диего было одно место, где они могли видеться во время увольнений. В мексиканском квартале — то ли под мостом, то ли под эстакадой. Его называли Чикано-Вэй, что-то типа того. Давно было, почти ничего не помню. Но Ник мне про это рассказал. Там хотели устроить что-то вроде парка, разрисовали все столбы своими граффити. Ник уже начал говорить, что эти люди — его familia. Ну, «семья» по-испански. Смешно, конечно, если учесть, что он вообще не знал испанского. Так и не удосужился выучить. Информация была весьма любопытной и прекрасно дополняла уже известную Босху историю. Он думал, о чем еще спросить, и тут сделанный наудачу звонок вдруг окупился сторицей. — Габриела, — неожиданно произнес Льюис. — Только что вспомнил. — Так ее звали? — спросил Босх, не сумев сдержать волнения. — Да, точно, — подтвердил Льюис. — Габриела. — Фамилию не помните? — рискнул Босх. — Черт, я имя-то с трудом откопал! — рассмеялся Льюис. — Вы мне очень помогли. Босх решил, что с разговором пора закругляться. Продиктовал Льюису свой номер и попросил звонить, если тот вспомнит что-нибудь про Габриелу или Сантанелло в Сан-Диего. — Выходит, после службы вы вернулись в Таллахасси, — произнес он, просто чтобы подвести разговор к завершению. — Да, вернулся, — сказал Льюис. — Надоело мне все — и Вьетнам, и Калифорния. С тех пор никуда не выезжал. — Вы юрист. Что у вас за практика? — Да по всем аспектам юриспруденции. В городах вроде Таллахасси нужно заниматься всем подряд. Но кого я ни при каких условиях не буду защищать, так это игроков «Флорида стейт семинолз». Болею за «Гейторс». Так что эту черту переступить не могу. Должно быть, он говорил о каких-то командах, но Босх не знал, о каком виде спорта идет речь. Его спортивные познания не простирались дальше «Доджерс» и мимолетного интереса к недавнему возвращению «Лос-Анджелес рэмз». — Можно задать вам один вопрос? — спросил Льюис. — Кто хочет узнать, был ли у Ника ребенок? — Задать вопрос можно, мистер Льюис, но ответа я дать не могу. — Ник был бедняк, да и семья у него была небогатая. Должно быть, речь идет о его настоящих родителях? Босх молчал. Льюис попал в самую точку. — Знаю, вы не имеете права отвечать, — продолжал Льюис. — Я же юрист. Так что все понимаю. Босх подумал, что пора заканчивать разговор, пока Льюису не пришли в голову новые вопросы. — Спасибо, мистер Льюис. И благодарю за помощь. Завершив звонок, Босх решил, что все равно поедет в Сан-Фернандо, хоть уже и нашел Льюиса. Нужно было узнать новости по Москиту и посидеть в Интернете, чтобы проверить информацию, которую он только что получил. Но Гарри не сомневался, что в итоге дело заведет его на юг, в Сан-Диего.